Михаил Ланцов - Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг

— Я имел возможность стать близким другом дочери одного из членов отборочной комиссии и она, утоляя мое любопытство, поспрашивала папеньку о моей судьбе.

— О? — Хитро улыбнулся Андрей Иванович. — Она вас будет ждать? Писать письма?

— Сложно сказать. Но выглядела Анна вполне влюбленной особой. Может и станет, если папенька позволит. Он у нее весьма суров.

— Конечно, позволит. Ежели бы не одобрил ее выбора, то ничего про вашу судьбу не сказал.

— Возможно. Но не будет забегать вперед. Так вот. Легкая кавалерия стала некой производной от гусар с одной стороны и конных егерей — с другой. В отличие от тяжелых полков рейтар, легкую кавалерию будут вооружать легкими магазинными, а не тяжелыми пехотными винтовками. Кроме того, им пойдет револьвер, в дополнение к шашке. Ну и само, собой, легкая кавалерия будет конной, а не верблюжьей.

— Странное смешение. Зачем оно нужно вообще? У гусар и конных егерей разные задачи в бою.

— Кто его знает? Не все поступки Его Императорского Величества можно понять сразу. Впрочем, какая нам разница? Меня все устраивает. Конечно, много нашего брата пострадало и вылетело из армейских рядов и их не хватает. Но что тут поделать? Сами виноваты. — Развел руками Агренев.

Ближе к середине мая газетная истерика в Европе, вызванная коронацией Александра, поутихла. Но лишь для того, чтобы плавно перейти в новую кампанию, вызванную официальным объявлением о помолвке Императора Российской Империи с Луизой Шведской. Учитывая поразительно резонансную коронацию, этот будущий брак совершенно свел с ума европейских журналистов, распалившихся в догадках и умозрительных предположениях.

Причем подогревалось все это довольно грамотно. В частности, получив в свое распоряжение шикарный зал, построенный для Земского собора, Александр решил его использовать максимально эффективно. То есть, для регулярных публичных встреч с представителями средств массовой информации и различными делегациями. Так что, к 17 маю 1869 года его дооборудовали более совершенной системой освещения, системой вытяжной вентиляции и комплексом разнообразного аудио-, фото — и видеооборудования. А до конца 1870 года планировалось установить в нем первую в мире опытную систему кондиционирования, с охлаждением или подогревом воздуха и его фильтрацией. Превращая, таким образом, зал в некую витрину для демонстрации ряда передовых технологий.

Император отчетливо понимал, что пресса абсолютно продажна, но все равно заигрывал с журналистами. Ведь политика компании — это одно, а личное мнение — это совсем другое. И Александр старался сделать все от него возможное, чтобы общение с ним для журналистов стало приятным и почетным, надеясь, что впоследствии это будет находить отражение в текстах, написанных про него. Немного другой полутон, чуть меньше язвительности, легкий дефицит негативных эпитетов в обличающей статье — и то хлеб.

Конечно, такой способ контроля довольно слаб и малоэффективен. Но Саша считал, что необходимо к проблемам подходить комплексно.

С одной стороны он проводил политику паевого вхождения в долю или покупки через подставных лиц, европейских газет и журналов. Тем самым формируя медиахолдинг News World. Причем, действовали, не сильно скрываясь — холдинг зарегистрировали в Лондоне. А его владельцем стал некий Эрнест Дж. Билко. Само собой, под этим псевдонимом работал агент имперской разведки Алексей Петрович Крючков, проявивший особые качества по классу английского языка и первостатейной проходимости. Его фон Валь смог получить совершенно случайно после того, как люди Путятина бегали за ним по городам и весям, пытаясь просто взять под стражу. Он, видите ли, жил от разводов и авантюрных спекуляций. Просто Остап Бендер воплоти. Поймали. Побеседовали. И Алексей Петрович согласился работать на благо Отечества, тем более что теперь ему спину будет прикрывать мощный аппарат Имперской разведки, а заниматься он станет тем же, что и раньше — вешать людям лапшу на уши. То есть, работа для души и с гарантиями. Так вот. Эрнест Билко, британский «верноподданный», уже полгода занимался тем, что сосредотачивал в своих руках различные печатные издания Европы, на деньги, которые он, по его словам, «нашел на старом испанском галеоне, что прибило к берегам Бразилии». Для чего в Москве были изготовлены целые сундуки, полные эскудо зари освоения Нового Света и песо той же эпохи. Как вы понимаете, открытой финансовой поддержки Эрнеста Александр проводить не мог, поэтому, осуществлял через этот канал легализацию награбленных в Австрии ценностей, просто переплавляя их в нужные для поддержания легенды монеты.

С другой стороны Император работал с коллективами редакций. Холя и лелея всех, журналистов, которые выказывали интерес к России. Так сказать, окружал противника с обоих флангов. Причем, подход был универсален как для отечественных журналов, так и иностранных.

К маю 1869 года он потратил уже свыше двухсот миллионов рублей серебром на формирование контролируемого присутствия в медиа-пространстве всех европейских государств. Но он на этом не останавливался и продолжал развиваться. Например, на базе ряда издательств он уже занимался тем, что развертывал общемировой бренд, журнала «Коммерсант», который должен был в феврале 1870 года начать издаваться с регулярностью раз в две недели на русском, английском, немецком, французском, итальянском и испанском языках.

Казалось бы, довольно бесперспективное, по меркам современников, вложение средств велось методично и бесперебойно, потому как Саша отчетливо помнил, как сильно средства массовой информации влияли на общественное мнение, фактически формируя его. Можно было даже сказать, что до появления кино, газеты и журналы являлись одним из фундаментальных столпов пропаганды.

Так вот. Журналисты по очереди подходили к одному из трех установленных в зале микрофонов и озвучивали вопрос, после чего Император давал свой ответ на него. Этот долгий, нудный и довольно непростой процесс, перемежался фотосъемкой выступающих, панорам и прочего, дабы впоследствии снабдить журналистов хорошими фотографиями. А фоном, с нескольких площадок, велась видеосъемка всего действа довольно простыми черно-белыми камерами на целлулоидную пленку, как видео, так и звука, через гальванометрический фонограф. Так сложилось, что Император очень своевременно, передал сотрудникам НИИ электротехники, химии и точного машиностроения «разведданные» о совершенно новом устройстве. Вот они и постарались, тем более что целлулоид был к тому времени уже известен, как и многие другие элементы видеокамеры, так что им оставалось лишь «скрестить ежа с ужом». Конечно, все оборудование приходилось выполнять с ювелирной точностью, изготавливая поштучно, а качественная кинопленка оказалась «по зубам» только лаборантам в НИИ химии, но результат был достигнут. То есть — уже двадцать семь аппаратов вели съемку коронации, торжественного шествия и празднестве в течение всего дня. А несколько — продолжало съемку Красной площади и ночью.