Валерий Мелик - Корнет из нашего времени. Часть первая (СИ)

— По причине того, господин, извините, не запомнил Вашу фамилию, что мы решили просто прогуляться, не имея никакой причины.

— Вы хотите сказать, что изначально не имели желания пойти именно в эту сторону? — шпильку про мою «забывчивость» следователь проигнорировал.

— Я хотел сказать именно то, что сказал.

— Хорошо, если Вы не против, продолжим. Как мне стало известно, Вы, в последнее время по утрам часто прогуливаетесь именно в этом месте.

— А что, именно это место как то отгорожено и там запрещено прогуливаться?

— Нет, просто как то интересно, почему Вы выбираете столь безлюдные места для promenade? И еще, насколько я знаю, прежде, чем выйти из дома, Вы, мягко сказать, приняли изрядную дозу горячительных…

— Господин хороший, дело в том, что я могу себе позволить выбирать места для promenade, как Вы выразились, без оглядки на то, что об этом подумает столь ответственное лицо, как Вы. А насчет употребления горячительных напитков…

— Успокойтесь, корнет, господин Соколов просто не правильно высказался… , - вступил в разговор полковник Герарди.

— Я попрошу господина Соколова правильно высказываться при разговоре с собой. А это ведь просто разговор, не правда ли? — перебил я его.

— Да, конечно, господи корнет, просто разговор, не более того.

— В таком случае, прошу простить меня, господин полковник, но если ко мне у Вас, — подчеркнул я, — нет больше вопросов, прошу разрешения покинуть Вас, служба, понимаете ли.

— Да, да, корнет, конечно. Вы же откажите нам ответить на дополнительные вопросы, если они возникнут?

— Конечно, господин полковник, я с радостью продолжу разговор с Вами, конечно, если он не будет касаться указанием мест, где мне следует проводить promenade и как организовывать свой досуг.

— Не смею Вас задерживать, князь! — кивнул мне полковник, подчеркивая упоминанием титула, в первую очередь следователю, что вполне понимает мое раздражение его бестактными вопросами. При этом он многозначительно посмотрел на того. Я встал, щелкнув каблуками, кивнув ему в ответ, кивнул в сторону двух ротмистров, так и не проронивших ни слова и вышел из канцелярии.

Посчитав, что до обеда ничего сверхсрочного на службе не предвидится, отправился домой, к этому времени должен был приехать отец.

Домой мы с отцом зашли практически одновременно. Он уже был в курсе моих вчерашних приключений и был очень обеспокоен. Я, как мог, попытался успокоить его, предположив, что это была обыкновенная шантрапа.

— Нет, Александр, пообщавшись на недавней высочайшей аудиенции со старыми товарищами, сослуживцами. Ты был прав, в империи напряженная обстановка. Пользуясь безнаказанностью, всякий сброд в виде социалистов, бомбистов, а то и просто отъявленные бандиты зашевелились, подняли головы, зачастую объединившись в своих замыслах и чуть ли не в открытую проводят свои акции, прикрываясь социалистическими идеями, — взволновано начал он, — грабят банки, поезда, совершают покушения на должностных лиц. А в последнее время явили новый способ злодеяний. Представляешь, называясь представителями штаба Отдельного корпуса жандармов, под видом обыска и угрозой ареста врываются в дома обывателей, как правило, в богатые дома, показывают будто бы официальные бумаги, после этого изымают для вида какие ни будь документы и наиболее ценные вещи и драгоценности. Это они называют экспроприациями и тратят эти средства на организацию акций по расшатыванию основ государства. Террор и бандитизм буквально захлестнул города империи. До некоторых пор Царское Село являлось более-менее спокойным местом, все таки население никак не отнести к карбонариям. И тут такой случай, да еще и вблизи резиденции государя. Я разговаривал с генералом Врангелем [47] Врангель Анатолий-Нильс Андреевич, ген. — майор, обер — полицмейстер Царского Села в 1903-907 гг. он рассказал мне… Вроде бы это были обыкновенные бандиты. Выживший разбойник ничего путного сказать не может, все решал их главарь, которого ты убил, — отец, нервно мерил комнату шагами, рассказывая мне все это, — но он видел, что главарь несколько раз встречался с молодым мужчиной, лет 25 с выправкой офицера. И эти бомбы. Как то это не вяжется с простыми грабителями, он замер возле меня, — Сынок, я конечно верю, что ты имеешь навыки умелого борца, да и то, как ты расправился с этими разбойниками - все просто диву даются. Но прошу тебя, будь осторожен, ты — единственное, что у меня есть.

— Рара, не беспокойся, я не стремлюсь геройствовать сломя голову. Поверь, у меня и в мыслях не было вступать в драку с ними. Они были с оружием, что, мне надо было ждать, когда меня проткнут ножом?

— Нет, Саша, но прошу тебя, будь осторожен.

Я успокаивал отца, он предостерегал меня и настаивал на бдительности и осторожности. Так, обсуждая происшедшее и прошел весь обед.

В семь вечера в собрании, в столовой собрался весь офицерский состав полка, за исключением дежурной смены. В столовой был накрыт длинный стол, на котором были расставлены массивные серебреные графины, салатницы, солонки и прочая столовая утварь. В честь особого случая расставлены так же именные серебренные столовые приборы. При вступлении в полк вновь прибывший офицер заказывает серебреный набор: ножи, вилки, ложки с выгравированными его именем, отчеством и фамилией и годом выпуска со своими инициалами. Такие приборы имели Шефы полка и Великие Князья, числившиеся в списках полка, зачислявшиеся в списки полка по уходе с должности командира полка. Прибор каждого был в отдельном футляре. Числившимся в списках полка членам Императорской фамилии, шефам полка и бывшим командирам при их посещении подавали всегда их приборы, а всем остальным серебро смешивали нарочно, подавая и серебро старых, бывших офицеров, чтобы напоминать о них. При выходе из полка приборы остаются в собрании на хранении. Исключение делается только для офицеров, покинувших полк за неблаговидные поступки. При выходе им возвращаются их именные столовые приборы. В особых случаях, как например сегодняшний, приборы выставляются на столы, причем специально вразнобой, а не конкретно каждому со своими инициалами. Это должно подчеркивать братский характер и равенство всех в офицерском собрании. Исключение делается только бывшим офицерам полка, в честь кого организована данная встреча. Им на этом вечере выдаются их именные приборы, хранившиеся в кладовой собрания.

Присутствующие выстроились в две шеренги у входа в столовую, образуя своеобразный коридор. Как только в дверях показался отец, командир полка полковник Раух Георгий Оттонович скомандовал: — Господа офицеры! — все подобрались, щелкнув каблуками, звякнули шпоры, выполнили команду «смирно». Четким строевым шагом сквозь этот коридор из офицеров полка командир подошел к отцу и доложил: