Александр Михайловский - Коренной перелом [litres]

Гитлер, во время своей речи бегавший по кабинету из угла в угол, неожиданно остановился и погрозил Кейтелю пальцем.

– Вы меня поняли, Вильгельм? – уже спокойным голосом произнес он. – За план «Блау» теперь отвечаете исключительно вы. И я жду, что вы в самое ближайшее время принесете мне радостные известия. Кстати, кого вы предлагаете назначить на место бедняги фон Бока, который героически пал в борьбе с большевиками, но так и не сдался им в плен?

– Мы предлагаем, – Кейтель преданно посмотрел на фюрера, – отозвать с Балканского фронта генерала-фельдмаршала фон Листа и назначить его командующим группой армий «Юг».

– Отзывайте, – устало махнул рукой Гитлер, который, спустив пар, постепенно впадал в апатию, – но помните о своей личной ответственности. После того как мы вернули в группу армий «Север» фон Лееба, а командующим группой армии «Центр» назначили фон Браухича, фельдмаршал фон Лист окажется вполне подходящей кандидатурой в качестве командующего группой армий «Юг»…

Сделав несколько заплетающихся шагов, Гитлер подошел к столу стенографистки, и та налила ему из сифона стакан сельтерской воды. Воду вождь германской нации пил жадно, большими глотками, словно умирающий от жажды человек.

– Все, господа, – своим обычным голосом сказал он, поставив стакан на стол, – наш разговор окончен. Мне нужно хорошенько подумать, чтобы принять единственно верное решение, которое принесет победу нашему Рейху. И как только это решение будет принято, то я доведу его до вас. А теперь можете идти – я никого не задерживаю.

30 июня 1942 года, 12:05. Евпатория. База тяжелой штурмовой бригады. Заместитель командира бригады по политчасти капитан Тамбовцев Александр Васильевич

«Нам, царям, надо бесплатно молоко давать!» – я вдруг вспомнил фразу героя бессмертной комедии Гайдая. А что же тогда надо давать нам, замполитам? Наверное, исключительно сливки повышенной жирности?

Трудно быть воспитателем, но воспитывать взрослых мужиков, некоторые из которых твои ровесники, было в сто раз труднее. В случае чего их сладкого не лишишь и в угол не поставишь. Да и напугать тех, кто прошел Империалистическую и Гражданскую войну, успел повоевать в Испании и в Иностранном легионе, не так-то просто. А порой приходится пугать – ведь воинская дисциплина держится на убеждении и принуждении.

С командиром бригады генерал-лейтенантом Деникиным я поладил быстро. В общем, Антон Иванович оказался мужиком неплохим, конечно, не без тараканов в голове, но вполне контактным и умным. Мы с ним вместе составили план боевой подготовки, коим и занимались все это время. Личный состав бригады с моральной точки зрения был вполне готов к бою – испокон веков русские офицеры отличались храбростью, решительностью и сметкой. Огневая и физическая подготовка тоже оказалась достаточно высокой. Правда, несколько человек, в основном пожилые и имевшие в прошлом тяжелые ранения, сошли с дистанции, не выдержав физических нагрузок. Их пришлось частью перевести на штабные и тыловые должности, а частью комиссовать.

С точки зрения тактической подготовки было обнаружено немало пробелов. Большинство офицеров имели боевой опыт Первой мировой войны, который давно уже устарел. Учитывая, что бригада изначально формировалась как механизированная, ее личный состав надо было обучать фактически заново. Инструкторы из числа офицеров и прапорщиков, прикомандированных к бригаде из запасного полка мехкорпуса ОСНАЗ генерала Бережного, гоняли личный состав бригады, как сержанты новобранцев в учебке. Те ворчали, кряхтели, но учились новым приемам ведения войны. Ибо не грех им было учиться у тех, кто уже не раз и не два лупил германца в хвост и в гриву, а то, насколько немец вояка серьезный, господа офицеры знали еще по той войне.

После занятий, сидя в курилке, они откровенно признавались друг другу, что если бы императорская армия так же воевала с германцами во время той Германской войны, то через год войны она бы точно вошла в Берлин и Вену. А полученная с заводов техника просто привела их в восхищение. Ничего подобного ранее они не видели. Особенно им понравились БМП-37.

– Это что ж такое делается, господин штабс-капитан? – говорил пожилой поручик своему собеседнику. – Подъезжаешь на этом броневике прямо к первой линии окопов неприятеля, спешиваешься, кидаешь гранату, и сразу в штыки на супостата?! Я помню, как под Стоходом в 1916 году под германскими пулеметами погиб цвет русской гвардии. Мы тогда шли густыми цепями, почти колоннами, в полный рост, прямо на немецкие окопы. Никогда не забуду, как наши цепи медленно двигались, а ноги вязли в болоте. Иной раз приходилось вытягивать ноги из тины с помощью рук, дабы не оставить в болоте сапоги. Не хватало санитаров для оказания помощи раненым и выноса их из боя, а здоровые расстреливались немцами как куропатки… От полка осталось приблизительно рота. Эх, были бы у нас тогда такие вот машины!

– Да, кто бы мог подумать, что большевики научатся так воевать, – кивнул штабс-капитан, кинув окурок в бочку, наполовину засыпанную песком. – Только скажу вам откровенно, Петр Евгеньевич, таких машин у нас просто не могло быть. Тогда и обычные броневики Путиловского завода были в диковинку, и стоило им сойти с дороги, как они вязли по самые ступицы – и ни туда, ни сюда. А сейчас у Красной армии танки, самолеты, пушки – все самое лучшее в мире. И германцев она бьет блестяще. Вы вчерашнюю сводку Совинформбюро слыхали? Русская авиация опять бомбила Берлин, и говорят, что немцам снова сильно досталось.

– А на фронте-то как? – спросил поручик, вставая и одергивая пятнистый комбинезон. – Держатся наши?

– Держатся, – ответил штабс-капитан. – Только чувствую, что жарко там сейчас под Курском и Белгородом. Передавали в сводке. Ожесточенные бои на заранее подготовленных рубежах обороны. Германец прет всей силой, но и наши тоже не уступают. Как бы не второй Верден получается. Скорее б и нас отправили на фронт. Мочи нет слушать сводки об «ожесточенных боях» и сидеть в тылу. Мы ведь совсем не для этого приехали сюда.

О подобных разговорах и о настроениях личного состава мне регулярно докладывали люди из ведомства Лаврентия Павловича. Понятно, что его сотрудники внимательно наблюдали за всем, что происходило в столь необычной боевой единице. Но до сих пор ничего подозрительного им выявить не удалось. Самое громкое дело – это несостоявшаяся дуэль между двумя бывшими «дроздовцами», которые повздорили из-за лирических воспоминаний о какой-то даме полусвета, с которой они имели честь крутить любовь еще при царе-батюшке.

Когда я доложил генералу Деникину об этом инциденте, он лишь покачал головой и буркнул себе под нос: «Сопляки, галлиполийская дурь из них еще не вышла». А когда я поинтересовался у генерала – что означают его слова о «галлиполийской дури», Антон Иванович пояснил, что он имел в виду знаменитое «галлиполийское сидение» остатков армии барона Врангеля на Галлиполийском полуострове. Тогда генерал Кутепов, дабы поднять боевой дух своих подчиненных, дал разрешение на поединки между офицерами.