Александр Михайловский - Коренной перелом [litres]

Если раньше самолеты стратегической авиации совершали на территорию Германии один-два вылета в неделю, а Особая авиагруппа ограничивалась только разведывательными полетами, то теперь Третьему рейху предстояла куда более основательная взбучка с воздуха.

Повсюду сновали машины-заправщики, развозящие по стоянкам керосин и авиационный бензин, к бомбардировщикам на специальных тележках подвозились бомбы. Особой авиагруппе – относительно небольшие пятисоткилограммовые фугаски, а к Пе-8 стратегической авиации – огромные корректируемые в две с половиной, три с половиной и даже две бетонобойных в пять тонн весом. При этом габариты этих сверхбомб были таковы, что после их подвешивания в бомбоотсек створки бомболюка вынужденно оставались открытыми, и Пе-8, с центропланом усиленной конструкции и четырьмя американскими моторами Double Wasp R2800 по две с половиной тысячи лошадей каждый, выглядел с этой бомбой, как беременный верблюд.

У двух этих штучных корректируемых бетонобойных бомб была особая цель – расположенный в двадцати километрах от ставки Гитлера «Вольфшанце» бункер центрального командования сухопутных войск Третьего рейха «Мауервальд». Местные остряки уже намалевали на бомбах надписи белой краской: «Гальдеру и Йодлю от благодарных советских граждан», и еще одну того же смысла, но совершенно нецензурную. Командирам экипажей двух Пе-8 – Герою Советского Союза полковнику Анатолию Алексееву и его дублеру подполковнику Энделю Пусэпу – осталось только доставить эти «подарки» по адресу.

Быть может, этим ударом и не удастся сразу же уничтожить этих двоих талантливых немецких генералов, а значит, и выбить вермахту «мозги». Но штабной комплекс в Цоссене на какое-то время наверняка будет выведен из строя, что особо важно в критические дни переломного сражения на Центральном фронте, где войска генерала Жукова отражали одну немецкую атаку за другой.

Конечно, такими сверхбомбами можно было бы атаковать и ставки Гитлера, местоположение которых было прекрасно известно потомкам: в Восточной Пруссии и на Украине, но убивать фюрера Сталин пока не собирался.

Он справедливо полагал, что без такой одиозной фигуры, как Адольф Алоизович, американскому истеблишменту будет куда проще наладить контакты с вождями фашистской Германии, а если тому будет мешать Рузвельт, так и он может умереть ранее 1945 года. Расчистка авгиевых конюшен американской политики только началась, и пока ей не было видно ни конца, ни края.

Вторым соображением, которое удерживало Сталина от отдания соответствующего приказа, была очень понравившаяся ему идея о том, что после войны отловленных нацистских вождей надо не просто судить за их преступления против человечества, а посадить в клетки в московском зоопарке и показывать народу. Гитлер, Гиммлер, Геббельс, Геринг и Гейдрих весьма органично смотрелись бы среди шимпанзе, горилл и орангутангов. Воистину – человекообразные обезьяны, особенно Геринг. Жаль только, что ни в чем не повинным приматам придется обитать в такой мерзкой компании.

Ну, а пока пусть Гитлер слегка понервничает, зная, что если у товарища Сталина возникнет такое желание, то от возмездия его не спасет никакое убежище. Факт наличия у Советского Союза корректируемых боеприпасов особой мощности уже давно был для немецких генералов секретом Полишинеля.

Остальным трем десяткам тяжелых бомбардировщиков Пе-8 81-й дальнебомбардировочной дивизии стратегической авиации было приказано атаковать корректируемыми бомбами мосты через Одер и Вислу и транспортные узлы на основных железнодорожных магистралях, расположенных на территории Пруссии и Генерал-губернаторства. А Су-33 и МиГ-29 Особой авиагруппы должны были заняться той же работой на временно оккупированной советской территории.

Первым раскрутил на полную мощность свои моторы с четырехлопастными винтами и пошел на взлет по бетонной полосе бомбардировщик полковника Алексеева. Пятитонный «Большой Иван» – это вам не вдвое более легкий «Иванушка-толстячок». Машина при полных баках шла на разгон тяжело, словно разгоняющийся перед атакой носорог, и только опыт пилота позволил перегруженной машине оторваться от бетона полосы и сантиметр за сантиметром начать набирать высоту.

Следом за Алексеевым на взлет пошел самолет его дублера подполковника Пусэпа, а за ним выстроились в очередь и остальные самолеты Пе-8 81-й дальнебомбардировочной дивизии. Следом за ними в воздух начали подниматься и реактивные самолеты Особой авиагруппы, тройками и парами уходящие к назначенным для них объектам. Им предстояла горячая работа, и если Пе-8 совершат один вылет за два дня, то пилотам генерал-майора Хмелева предстояло подняться в воздух минимум три-пять раз за сутки.

Маршрут до Восточной Пруссии и оккупированной Польши был обычным для такого рода полетов. Старый, уже не раз хоженный маршрут, даже днем позволяющий избежать большого риска. Тридцать два бомбардировщика, построившись в плотную формацию, взяли курс на северо-запад и в сопровождении поднявшихся позже истребителей, с набором высоты, полетели вдоль линии фронта в направлении Валдая. Там, на высоте около десяти тысяч метров истребители сопровождения были отпущены на свой аэродром. А бомбардировочная формация легла на курс вест и продолжила набор высоты, пока, наконец, в районе Пскова не был достигнут потолок полета в тринадцать тысяч метров.

Моторы отчаянно месили винтами разреженный воздух, и если бы не турбокомпрессоры, то они не проработали бы здесь и нескольких секунд. Человеку на такой высоте тоже не очень уютно – разреженная атмосфера без подпитки кислородом убьет его за считанные минуты, а вечный на этой высоте пятидесятиградусный мороз превратит тело в ледяную статую.

Роспуск формации произошел в районе острова Готланд. Большая часть бомбардировщиков, цели которых находились в окрестностях Кенигсберга, Эльбинга, Данцига, Варшавы, Лодзи, Кракова, Радома и Люблина, повернули на юг, а шесть машин взяли курс на юго-запад в направлении на Штеттин. Далее экипажи выполняли свои задания в индивидуальном порядке.

Как всегда, в зону ПВО Рейха бомбардировщики вошли через три часа после взлета, никем не обнаруженные. Воздушная тревога так и не была объявлена. Погода была великолепная, видимость миллион на миллион. При подходе к городку Ангебургу Эндель Пусэп отстал от своего ведущего на двадцать километров, или на три минуты лёта, для того чтобы применять свои бомбы последовательно, ориентируясь на результаты предыдущего бомбометания. Несмотря на все усилия штуттгартской фирмы «Сайдшпиннер», которой было поручено ландшафтное оформление и маскировка комплекса, советской разведке довольно точно было известно расположение всех стратегически важных объектов и ориентиры для бомбометания.