Александр Воронцов - Мальчик-убийца

— Может, головой, может, рукой, а может и ногой. Ребята из секции бокса говорили, что ногами этот Зверев бьет, как кувалдой. Точно, быстро, а, главное, сильно. Показывал там некоторым технику свою, так он в голову пробил удар — того потом всей секцией откачивали. А Зверев, между прочим, настоял, чтобы соперник его шлем одел, говорит, я буду вполсилы бить, но ему хватит…

— Да, я уже весь в нетерпении, надо этого мастера в спортзале прощупать, — пробормотал Виталий.

— Прощупаешь еще, не волнуйся, — кивнул Шардин. — Майор, у тебя еще что-то?

— Ну да, я не закончил еще… — Красножона немного задело, что его перебили. — Кроме оперативного мышления этот Зверев проявил еще и некоторые способности, которых у него, даже если его натаскивали какие-то японские ниндзя, быть не должно. Или, наоборот, если его кто-то готовил в шпионы… В общем, двигался он, судя по отзывам свидетелей, как специалист по силовому задержанию.

— Вот как? Поясните! — комитетчик даже забыл о том, что он с майором на "ты".

— После того, как мальчик успокоил одного из бандитов, он не просто снова вошел в помещение, он вкатился туда кувырком, сразу выйдя из сектора обстрела — второй уголовник был с пистолетом и Максим каким-то образом понял, что тот будет в него стрелять.

— Да, вот это уже совсем интересно, — кивнул Шардин. — Продолжайте.

— И мальчик не просто кувыркнулся — он точно переместился прямо на бандита с пистолетом, которого за минуту до этого посадил на пол наш второй фигурант, старичок-пенсионер…

— Тоже мастер по борьбе или боксу? — спросил с места Виталий.

— Нет, старик хоть и ветеран, участник войны, но не обладает навыками рукопашного боя, разве только в общих чертах… просто цветком в горшке дал по голове урке… Так вот, мальчишка оказался точно сверху упавшего бандита и тремя ударами отправил его на небеса.

— Вот даже как? - удивленно поднял бровь комитетчик.

— Причем, один удар — это он выбил пистолет, а два… Хотя, как сказал мне эксперт, достаточно было и первого удара, чтобы успокоить этого уркагана. Он его ударил, скорее всего, ребром ладони в горло. И, если бы удар наносил взрослый, то такой удар был бы смертельным. Мальчику просто не хватило силы.

— Не хватило силы? Боксеру? Нокаутеру? Не верю… Скорее всего, он бил расчетливо… — снова вмешался Виталий с места.

— Возможно, расчетливо… Но потом так же расчетливо, даже хладнокровно этот боксер ногой шваркнул Фиксу — это кличка рецидивиста — ногой в висок. Да, именно ногой. Насмерть. Сразу. То есть, если бы хотел — он бы и рукой его мог сделать. Иначе зачем добавил ногой? Видимо, как раз силы рук не хватило…

— Удар рукой в горло, скорее всего, мог стать смертельным при любом раскладе — там силы много не надо. Возможно, мальчик вначале просто не хотел бить на поражение, но потом передумал… надо бы, конечно, провести следственный эксперимент…

— Ты, Виталий, остынь. Кто нам даст право на следственный эксперимент с одиннадцатилетним мальчиком? - Шардин перебил своего подчиненного.

— Двенадцатилетним, — вставил Красножон.

— Простите, что?

— Парню как раз через неделю после этого случая исполнилось 12 лет. В начале ноября.

— А… ну, это ничего не меняет, закон у нас один: мальчик несовершеннолетний, все процессуальные действия мы можем проводить только с согласия его родителей и специалистов из сферы образования или как их там… А нам совершенно не нужна какая-то огласка в этом деле.

— Согласен. Я и не собирался лично… — Красножон мстительно посмотрел на увядшего КГБшника. И неожиданно продолжил.

— Я только вот еще что хотел сказать… Мальчик этот обладает хладнокровием настоящего убийцы…

После этих слов в кабинете начальника райотдела повисла какая-то очень уж напряженная тишина.

— Вы уверены? Вы имеете в виду, что у этого Максима Зверева задатки… как там на вашем жаргоне? Мокрушника? То есть — по-Вашему, 12-летний пацаненок может спокойно убивать?… — руководитель спецгруппы КГМ майор Шардин как-то нехорошо посмотрел на местного начальника уголовного розыска.

Но майор Красножон выдержал его взгляд.

— Вы, конечно, товарищ майор, можете мне не доверять, но чует мое сердце, это не последние убийства, связанные с этим пареньком…

— Разрешите мне, товарищ майор?

С места поднялся тот самый франт в югославском костюме.

— Что у тебя, Сергей? — вопросительно посмотрел на наго Шардин.

— Я, товарищ майор, работал по линии, так сказать, творческой — в свободном поиске. И вынужден Вам доложить, что кроме спортивных способностей у этого чудо-мальчика есть еще выдающиеся способности к философии, а также к истории и литературе. Я говорил с его учителями, с директором школы, а главное — с его товарищами, с одноклассниками. Все они восхищаются Зверевым, правда, по разным причинам. И одноклассники утверждают, что Зверев этот — местная школьная звезда. Не проходит урока, чтобы он… ну, не то, чтобы не сорвал его — он подчиняет учителей своей воле…

— Он что — еще и гипнотизер? Вот же ж на нашу голову свалилось… — это уже не выдержал начальник райотдела Шарапа.

— Я не совсем точно выразился. Он, скорее, подчинял всех своему обаянию и эрудиции, которая у него, как для 12-летнего советского школьника весьма обширная. Он с ходу шпарит не только учебники истории или литературы целыми страницами — он выдает много внеклассного чтения, например, стихи поэтов, которые в школе вообще не проходят. А также исторические факты, которыми на сегодня владеют только специально изучающие эти факты научные работники, причем, не ниже кандидатов исторических наук.

— Так. Спортсмен-вундеркинд-убийца… Киборг какой-то! — подвел итог Шардин.

— Нет, не киборг. У меня есть одна рабочая версия, — улыбнулся Сергей.

Нехорошо так улыбнулся…

Макс понимал, что жить, как раньше, после того, что случилось в сберкассе, он не сможет. И поэтому, написав пояснительную записку максимально нейтрально в стиле "шел-упал-споткнулся-очнулся-гипс", как только за ним примчалась встревоженная мама, сразу же уехал домой. При этом постаравшись на словах ничего не объяснять дотошному оперу, который сразу же попытался к прицепиться к пионеру. Но тут уж Татьяна Прокофьевна не дала сынулю в обиду — законы она знала, а когда убедилась, что сын ничего не натворил и даже наоборот — помог родной милиции, сразу стала "качать права".

— Вы не имеете права допрашивать несовершеннолетнего. За него на все вопросы отвечу я! Он еще ребенок! — зычно отшила она милицейского майора.

У Красножона хватило ума не рассказывать воинственной мамаше, что ее ребеночек два часа назад голыми руками убил одного и покалечил второго бандита, у которых были не бирюльки в руках, а нож и пистолет. И что ее ребенок мог схлопотать пулю в голову и лежал бы сейчас в морге, если бы…