Роман Злотников - Лучший мир [litres]

– …наиболее же серьёзно нам придётся вложиться в инженерные войска и тяжёлую авиацию. Причём по авиации в первую очередь в транспортные и разведывательные машины. Нам, кровь из носу, нужен транспортный самолёт, способный перебросить на расстояние не менее пятисот километров одно-два противотанковых артиллерийских орудия, грузовик с грузом, лёгкую самоходную установку или до роты солдат. Иначе скорость нашей реакции на прорывы немецких танков в начале их нападения на СССР снова окажется недопустимо мала. Да и для наращивания возможностей воздушных десантов они также будут весьма полезны. Также необходимо сосредоточить усилия на подготовке проекта скоростного, дальнего, тяжёлого бомбардировщика, с дальностью полёта не менее трёх, а то и трёх с половиной тысяч километров при бомбовой нагрузке до пяти тонн. Кроме того, настоятельно необходимо будет развернуть производство и оснащение как танковых, так и стрелковых и специализированных инженерных частей и соединений инженерными машинами специальной разработки – прицепными минными заградителями, землеройными траншейными машинами, машинами разграждения, инженерными танками и танковыми мостоукладчиками. Мы, совершенно точно, не уделяем этому направлению должного внимания.

– Скажите, а чем так важен этот ваш танковый мостоукладчик? Ведь, насколько я понял, у него будет довольно короткий мостик, всего метров десять-двенадцать длиной? – спросил Фрунзе.

– По расчётам, наличие мостоукладчиков даже с длиной моста до десяти метров увеличивает мобильность танковых подразделений на величину от один и три до полутора раз и не менее чем на четверть сокращает количество территории, условно считающейся танконепроходимой. И кроме того, позволяет преодолевать противотанковые рвы, а также эскарпы и контрэскарпы. Не мне вам объяснять, какое преимущество при наступлении может дать внезапный танковый удар с направления, с которого противник совершенно не ожидает танковой атаки…

– Хм, а почему вы считаете столь необходимым сосредоточить больше усилий на создании столь мощных тяжёлых бомбардировщиков? – спросил Сталин. И пояснил: – Ведь во всех ранее передаваемых нашим другом Александром материалах по войне советская дальняя авиация была представлена как вполне второстепенная сила. В отличие от американской и английской. И ни он, а также, соответственно, никто из его консультантов не заявляли, что это отставание как-то сильно значимо и его требуется немедленно устранить. Почему вы упомянули об этом? Ведь кому, как не вам, понятно, что с англичанами и американцами мы в этой области совершенно не конкуренты. Насколько я помню цифры, США во время войны построили более тридцати тысяч тяжёлых бомбардировщиков. А англичане что-то около двадцати [74] В нашей реальности приблизительно так же. Хотя более быстрое развитие СССР должно было оказать влияние на остальной мир, но здесь война в Европе шла почти на год меньше. . Мы такого точно не сможем потянуть. Даже если прекратим всё другое военное производство и будем строить только тяжёлые бомбардировщики.

– Это – да. Но нам будет достаточно и сотни таких машин [75] В реальной истории советский тяжёлый бомбардировщик Пе-8 (ТБ-7), первый прототип которого поднялся в воздух в 1936 году, был произведён в количестве 93 экземпляров. Правда, на значимые объёмы производства (15–20 машин в год) завод вышел только в 1940 году. Здесь СССР обладает заметно большими технологическими возможностями, да и «возвращенцы» явно принесли немало информации о новых технологиях, материалах, а также допущенных ошибках при проектировании и разворачивании производства и «детских болезнях» подобных самолётов. Так что новый вариант Пе-8, по характеристикам представляющий из себя что-то среднее между изначальным Пе-8 и, скажем, Ту-4 (в «девичестве» Б-29), тут вполне может быть принят на вооружение году к 1937–1938-му. Что, при объёме производства сначала в один-два, затем в три, а после и в четыре самолёта в месяц, даст нам к лету 1941-го искомую сотню тяжёлых бомбардировщиков. . Дело вот в чём… – медленно начал Триандафилов. – В медицине есть понятия «бриллиантовых минут» и «золотого часа». Ибо даже некие простые действия, произведённые именно в эти «бриллиантовые минуты» либо «золотой час», являются куда более эффективными, чем даже намного более квалифицированная и всесторонняя помощь, оказанная позднее. Применительно к военному делу это означает, что один полк или дивизия тяжёлых бомбардировщиков, нанёсших удар в тот момент, когда противник ещё не готов к нему и не ожидает его, то есть не предпринял необходимые меры маскировки и не развил в достаточной мере свои возможности в области противовоздушной обороны объектов, имеющих стратегическое значение, способны выполнить задачу, на которую позже, когда противник уже подготовится, может не хватить и тысячи самолётов. Причём для объектов, являющихся приоритетными целями стратегической авиации, подобный удар, нанесённый в нужный момент и по ключевой цели, может оказаться способен так повлиять на ситуацию, что его последствия окажут влияние на все фронта в целом и будут ощущаться ещё долгие месяцы после его нанесения. – Он сделал паузу и бросил испытующий взгляд на остальных. Все слушали его крайне внимательно.

– Так вот, у меня есть планы нескольких подобных операций, которые в сорок первом – начале сорок второго года можно будет успешно провести, имея, как я уже упоминал, всего около сотни самолётов. Не менее, потому что стратегическую авиацию требуется использовать именно массированно. Иначе эффективность резко падает. Так что лучше даже больше, но я не уверен, что нам удастся их построить. А может, и не нужно пытаться. Лучше использовать дополнительные ресурсы, например произведённые дополнительные двигатели и выделенное топливо, для максимально интенсивной подготовки экипажей. Если они будут подготовлены в достаточной мере, то сотни для требуемого уровня эффективности будет вполне достаточно… И я готов со всей ответственностью заявить, что эти операции позволят резко сократить стратегические возможности гитлеровской Германии в ведении войны. А также заставить руководство рейха много заранее озаботиться серьёзным противовоздушным прикрытием объектов, расположенных в глубине их территории, что несомненно отвлечёт от фронтовых задач весьма существенное количество ресурсов – истребителей, зенитных средств, личного состава, инженерных подразделений и так далее… Затягивание же с подобными ударами может привести к ситуации, когда для их выполнения может не хватить и нескольких сотен бомбардировщиков. Например, уже к августу сорок третьего немцы так нарастили возможности ПВО на значимых для них объектах даже в других странах, что, скажем, налёт американской авиации на Плоешти, являвшийся главным источником нефти для гитлеровской коалиции, в котором участвовали почти две сотни тяжёлых бомбардировщиков, практически не привёл к удобоваримому результату. Объёмы добычи и переработки нефти были восстановлены до прежних значений уже через две недели. Причём при столь скромном результате потери союзников оказались довольно тяжёлыми – на свои аэродромы вернулось меньше половины вылетевших самолётов, из которых более двух третей были серьёзно повреждены.