Михаил Ланцов - Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг

— Всего один полк?

— Прекрасно подготовленный и вооруженный полк. Там одних только митральез было свыше трехсот штук.

— А как обставили сам факт участия русской армии в этом конфликте?

— Чжан целенаправленно отступал в сторону русской границы. Точных карт у Гордона не имелось, поэтому он понадеялся на то, что сможет загнать факельщиков в угол с помощью русских. Он искренне полагал, что войска Цзун Юя остановит на границе тот самый полк. Да и казаков там имелось не так мало. Однако после того как его армия пересекла границу России и углубилась, преследуя повстанцев… — Девушка улыбнулась совершенно обворожительной улыбкой. Белоснежные зубы, нежные губки с отменно подобранной помадой… и озорной огонек в лукаво блеснувших из-за вуали глазах.

— Засада?

— Да. После ураганного обстрела «большой банды хунгузов» остаток армии Чарльза Гордона атаковали войска Чжана. Пленных в том бою не было.

— Откуда же вам стало известно об этом событии так много?

— Понимаете, дорогой друг, его высокопреосвященство имеет своих людей везде.

— Его высокопреосвященство, значит? — задумался Дизраэли, пытаясь припомнить действительно влиятельных кардиналов, но ничего на ум не приходило. — Никогда бы не подумал, что в этом деле замешана церковь. И что же хочет его высокопреосвященство?

— Вы готовы сменить хозяина? — еще раз спросила девушка.

— Да. Готов. У меня нет выбора, ведь так? — улыбнулся Бенджамин. — От чего я должен был умереть в случае отказа? Яд? Кинжал? Пуля? Вы мне сказали так много…

— Вы действительно хотите это услышать?

— Сделайте милость, удовлетворите любопытство старика.

— Вы бы повесились, оставив перед этим предсмертную записку.

— Как неожиданно. — Бенджамин непроизвольно потер шею. — Так что я должен буду сделать для его высокопреосвященства?

— Его высокопреосвященство предлагает вам подать в отставку, переоформить на третьих лиц свое имущество и переселиться в Дублин. А там вам очень быстро сделают предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— В самом деле? — удивился Бенджамин. — Необычный поворот событий. Впрочем, я дал свое согласие. Сегодня же проконсультируюсь с доктором о том, как лучше обставить отставку.

— Прекрасно. — Дама слегка кивнула. — Тогда примите этот перстень. По нему вы сможете определить слуг моего господина. — С этими словами она протянула Бенджамину небольшую коробочку темно-вишневого цвета. Внутри лежал аккуратный перстень-печатка из платины, от вида которого Дизраэли буквально онемел. Он не раз слышал упоминания о подобных перстнях в донесениях разведки. Пару раз видел своими глазами. Даже комиссию из-за этих перстней созывали, пытаясь выяснить, что же это за организация. Но все тщетно.

Бенджамин слегка дрожащими руками достал перстень из коробочки и внимательно покрутил в руках, обнаружив на его внутренней стороне гравировку.

— Это число? Я плохо вижу.

— Да. Каждый перстень с уникальным номером. Он не только выполнен из платины, но и имеет особый дизайн. Посмотрите вот сюда. Видите, тут имеет место небольшой дефект. Вот тут, тут и тут еще. Они делаются специально и нужны для определения подделок. Так что будьте внимательны.

— А… — Бенджамин немного смутился.

— Да, на пальце короля Ирландии и Императора России вы видели такие же перстни. Они, как и вы, как и я, — девушка вынула на цепочке перстень из декольте платья и продемонстрировала его, — слуги нашего общего господина.

— И французские офицеры в Пенджабе?

— И они тоже.

Девушка вышла на Флит-стрит и направилась в сторону Темзы, что только добавило Бенджамину мистических мыслей. Ведь этим районом некогда владели тамплиеры. Это, конечно, было очень давно. Но Лондон, увлеченный последние лет десять спиритизмом, полнился самыми разными слухами и легендами. В том числе и об этой легендарной организации.

Бенджамин еще минут пять смотрел вслед уходящей девушке. Проводил ее взглядом до входа в Круглую церковь — старую резиденцию тамплиеров, и приказал трогать. Для него начиналась новая жизнь.

Седьмого мая 1870 года Александр, возложив ношу ведения текущей рутины на Государственный Совет, выехал в Киев для большого совещания перед началом боевых действий. На нем должны были присутствовать не только командующие балканским и кавказским фронтами, но и многие представители их штабов, а также руководители ряда вспомогательных служб.

Таким человеком оказался, например, Богаев Николай Григорьевич. Некогда он начинал свою службу всего лишь рядовым пластуном в Кубанском казачьем войске, разве что отличаясь необычайной находчивостью и смекалкой, позволявшей ему неоднократно выбираться из самых сложных и безысходных ситуаций в делах с горцами.

Во время своего «турне» на Кубань в то время еще цесаревич Александр оценил по достоинству ум этого человека и завербовал для службы в разведке.

Довольно быстро освоившись на новом месте, Николай Григорьевич прекрасно себя проявил и был зачислен в специальную группу, проходящую обучение для действий на территории Австрийской Империи. Как раз в ту самую, что занималась разведывательно-диверсионной деятельностью незадолго до начала военной кампании и настолько душевно порезвилась, что заставила всю Австрию встать на уши. Причем каждая из операций вполне тянула на самостоятельную остросюжетную детективную историю. В тех делах Богаев и прославился, действуя в качестве командира самостоятельного звена. Поэтому неудивительно, что вся дальнейшая его карьера оказалась всецело связана с секретным батальоном «Омега», созданным по образу и подобию печально известного для любого советского человека германского батальона «Бранденбург-800».

Зная хорошо язык крымских татар из-за близкого общения в детстве, Богаев был отобран в первую восточную роту, которую вскоре и возглавил.

Ему пришлось очень много работать, изучая турецкий и арабский языки, культуру, историю и нравы Османской Империи и многое другое. Само собой, без отрыва от регулярных и весьма непростых тренировок по боевой и тактической подготовке, сопряженной с освоением навыков управления вверенным спецподразделением в сложных боевых условиях. Богаева и его подчиненных гоняли на пределе физических и психических возможностей, буквально выжимая. Не все выдерживали и ломались, зато те, что оставались в строю, — стоили многих.

Николай выдержал нагрузку. Поэтому к началу турецкой кампании был весьма недурно подготовлен в роли командира столь необычного для своего времени специального подразделения. Конечно, ему еще много чему можно и нужно было учиться, но все равно уровень у Николая получился весьма солидный. По крайней мере никаких серьезных конкурентов, способных оказать ему качественное сопротивление на территории противника, у него не было.