Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава [litres]

Впрочем, и сам Ратаб еще не выжил из ума, чтоб так рисковать. Это ведь только победителей не судят, а побежденным – всегда горе. А с кем ему побеждать? Даже покойного ныне Дагона сопровождали желторотые пацаны – это ведь нехилый показатель. Кадровый кризис настал у Митонидов, жесточайший кадровый кризис. За войну внутри городских стен, да еще и в том элитном квартале, где живут и семьи остальных «отцов города», с него спросят не по-детски – если проиграет, конечно. Тогда его уже не то что эта хваленая финикийская солидарность, а и «Гринпис» никакой не спасет, и не дурак он, чтобы так подставляться.

Но все это мы обсуждаем между собой вполголоса, дабы мирных домочадцев нашего нанимателя не пугать, хотя что-то мне уж очень сильно мнится, что это просто для приличия. Скроешь тут военные приготовления, когда столько бандитских рож в доме и горы оружия разложены так, чтоб в любой момент под рукой у этих рож оказались! Так что и к бабке не ходи, в курсе давно уже все эти мирные домочадцы, просто и они тоже приличия соблюдают. Как же иначе в приличном-то доме? Мы как раз говорили о крайне нежелательной вероятности того, что Митониды могут, сыграв на национальных чувствах финикийцев, натравить на Тарквиниев местные «народные массы», то бишь финикийскую городскую чернь, а сами остаться в стороне. В этом случае нехорошо получается – что проклятые этруски Тарквинии руками своих наемников убивают честных финикийских граждан – со всеми вытекающими для итогового «общественного мнения»…

– Им это не удастся! – раздался вдруг сзади уверенный голос Велтура.

– Почему ты так думаешь? – спросил я его, да и остальная наша банда тоже заинтересовалась.

– Все очень просто, Максим. Гадесская чернь не любит Митонидов и не станет за них вступаться, – объяснил мальчишка с видом знатока.

– А Тарквиниев, значит, любят?

– Нет, конечно. Но Тарквиниев чернь просто недолюбливает, как и всех богатых и могущественных, а Митонидов ненавидят, и многие были бы рады их падению.

– А почему так? Митониды же для них свои, финикийцы.

– Любой человек, ведущий большие торговые дела, наживается на росте цен. Но Тарквинии торгуют тем, что и так всегда было дорого, и их интерес не бьет по кошелькам черни. От того, что храмы и богатеи Востока переплатят лишние несколько статеров за ту же черную бронзу, гадесской черни хуже не станет. А Митониды сидят на олове. Простая бронза нужна почти всем, и от подорожания олова страдает большинство. Так зачем же черни защищать тех, кто ее же и обирает?

Как я понял со слов парня, этрусский клан Тарквиниев с самого начала своей торговой деятельности всегда учитывал фактор недовольства окружающей массовки и не дразнил гусей, специализируясь на предметах роскоши. Другие же олигархи, не столь предусмотрительные и куда более наглые и самоуверенные, наживаются на ширпотребе, без которого не обойтись практически никому. Если, к примеру, хлеб подорожал – ты ведь один хрен будешь его покупать, поскольку жрать что-то должен каждый день, а вот без деликатесов каких-нибудь сможешь и обойтись. Или, скажем, в современном нам мире обыкновенные цветы перед Восьмым марта. Поэтому при всей относительной дешевизне ширпотреба, доходы от взвинчивания цен на него выше и гарантированнее. Впрочем, и недруги при этом плодятся тоже гарантированно…

– Но ведь и простую бронзу покупает не всякий и не каждый день, – возразил я, обмозговав этот нюанс.

– Заколки-фибулы для одежды, застежки ремней, дешевые кольца, браслеты, серьги и ожерелья, – перечислила мне применение бронзы подошедшая вслед за братом Велия. – Ты же сам много раз видел на рынке, как толпятся женщины возле прилавков с украшениями. Одна покупает, а десять смотрят и прицениваются, хи-хи! Представь себе только, как они отнесутся к подорожанию всего этого!

Я представил и прифонарел. А ведь в натуре! Бабе ведь – и самой обычной среднестатистической – сколько побрякушек ни дай, ей все мало. Уличного глашатая-агитатора ты можешь слушать, а можешь и не слушать, но куда ты, на хрен, денешься от ежевечернего «пиления» со стороны собственной дражайшей супруги, которой опять «совершенно нечего надеть», гы-гы! Тут, если утратишь чувство меры и решишь срубить быстренько монопольную сверхприбыль, можно запросто и массовый бунт схлопотать!

Заодно Велия с братом просветили меня слегка и по вопросу о торговле черной бронзой. Собственно, маленький кинжал из нее я видел и у Бариты в храме – простенький такой с виду, и хрен догадаешься о его ценности, если не знать, что это за металл и какова его стоимость. Такие жрицам среднего ранга выдаются для самообороны в случае чего. А у жриц высшего ранга они побольше и понавороченнее, да еще и с золотой рукоятью – традиция-с. И если, к примеру, кто-то монополизирует черную бронзу – сможет нехило нажиться на этой традиции. Положены жрицам кинжалы именно из нее – и хоть ты в лепешку расшибись, но вынь и положь, не смей гневить богиню, и никого не гребет, какой ценой они тебе достались. Это как, опять же, те же самые цветы перед Восьмым марта у нас – в три этажа материшь взвинтивших цены торгашей, но деваться-то некуда, и один хрен ты их покупаешь. Потому-то так и стремились Митониды, владеющие аналогичной плавильней на старых рудниках поблизости, ликвидировать конкуренцию со стороны клана Тарквиниев. Волний же теперь, в свою очередь, нацеливается на то, чтоб оттягать конкурентное производство у Митонидов. Раз один хрен не дадут слопать их с потрохами, так хоть пугануть как следует и в ходе торга об условиях примирения прибрать к рукам лакомый кусочек. Олово – хрен с ним, для черной бронзы оно не нужно, и на кордубском руднике его держали просто для отвода глаз, так что пускай себе продолжают наживаться на массовом ширпотребе и плодить себе массу врагов. А Тарквинии будут наживаться на немногочисленных олигархах и храмах, которые свои возросшие расходы найдут на кого переложить и сами в финансовом плане не сильно пострадают, зато те, кто пострадает, ненавидеть будут их, а не Тарквиниев. Оценив ум и дальновидность нашего нанимателя, я очередной раз порадовался, как удачно, что мы угодили на службу именно к нему, а не к какому-нибудь обезумевшему от жадности барыге-финикийцу. А попутно заценил заодно очередной раз и ум девчонки, прекрасно разбирающейся в хитросплетениях политики с экономикой и явно интересующейся и тем, и другим. И в нашем-то мире таких баб немного, а уж в этом… Нет, эту ходячую аномалию надо заполучить в жены во что бы то ни стало!

Думаю над этим и сам с себя хренею – да я ли это, в прежней жизни закоренелый холостяк? Ну, не в том даже плане, чтоб совсем уж мысли о браке и семье не допускал – еще как допускал! В год – от трех до десяти где-то раз. И не «в принципе» допускал, не абстрактно, а очень даже конкретно, то бишь в отношении той или иной вполне конкретной бабы. Но тут ведь как? Вопрос-то ведь серьезный, и прикидывая хрен к носу, прикидываешь и ее недостатки, а какой реальный живой человек их лишен? Лично мне таких что-то не попадалось, и сильно сомневаюсь, чтобы такие вообще существовали в природе. И вот подумаешь над всем этим, подумаешь, да и одумаешься – чаще всего уже к вечеру того же дня, а в большинстве более тяжелых случаев – к обеду следующего. Три дня – это для меня был абсолютный рекорд, так ни единого разу мной в прежней жизни и не побитый, а тут… Это сколько ж я уже на Велию на предмет «остепениться» всерьез нацеливаюсь? Два месяца? Млять! И это – я? Охренеть! Это ведь не к добру, это явно к дождю, гы-гы! А если серьезно, то это – показатель. Если уж я за целых два месяца так и не одумался, значит, девка стоящая, и хватать ее надо со всеми потрохами…