Мария Геррер - Наваждение и благородство [publisher: ИДДК, litres с оптимизированной обложкой]

– Да, не сомневайтесь! Я потомственный дворянин – Алексей Михайлович Вишняков! А вы трус и грязный негодяй! Вы отказываетесь принять мой вызов? – Алексей был готов дать барону пощечину.

Но тот предусмотрительно достал из машины тяжелую трость. Ему вовсе не хотелось участвовать в банальной драке на глаза своих подчиненных.

Громкий голос Алексея привлекал зевак. Случайные прохожие и работники завода останавливались и с интересом наблюдали за происходящим.

– Ладно, хотите дуэли – извольте. Поскольку я перед вами извинился, а вы извинениям не вняли, выбор оружия за мной, и я выбираю сабли. Устраивает?

– Вы еще бесчестный и лукавый мерзавец. Но я согласен. Вечером я пришлю к вам секунданта. А завтра на рассвете будем драться. И выбор места останется за мной!

– На рассвете? Все как в дешевом романе… – в голосе фон Берга звучала насмешка. – Ну хорошо, и покончим с этим. Ваш секундант найдет меня в поместье. Вы меня отвлекаете от важных дел и просто надоели.

Генрих стремительно вошел в контору и принялся раздавать поручения, стараясь разобраться с делами как можно быстрее. Навязчивость Алексея уже не просто раздражала его. Он начал опасаться, что непредсказуемые глупости молодого человека невольно навредят Екатерине.

Выполняя поручения отца, он прошелся по цехам. Гул и скрежет работающих станков и механизмов ненадолго прервали его тревожные мысли. Он разговаривал с мастерами, слушал их отчеты по графику проведения работ и сверял с бумагами, которые оставил ему отец.

К нему обратились с несколькими просьбами, и он обещал их рассмотреть немедленно или в ближайшее время. Некоторые проблемы он сумел решить сразу.

На какое-то время он почти забыл о Екатерине.

Генрих вернулся в контору и прошел в свой кабинет. Стараясь сосредоточиться на работе, он разбирал бумаги, разложенные на большом дубовом столе. Но его мысли были далеко.

Наконец Генрих раздраженно бросил очередную папку с документами на зеленое сукно стола и устало опустился в кресло.

Раздался телефонный звонок.

Генрих почти ожидал его. На другом конце провода мягкий и вкрадчивый женский голос произнес:

– Пригласите к аппарату Генриха Александровича…

– Полина! Только что думал о тебе!

– Не верю, – в голосе женщины проявились капризные нотки. – Мы не виделись вечность, ты совсем забыл меня. Даже не звонил. Я и сейчас случайно нашла тебя – в конторе нет, на квартире нет, в поместье нет. Где ты все время пропадаешь? Я скучаю и жду… Томлюсь и изнываю от страсти… Мой жестокий и бессердечный барон!

– Ну, не гневайся понапрасну! Отец уехал, и вся работа свалилась на меня. Бегаю по цехам, как простой рабочий. Устал и хочу тебя увидеть. И не только увидеть… Грежу о тебе и тоже очень жду встречи.

– А я уж думала, ты увлекся еще кем-то, ветреник… Слышала, Розенфельд мечтает видеть тебя своим зятем. В свете только и разговоров, что о званом ужине в вашем поместье. Говорят, у Эвелины было умопомрачительное парижское платье…

– Не заметил… – искренне ответил Генрих.

– Был полностью поглощен его обладательницей? – язвительно поинтересовалась Полина, и в ее голосе послышалась легкая издевка.

– Неужели ревнуешь? Это к Эвелине то? Зря… Мечты дорогого банкира останутся при нем.

– Ну, от такого повесы, как ты, можно всего ожидать…

– Я повеса, но не слепой. Хорошего же ты обо мне мнения, – с усмешкой отозвался барон.

– Да уж, девицу Розенфельд вряд ли можно считать лакомым кусочком. – Полина звонко рассмеялась чистым серебристым смехом.

– Смеешься над моими проблемами? Меня надо пожалеть, а не насмехаться. Я так по тебе скучал…

– Значит, ты все-таки скучал? Когда, когда ты приедешь? – продолжала она томно и с придыханием.

– Не дразни меня, – шутливо попросил Генрих. – Приеду завтра вечером. Раньше не смогу.

– Приезжай сегодня! Нет, немедленно! – она настаивала, и ее страстный голос обещал бесконечное блаженство. – Я буду очень ждать…

– Прости, только завтра. Тем желаннее будет встреча…

– Ты стал невыносим… Думаешь только о делах… – в ее голосе звучала досада, которую она даже не пыталась скрыть. – Работа для тебя важнее всего, даже важнее, чем я!

– Ну, надо же мне зарабатывать на твое содержание, – насмешливо и несколько раздраженно ответил Генрих. – Не сердись… Завтра мы все исправим, обещаю…

– Хорошо, мой несравненный и великолепный барон, до завтра! Буду с нетерпением ждать.

Генрих поймал себя на мысли, что в свете последних событий он почти не вспоминал о Полине. Раньше такого с ним не случалось. Что бы ни происходило, у него всегда оставалось время для любовницы. Несколько дней разлуки с ней казались вечностью. Но не теперь. Что-то поменялось.

Фон Берг подумал о том, что невольно сравнивал ее и Екатерину. Сравнивал в мелочах – изгиб губ, взгляд, интонация голоса. Почему он это делал? Он не мог ответить.

Однако сейчас он жаждал встречи с Полиной, сгорая от порочной страсти.

Ближе к вечеру Екатерине передали письмо от Алексея, и оно ее очень расстроило. Послание было длинное и сумбурное, изобиловало высокопарными фразами и пространными рассуждениями о смысле жизни вообще и его жизни в частности.

В нем Алексей просил у Кати прощения за все, в очередной раз признавался в любви и рассказывал о предстоящей дуэли. Если он погибнет, то погибнет, защищая честь подруги. Словно он совсем не слушал, что Екатерина ему говорила и о чем так настоятельно просила. Упрямый и глупый мальчишка!

Оказалось, что молодой человек кроме всего довольно тщеславен. Раньше девушка за ним этого не замечала. Это неприятно царапнуло Екатерину. Ее друг приложил все усилия, чтобы показать моральное превосходство над знатным и богатым, но бесчестным бароном.

Алексей считал себя отличным фехтовальщиком и не сомневался в победе.

Надо было прекратить это безумие, но Екатерина понимала, что слушать Алексей никого не будет. Он уверен в своей правоте и пойдет до конца. Ее просьбы его точно не остановят – он не будет извиняться за ошибку и не откажется от дуэли. Тем более что вызов уже брошен публично. Его упрямство раздражало и злило девушку.

Екатерина еще чувствовала легкое головокружение, но она привела себя в порядок и спустилась в гостиную. Одеваясь, она заметила, что рана на плече почти затянулась, это удивило ее. Хотя она и была знакома со многими целебными зельями и мазями, о таком быстром эффекте она никогда не слышала. Она вспомнила о росе на лезвии – интересный способ лечения.

Кто же на самом деле этот Генрих фон Берг, наследник оружейного магната? Она вспомнила, как на веранде, когда она заметила ссадину у него на лбу, он сказал что-то о работе… Нет, он назвал это как-то по другому… Откуда он знал про рыжую? Почему он умеет так ловко накладывать повязки на раны, и откуда у него такой необычный нож? Что общего у него и кучера? Они ведут себя, как добрые приятели. Все эти мысли мучили девушку, и она с нетерпением ждала Генриха.