Вадим Мельнюшкин - Затерянный в сорок первом [сборник litres с оптимизированной обложкой]

– Командир, я отправил пять человек с пулеметом во фланг им зайти. – Нефедов откуда-то нарисовался.

– А кто это так гранатами далеко бросается?

– Так это винтовочные, во время последней засады, ну когда зондера взяли, в одной из машин два ящика их было. А мортирку немец-оружейник смастерил.

– Сколько фашистов там живых осталось?

– Вроде двое.

– Не уйдут?

– Да куда они денутся, там же сзади еще пулемет.

– Через болото?

– Не, ползком там не уйти, захлебнутся, а если встанут, то сразу и лягут.

Еще взрыв.

– Через пару минут их ребята с фланга достанут.

И правда, через две минуты раздалась пулеметная очередь, затем пара автоматных, и несколько человек замахали в нашу сторону. Кончено.

– Капитан, командуй зачистку. Если удастся взять пленных, возьми, но без риска, они нам в общем особо и не нужны.

– Внимание, зачистка. Первое и третье отделения, вперед.

Ну и я пойду схожу.

– Товарищ командир, сейчас нельзя, – это меня Давыдов за рукав держит. – Товарищ капитан запретил.

Дожил, скоро в сортир без предварительной разведки не пустят.

Снизу раздались несколько одиночных хлопков. Похоже, из пистолетов работают.

– Берегись!

Бах! Гранату в кузов кинули. «Они так все трофеи перепортят», – заволновалась жаба. Да и хрен с ними, не хватало только по дурости людей терять.

– Давыдов, возьми пару человек, к «Опелю» сходим, пока наши здесь разбираются.

– Товарищ капитан не велел.

– Осторожно пойдем или тебе напомнить, кто здесь командир?

– Есть. Потапов, Белых, сопровождаем командира.

«Опель» разобрали хорошо – пар из радиатора, осколки стекла, рваное железо. Водитель, похоже, умер сразу, как и знакомый мне уже роттенфюрер, ехавший на переднем сиденье, а вот важные пассажиры успели выскочить. Унтерштурмфюрер, похоже, даже успел пострелять из автомата по нашему пулемету, прикрывая отход начальства, но явно недолго – гильз мало. Сам же штандартенфюрер Вальтер Блюме лежал, прошитый поперек спины очередью, метрах в десяти, сжимая в побелевшей руке своего хромированного тезку. Надеюсь, Один эту сволочь пировать не пустит, на палачей не должны распространяться законы, писанные для воинов.

– Давыдов, все обыскать, ценное забрать, трупы офицеров тоже.

На месте побоища стоял шмон. Нет, лучше так – Стоял Шмон. Представьте себе, что рядом с муравейником уронили пакет с сахарным песком, а поднимать не стали. Песок просыпался из разорвавшегося пакета и попал в траву, под ветки или просто в углубления в земле. И вот это богатство обнаружили муравьи. Да, забыл предупредить, муравьи разговаривающие и очень общительные.

– Петро, смотри, яка фиговина…

– Ну, ты ж, гребаный перец, снимайся…

– Товарищ сержант, а эту хрень откручивать?

– Твою ж мать, сгущенка… и колбаса…

Перенервничал народ, стресс, однако.

– Всем внимание! Кого увижу приложившегося к фляге, на посту в болоте сгною! Все фляги сдать!

Нефедов бдит.

– Капитан, что там во флягах? – подхожу к замороченному и пытающемуся разорваться на части командиру.

– Коньяк. У них по две фляги почти у всех, в одной вода, а во второй чего покрепче.

– Сколько времени потребуется, чтобы все перетряхнуть?

– Не меньше получаса. Сейчас машину подгонят, немца под ваши размеры уже нашли, вон бинтуют.

– Пленные, наши потери?

– У нас двое легких, пленных взяли троих – двое комендачей и один эсэсовец. Остальных добили.

– Угу, давай эсэсовца вот туда, и пару бойцов пострашней.

– Сейчас. Голиков, возьми Грачева и гоните эсэсовца к пригорку, вон туда, с ним командир разговаривать будет.

Немец, кроме ранения в плечо, был явно контужен, отчего все время тряс головой.

– Имя, звание, часть, цель поездки.

Эсэсовец молчал, пытаясь сфокусировать на мне взгляд, ему это почти удалось, но Голиков, а может, наоборот, Грачев, пробил ему в почку, после чего фокус сбился.

– Отставить.

– А че он в молчанку играет, душегуб.

Вот кто сейчас больше на душегуба похож, даже думать не стоит. Боец украдкой подмигнул мне, затем вытащил из ножен клинок, похоже, с эсэсовца и снятый, и вытер кровь с кинжала об рукав немца. Совсем, блин, распоясались, вольница казацкая. Зато на рукаве взгляд немца сфокусировался быстро и тот тут же зачастил:

– Шутце Ганс Шолль, зондеркоманда семь «А», ехали арестовывать жидобольшевиков и бандитов.

– Сколько вас было?

– Не могу знать, около тридцати.

– Сколько машин?

– Четыре, три грузовых и «Опель» штандартенфюрера.

Вроде все, вряд ли врет.

– Сколько человек из вашей зондеркоманды осталось в городе?

– Около десяти.

– Звания, должности.

– Оберштурмфюрер Клейс, два следователя, и семь или восемь нижних чинов.

Похоже, ловить уже нечего, не знает он ничего ценного, кроме того, что сказал.

– Поддержка из комендантской роты?

– Да.

Прав оказался Нефедов – комендачи.

– Голиков, к пленным его, охранять, живым нужен, с ним еще долго разговаривать придется.

– Так, товарищ командир, – все же правильно я догадался – любитель ножей и есть Голиков. – Че с ним возюкаться?

– А тактику действий спецкоманд ты мне расскажешь?

– Ни, откуда ж мы?

– Потому и охраняешь его, не только, чтобы не сбежал, но и чтоб жив остался. Нужно будет – собой прикроешь, ясно?

– Та че, надо так надо, гони его, Колян.

Нет, надо с этой архаровщиной завязывать.

Аванта уже подогнали и теперь пристраивали за рулем труп немца с забинтованной головой и в ставшей привычной мне форме.

– Товарищ командир, – подскочил ко мне Крамской. – Может, аккумулятор хоть снимем?

– Нельзя, с «Опеля» сними.

– Так прострелили его.

– Значит, не судьба. Точно хорошо сгорит, не опознают?

– Не в жизнь, настоящий огненный фугас будет.

– Хорошо, ловушка готова?

– Да, только пока не активировал, сверху пару трупов навалю.

– Гарантированно местные или еще кто не подорвется?

– Нет, товарищ командир, они не дурные сюда лезть.

– Отлично, действуй по плану.

Похоже, муравьи все ценное собрали и отвинтили.

– Капитан, людей в деревню послали?

– Да, Калныш и четверо бойцов пошли. Только вряд ли местные решаться уйти.

– Тут уж мы сделать ничего не можем, хотя бы евреев уговорили. Сколько немцев всего было?

– Сорок девять. Эсэсовцев двадцать семь, остальные из гарнизона. Сейчас грузовики подойдут, погрузим трофеи, посадим Тихвинского с людьми и будем готовы к маршу.

– Ценного чего взяли?

– А то, гляньте.

Ого, первая снайперка у нас, хороший такой «маузер». Стоп, если есть снайпер, то и наблюдатель должен быть.

– Капитан, должен быть бинокль, надо найти.

– Нашли, вот держите.

Настоящий «Карл Цейс», однако, сбылась мечта идиота. Жаль, один.