Мария Геррер - Наваждение и благородство [publisher: ИДДК, litres с оптимизированной обложкой]

– А куда обычно прячут ножи женщины? – поинтересовалась Екатерина.

– Ну, точно не знаю… Зависит от фасона платья, наверное, – в складках юбки, на предплечье. Самое эффективное – за корсаж, как я понимаю. Близко и легко достать. Вам лучше посоветоваться с госпожой Миргородской – она в этих делах опытна и сведуща. Я не очень разбираюсь в таких тонкостях. У меня ножи на запястье и на поясе. Но вам это, возможно, не подойдет, или придется надевать удобное бесформенное платье, как у суфражисток, чтобы скрыть оружие. А мне бы этого так не хотелось, – он улыбнулся.

– Вы всегда успеваете думать о женских формах, или это касается только меня? – саркастически поинтересовалась девушка.

– Простите, не хотел вас задеть… Просто невозможно не любоваться вами. Я говорю искренне. Вы наверняка замечали, как на вас смотрят мужчины.

– Мне некогда замечать такие глупости. Мы сегодня будем тренироваться или я буду слушать ваши льстивые речи? – девушка насупилась.

– Конечно, вы, как всегда, правы и очень благоразумны, – он вздохнул. – Начнем!

После первого занятия барон заметил, что Екатерина очень быстро осваивает приемы. Кроме того, ее сила удара ножом почти не уступает мужской.

– Вы заметили, что ваш удар очень мощный? – спросил он девушку.

– Да, меня это тоже удивляет, – призналась она. – Я не думаю, что настолько сильная. Во всяком случае, я этого раньше никогда не замечала. Это зависит он ножа? Или это что-то другое, как считаете?

Генрих взял ее руку и ощутил сильное тепло ладони.

– Ну вот, похоже, и обнаружился ваш редкий приобретенный дар. Возможно, вы даже сможете лечить руками. Это очень хорошо. Хотя бы частично реализуете вашу мечту стать лекарем. Главное – направляйте вашу способность в нужное русло силой мысли и силой воли. Вы этому научитесь сами – здесь вам никто не поможет. Пробуйте и добивайтесь автоматизма, как и во владении ножом. Помните, нож должен быть продолжением вашей руки. Вы должны его чувствовать, как свою часть тела. А когда к этому прибавите вашу силу – перед вами не устоит ни одна ведьма.

Они занимались много, по несколько часов в день, и сильно выматывали друг друга. Барон требовал от своей ученицы совершенства – ему важно было знать, что она сумеет постоять за себя в любой ситуации. Екатерина не жаловалась, было заметно, что она прикладывала все свое усердие.

Фон Берг старался лишний раз без необходимости не обнимать девушку и не злить ее – это могло сильно вредить занятиям. А если такое и происходило, то только потому, что того требовали упражнения.

Но его неодолимо влекло к ней, хотя он и старался гнать он себя такие мысли. Он и так уже многое невольно изменил в ее жизни. Кто знает, как сложилась бы ее судьба, не приобрети она этот дар? Училась бы в Университете, работала бы помощником врача или провизором. И никаких ножей, ведьм… И его бы рядом не было.

Фон Берг заметил, что девушка начала наконец ему доверять и перестала возмущаться от каждого его вольного или невольного прикосновения.

Барон был очень доволен успехами Екатерины. Он уже почти не сомневался, что она сумеет противостоять ведьме, даже если его не будет рядом. Хотя в глубине души Генрих все-таки надеялся, что свою первую охоту она проведет под его руководством – беспокойство и ответственность за ее судьбу не оставляли фон Берга.

Екатерине требовалось еще научиться владеть собой при виде ведьм и не выдавать свое волнение. При ее эмоциональности это было непросто.

Барон рассчитывал, что на балу он сумеет научить ее и этим навыкам. Он знал, какие из дам высшего общества являлись ведьмами – они были не очень опасны и пока не причиняли никому серьезного вреда.

Генрих не забывал и о Полине – он не сомневался, что графиня не успокоится просто так. Она всегда была на редкость мстительна и зла. Никому не прощала даже незначительной обиды.

Генрих вспомнил, с какой ненавистью Полина каждый раз отзывалась о директоре городского театра – он всего-то не сделал ее примой. А ведь столько лет прошло… Она успела выйти замуж за графа Рокотова и овдоветь. Стала богатой и знатной. А нанесенную ей обиду так и не простила.

Хотя вряд ли графиня решится на еще одно покушение. Но она оставалась опасна в своей непредсказуемости и коварстве.

Фон Берг понимал, что Полина обязательно пойдет на бал. Как она будет себя вести? Опустится до банального скандала? Вряд ли… Графиня будет наносить удары из-за угла – подло и жестоко.

Приближающееся новолуние вызывало сильные опасения у барона, хотя он сам не знал почему. Возможно, это было просто предчувствие угрозы. А возможно, он тревожился за судьбу Екатерины, которая становилась ему все более и более дорога.

В день бала мадемуазель Корде вместе с помощницей и парикмахером приехали на квартиру Екатерины. Они занялись приготовлениями девушки к ее первому серьезному выходу в свет.

Платье сидело на фигуре великолепно. Модистка была очень довольна.

– Прекрасный фасон. Сидит безукоризненно. Вышивка на лифе ненавязчива, похожа на плотный гипюр. Правда, не каждая дама может себе его позволить – корсет не нужен. Злые языки называют такие платья «полуголыми».

– Что же вы мне раньше не сказали? – Екатерина пришла в ужас. – Как я появлюсь в нем на людях, если в свете это считается непристойным? Что обо мне подумают?

– Вам нечего опасаться. В свете это модно. Ни грамма вульгарности. Ваша фигура идеальна. Дамы будут завидовать, мужчины будут без ума. Кроме того, для этого бала еще несколько дам заказали подобные платья. Фасон, естественно, не повторяется, но идея одна. И главное, вашему жениху оно очень понравилось… Если бы это выглядело непристойно, он бы сказал непременно.

Волосы Екатерины убрали живыми цветами, как и положено для молодой девушки. Екатерина сначала выбрала орхидеи, но мадемуазель Корде посоветовала отказаться от них, так как эти цветы считались недопустимо экзотичными и порочными – в свете они вызвали бы недоумение и осуждение. Остальные варианты не нравились Екатерине – розы, лилии, жасмин были, по ее мнению, слишком приторны и банальны. Наверняка большинство девиц будут украшены именно этими цветами.

В конце концов модистка предложила эдельвейсы – цветок на гербе фон Бергов, – в высшей степени благородно и изысканно. Скромно, неброско, но как необычно! И лишний раз подчеркивает, чья она невеста. Нежные и пушистые серо-голубые цветы с золотистой серединкой разбросали по всей прическе, и они прекрасно оттенили темные волосы девушки.

К тому же барон прислал фамильное ожерелье, которое должно было дополнить строгое платье – эдельвейсы из бриллиантов в серебряной оправе.