Мария Геррер - Наваждение и благородство [publisher: ИДДК, litres с оптимизированной обложкой]

Конверт был запечатан красной сургучовой печатью с гербом графов Рокотовых. Алексей осторожно вскрыл конверт, чтобы не повредить печать. Зачем он это сделал, молодой человек и сам не знал. Видимо, его поразил изысканный вид послания. Письмо было написано на бумаге с водяными знаками и золотым вензелем и пахло дорогими духами.

«Многоуважаемый Алексей Михайлович!

Мы не знакомы, но я наслышана о Вашем благородстве и доброте.

Крайняя нужда и горе заставили меня обратиться за Вашей помощью. Возможно, Вы слышали о моих предосудительных отношениях с бароном фон Бергом.

Молю Вас, не отвергайте моей нижайшей просьбы о встрече.

Я нахожусь в полном отчаянии, куда вверг меня этот вероломный искуситель. Если Вы откажете мне, я пойму Вас и смиренно приму Ваше презрение. Но мне не останется ничего иного, как покончить с моей несчастной жизнью. Вы моя последняя надежда, мне не к кому больше обратиться.

Если Вы сможете почтить меня своим визитом в субботу в одиннадцать часов утра, я буду бесконечно Вам признательна. Я не отниму у Вас много времени, а Вы своим разумным советом можете спасти меня от окончательной гибели.

Кроме того, я надеюсь предостеречь Вашу знакомую, госпожу Несвицкую, от опрометчивого поступка. Только Вы сможете спасти ее от пропасти позора и всеобщего презрения, куда влечет ее светский развратник и негодяй фон Берг.

Прошу Вас дать ответ моему лакею.

Бесконечно признательная Вам, графиня Рокотова, Полина Аркадьевна».

Алексей был изумлен и польщен. Он вдруг вспомнил, что слышал о Рокотовой как о любовнице фон Берга. Конечно, лично Алексей и графиня никогда не встречались – их планеты вращались на разных орбитах.

Что может быть ей нужно? Из письма понятно, что несчастная женщина страдает. И виной этому барон.

Алексей подумал о фальшивой помолвке между бароном и Катей. А может, она и не фальшивая вовсе?

Конечно, он посетит графиню и поможет ей по мере сил. Он не может покинуть женщину в беде, особенно если она сама просит о помощи.

Алексей вернулся в прихожую и важно сказал лакею:

– Передайте Полине Аркадьевне, что я буду у нее завтра, как она и просила.

Ровно в одиннадцать часов утра Алексей стоял у роскошного дома, где проживала графиня Рокотова. Швейцар с почтением распахнул дверь и пропустил визитера в просторный и прохладный полутемный холл. На лифте молодой человек поднялся на третий этаж и позвонил в дверь.

Отлично вышколенная горничная присела в глубоком реверансе, сказала, что его ждут, и проводила в будуар графини через казавшуюся бесконечной анфиладу величественных покоев.

Богато украшенные апартаменты поразили Алексея. Они напоминали дворец – обилие хрусталя и бронзы, ковры и золоченая мебель, живописные плафоны на потолке, изящные драпировки и бессчетные зеркала, многократно отражавшие все это великолепие.

В будуаре пахло духами, лилиями и чем-то неуловимым и приятным. Но еще больше, чем великолепные апартаменты, молодого человека поразила хозяйка этого дворца.

Необыкновенно красивая молодая женщина с золотистыми волосами возлежала на кушетке, облокотившись на шелковые подушки, подобно величественной королеве. На графине был шелковый халат цвета вечернего неба, расшитый нежными лотосами. Он оттенял ее бледное грустное лицо. Она грациозно приподнялась на своем ложе и указала молодому человеку на кресло, стоявшее рядом с кушеткой.

– Добрый день, Алексей Михайлович! Прошу вас, присаживайтесь, – тихим бархатным голосом печально произнесла она. – Простите меня, что принимаю вас в своем будуаре, но я ужасно себя чувствую. Я очень слаба и несчастна… – На ее голубые глаза навернулись слезы, и она изящно промокнула их тонким батистовым платком, который достала из-за глубокого выреза халата. Халат при этом распахнулся несколько глубже дозволенного приличиями.

– Я так рада, что вы пришли. Я не смела надеяться… – Она потупилась. – Желаете что-нибудь выпить? Не стесняйтесь… Чувствуйте себя как дома.

– Нет, благодарю… – скромно ответил Алексей.

– Прошу вас, налейте себе немного вина. – Она указала на небольшой столик, уставленный графинами с вином, коньяком и ликерами. – И мне тоже глоток лафита не помешает.

Молодой человек растерялся. В родном имении Алексея пили домашнее вино или купленное в ближайшей лавке – семья была состоятельна, но не богата. Алексей знал, что лафит – дорогое вино, которое пьют аристократы в романах. Но какого оно цвета? Графиня увидела замешательство на лице гостя и ободряюще улыбнулась.

– Вот это, красное.

Он налил две хрустальных рюмки и подал одну графине. Она немного пригубила и поставила рюмку на пол, рядом с кушеткой.

– Пейте, пейте, прошу вас, – снова радушно попросила она.

Алексей отпил глоток и был поражен необычным тонким терпким вкусом. Он редко пил вино, и такого вообще никогда не пробовал. Аристократы умели порадовать себя изысканными напитками.

– Приятное вино, не правда ли? – Было заметно, что Полина Аркадьевна не знает, как начать разговор, и это ее смущает.

– Да. – Алексей тоже чувствовал себя неловко. Он поставил рюмку на край столика и посмотрел на графиню с нескрываемым восхищением.

– Вас должно быть удивило мое письмо, – продолжила графиня слабым голосом. – Ужасные обстоятельства заставили меня обратиться к вам с просьбой о помощи. Я в замешательстве и не знаю, что мне делать…

Она тяжело вздохнула и поникла головой.

– Можете рассчитывать на меня. Чем я могу вам помочь? – участливо спросил Алексей, стараясь справиться с неловкостью от блистательного вида графини.

– Думаю, вы наслышаны о моей загубленной репутации, – молодая женщина снова смахнула слезу. – Люди так злы и несправедливы… И так жестоки… Шесть лет назад я потеряла своего горячо любимого мужа. Я с трудом пережила его смерть и до сих пор не могу без слез вспоминать этого благородного и доброго человека. – Она прикрыла глаза рукой и несколько мгновений молчала, собираясь с силами. – Три года я непрестанно оплакивала его безвременный уход. Я нуждалась в поддержке и утешении. Я была молода, чиста и наивна. Очень наивна… И на свою беду я встретила барона фон Берга. Этого негодяя и распутника. – Графиня порывисто села на кушетке, и халат красиво соскользнул с ее плеча, еще больше обнажая грудь. Но Полина Аркадьевна была слишком безутешна и не заметила этого.

– Позже я узнала, что наша встреча была коварно спланирована им, – с горечью продолжала она. – Барон проявил ложное участие к моему горю, завоевал мое доверие лицемерными уверениями в дружбе. Он клялся в любви, обещал жениться на мне. И однажды я поверила ему и совершила роковую ошибку… Мне безмерно стыдно вспоминать об этом.