Безбашенный - Арбалетчики князя Всеслава [litres]

После обеда, перекура и урока баскского языка Васкес с Серегой заморочились сооружением из прутьев и коры примитивной коптильни – нарезать оставшееся мясо тонкими ломтями мы им помогли – и начали коптить. От дыма обкашлялись все, пока не приноровились. Наладив им коптильное хозяйство, мы с Володей окончательно довели до ума арбалеты и занялись болтами к ним. Прежде, чем задолбались, успели сделать по полтора десятка на арбалет, и решили, что пока достаточно – большего количества один хрен без хорошего колчана стрелку не унести. В качестве разминки провели пробные стрельбы, после которых Володя занялся уже настоящей пристрелкой выбранного для себя агрегата, да и я потренировался дополнительно из своего. Потом он сменил мента у коптильни, давая мне возможность провести арбалетный ликбез и для сеньора Васькина. После испанца настала очередь Сереги, при обучении которого я умаялся окончательно.

Отдыхая у костра – попытавшегося снова задрочить нас баскским языком Хренио мы по-баскски же и послали далеко и надолго, – обсудили подробности нашей будущей легенды перед аборигенами. Итак, мы – праславяне-венеды из далекой страны на востоке, под которой мы договорились понимать нашу Русскую равнину. От Балтики, прикинув хрен к носу, решили отказаться по двум соображениям. Во-первых, морское побережье – место оживленное и куда более известное, чем глухие медвежьи углы внутренних районов материка, и был некоторый риск, что о настоящих прибалтийских венедах местные хоть немного, но наслышаны – янтарь, например, прибалтийский, еще с бронзового века в Средиземноморье поступал. Во-вторых, кое-кто из местных мог быть наслышан от купцов и о Кавказе, с которого, по нашей легенде, был родом Васкес, и чтобы его появление среди нас выглядело поправдоподобнее, нам самим следовало обитать к нему поближе, чем Прибалтика. Мы бы и в Скифии «прописались», но это было чревато разоблачением от наслышанных о скифах греков, которые в Испании тоже имелись. Поэтому и выбрали Русскую равнину в качестве эдакого компромисса.

Разобравшись с вопросом «кто мы и откуда», перешли к вопросу «какого хрена нас сюда занесло». А такого – разведчики мы. Не шпионы, военные секреты выведывающие, а разведчики торговых путей. Разве не могли, допустим, заподозрить наши вожди-князья, что торговые посредники бессовестно их надувают, кладя себе в мошну львиную долю доходов от торговли нашими товарами? И разве не естественно в таком случае желание разведать пути и торговать самим? Иберам устранение лишних посредников хоть раз во вред? Однозначно нет – им самим выгоднее поменьше переплачивать за чужие товары и подороже продавать свои, а военная опасность от нашего «шпионажа» пренебрежимо мала по причине отдаленности «наших» земель. Следовательно, в качестве торговых лазутчиков из далекой-предалекой страны мы местным ни разу не враги. И пожалуй, нас даже и нежелательно обижать – ведь если торговый контакт наладится, то выгода от него многократно превысит нашу цену как рабов. Какая-никакая, а все-таки дополнительная подстраховка, в нашем положении совсем не лишняя.

Следующий вопрос, который с неизбежностью напрашивался – «каким образом мы сюда попали». Естественно, морем. Сушей мы пришли бы с востока страны, а слухи в варварской среде расходятся быстро, и о нас бы знали загодя. Раз этого не произошло, появиться мы могли только с моря. Просто потерпели крушение, отчего и пребываем в состоянии «гол как сокол» и выживаем как придется. Помозговав, присочинили и «подробности». Сперва мы отправились из своего материкового медвежьего угла в Прибалтику. Наш князь догадывается, что «солнечный камень» – янтарь – весьма дорого ценится в южных странах. Но вот беда – нам самим он достается через посредников, и мы хотели бы получать его напрямую, дабы подешевле. Кроме того, именно с балтийских берегов в нашу страну попадает олово, без которого не выплавить хорошей бронзы, и достается оно нам тоже весьма недешево. Ясно, что и тут не обходится без длинной цепи посредников, которую нашему князю совершенно естественно хочется подсократить. Вот с этой миссией мы в Прибалтику и двинулись. Логично?

Среди этих посредников – германцы. Континентальные, если таковые уже есть, или скандинавские – нам один хрен. Ни те, ни другие ну никак не жаждут потерять доходы от посреднической спекуляции, и их интерес сорвать нашу миссию очевиден. А самый надежный способ достичь этого – уконтрапупить нас на хрен. А значит, постановляем – просочиться через ихние засады в Британию с помощью богов Авося с Небосем и такой-то матери мы как-то ухитрились, а вот обратный путь через германские земли и моря нам заказан. При попытке обойти их через Галлию, которая на территории будущей Франции, мы пострадали от жадности галльских беспредельщиков – то ли они по жизни такие, то ли германцы их настропалили, нам о том никто не доложил, да нам и по барабану. Бандитов отмороженных во всех племенах хватает, и их никто не любит, так что если среди наших слушателей и затешется какой случайный кельт – сильно обидеться вроде не должен. Остался южный морской путь – через Средиземноморье, в самом начале которого мы и потерпели крушение, и в результате его лишились тех остатков имущества, на которые не позарились галлы. Сами едва спаслись на обломках судна – и на том хвала Авосю.

Тем более что в плане своей бедности мы не сильно-то и соврем, о чем спохватились как раз в ходе обсуждения. Ну, сперва-то мы считали, что кое-что таки имеем, поскольку в наших кошельках мелодично позванивала полученная в кадисских магазинах и забегаловках сдача – испанские евромонеты. Ну, мелодично – это я, конечно, ради красного словца сказанул, но вообще – приятно так позвякивали. Звонкая монета – она ведь и в Африке звонкая монета, в отличие от бумажной банкноты обладающая вполне реальной собственной ценностью – ценностью металла, из которого она изготовлена. А если при этом она еще и редкая – так тем более. Коллекционеры редких монет и в древности, надо полагать, существовали, а наших современных монет в античном мире, сильно подозреваю, водится куда меньше, чем античных монет – в нашем.

Смущали разве только надписи на латинице, пока еще ни разу не международной, но я тут же выдал вполне правдоподобную отмазку о римском эмигранте, наладившем у нашего князя чеканку звонкой монеты вместо прежних куньих и беличьих шкурок, и был страшно горд своей находчивостью. Современная «арабская» цифирь в этом плане была не так опасна – мало ли какие цифры могут быть в ходу у малоизвестных здесь народов?

– Макс, мне кажется, это уже слишком, – засомневалась вдруг Юлька.

– А что в моей идее не так?