Михаил Ланцов - Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг

— Любопытно. Это получается четвертый выживший с того корабля?

— Да. Новосильский постарался выловить всех турок, что плескались в Черном море после разгрома, но англичанина упустил. Он раненым смог доплыть до берега. Просто герой.

— Хм. Да уж. Лучше бы утонул и получил награду посмертно.

— Нас такой сценарий устроил бы, безусловно. Но он выжил. И, по всей видимости, поведал очень много неприятных новостей нашим «друзьям».

— Снаряды?

— Да. Я убежден, что теперь они попытаются украсть снаряд от нашей корабельной или пехотной пушки. Им нужно узнать, чем мы их начиняем. По крайней мере, я на их месте приложил бы к этому все усилия.

— Я тоже, — задумчиво произнес Путятин. — Это ведь все точки утечки и не закроешь. Особенно на позициях. На Балканском фронте сейчас кипят бои, расход боеприпасов очень приличный. Пропажу одного никто и не заметит. Кроме того, есть некоторое количество неразорвавшихся снарядов, которые они смогут найти. Из земли они их, конечно, вряд ли выкопают. А вот застрявший где-нибудь — вполне.

— Я думаю, англичане под пули не полезут.

— А зачем им самим лезть? Просто наймут несколько десятков банд из числа местных жителей, чтобы отыскать на месте боев неразорвавшиеся снаряды. Кое-кто, безусловно, подорвется. Но результаты будут получены довольно скоро. Я бы так и поступил, — пожал плечами Путятин. — В конце концов, даже если этих собирателей поймают, то можно будет сказать, что они сами по себе.

— Тогда вам следует англичан спровоцировать.

— Зачем? Вы хотите передать им снаряд?

— Помните лондонский фейерверк, когда мы хитростью взорвали их лабораторию?

— Думаете, они клюнут на одну и ту же уловку?

— Так можно работать гибче. Вы помните, в перечне взрывчатых веществ, которые доступны сейчас нашей лаборатории, имеется пикриновая кислота?

— Да. Хорошо помню. Ее не рекомендуют для использования в снарядах, так как она при реакции со сталью образует очень чувствительные и взрывоопасные соли.

— Все верно. Однако там же было указано, что единственный способ — покрывать внутреннюю поверхность снаряда каким-либо изолятором. Например, лаком, или обклеивать тонкой бумагой.

— И вы хотите передать англичанам снаряд, начиненный не тротилом, а пикриновой кислотой?

— Именно. В принципе работает. И взрывы хорошие. Но количество несчастных случаев с этими снарядами будет весьма приличным. Ведь брак в производстве допустим, а это значит, что если какой-нибудь криворукий рабочий неудачно нанес лаковое покрытие, то корабль, на который поставили этот снаряд, может взлететь на воздух.

— Хорошая идея, — почесал щеку Путятин. — Однако она все равно передает англичанам мощную взрывчатку.

— Передает. А вы думаете, они успокоятся?

— Не думаю, — усмехнулся Путятин.

— Вот и я о том же. Так что их нужно провоцировать и вручать подарок.

— И как вы предлагаете это сделать?

Спустя два дня в газете местного значения в Николаеве на второй полосе вышла небольшая осуждающая заметка о стычке солдат из охраны артиллерийских складов, напившихся до изумления в увольнении с полицией, пытавшейся их образумить. Причем особенно упоминалось имя одного участника, который уже не первый раз был в этом замечен. В заметке в облегченной форме повторяли классический советский прием публичного бичевания — «как он может подводить товарищей, когда те…». Наживка была заброшена, и теперь оставалось только ждать поклевки.

Николай Федорович Бардовский внимательно изучал в бинокль окрестности города Русе с окраины населенного пункта Червена-Воды. Джурджу был уже обложен осадой с севера двумя полками, так что Бардовскому теперь предстояло заблокировать южную сторону этой крепости. Ради чего пришлось переправляться на плотах в десяти километрах севернее и обходить противника по большой дуге, заходя от деревни Гагаля. Благо что местные жители оказывали посильную помощь наступающим русским войскам.

Подобный маневр столь незначительными силами был бы чрезвычайно опасен, если бы не данные разведки, согласно которым Осман-паша стягивал все доступные войска к Стамбулу, куда небезуспешно рвались Скобелев с Радецким. Исключением становились только вот такие оборонительные районы, призванные максимально сковать силы русских и замедлить их наступление.

— Иван Степанович, — подозвал Добровольского Бардовский, — что думаете делать? Фронт уж больно приличный. Если турок попрет на прорыв всеми силами, то не удержим.

— Не удержим, Николай Федорович. Но выбора у нас нет. Приказ есть приказ. Предлагаю развернуть полк не сплошной линией, а опорными пунктами. Поставим по батальону в населенных пунктах Басарбово, Червена-Вода и Гагаля. Артиллерийский дивизион оставим в Червена-Вода, чтобы иметь маневр на случай необходимости для поддержки любого из флангов.

— Пулеметы концентрировать не будем?

— Не стоит. Пусть так по батальонам равномерно и стоят. Мы ведь не знаем направление прорыва.

— А эскадрон охранения?

— Тоже в Червена-Вода оставим. Будет нашим оперативным резервом.

— Добро. Так и поступим. Пригласите мне комбатов.

— Товарищи офицеры, — Бардовский внимательно посмотрел на трех майоров, стоявших перед ним. — Перед нами поставлена задача — заблокировать турецкий гарнизон с юга. В крепости Джурджу-Русе у противника около десяти тысяч солдат и офицеров. Это очень серьезные силы. Продержаться нужно три дня, за это время Платон Петрович обещал нам прислать подкрепление. Поэтому перед нами с вами стоит задача — окопаться. Основательно и качественно. Чтобы облегчить и ускорить труд солдат, я распоряжусь выдать из обоза нормальные лопаты, чтобы не малыми пехотными в земле ковыряться. Вы уже не первый месяц на войне и отлично понимаете, что от того, насколько качественно окопаются ваши бойцы, зависит их жизнь.

— Товарищ полковник, — спросил командир второго батальона Борисоглебский, — а как окапываться? Временные траншеи делать или полноценный оборонительный рубеж, как на учениях?

— Как на учениях. И не забывайте про маскировку. Лично все проверю.

Последующие трое суток солдаты как проклятые работали лопатами на южных и восточных подступах к городу Русе, выстраивая довольно сложную линию обороны. Можно сказать, что каждый населенный пункт, занятый русскими, превратился в небольшую крепость, только не возносящуюся стенами ввысь, а врытую в землю. Три эшелона траншей, соединенных между собой проходами, и в каждой имелись стрелковые гнезда, ниши укрытий от шрапнели, наблюдательные пункты и прочее. Кроме того, на позициях каждого батальона выросли по шестнадцать пулеметных гнезд, представлявших собой фактически дзоты. Они прикрывали не только фронт обороны, но и фланги. Недурно окопалась и артиллерия.