Михаил Ланцов - Весь цикл «Десантник на престоле». Шесть книг

— Императорские заготовительные предприятия?

— Да. Эти самые. Вона — самые лучшие земли себе забрали. Хуже помещиков.

— А чем они лично тебе помешали?

Демьян зло поджал губы и промолчал.

— Если не можешь сам вести хозяйство, так иди к ним работать.

— Я живу трудом. Своим трудом. Мне все эти премудрости не нужны.

— Так это трактора так Марфу напугали?

— При чем здесь Марфа!? — Вспылил Демьян.

— А кто тебе всю эту чушь в голову вбивает? Не иначе как скалкой или ухватом каким себе помогает.

— Ты! — Демьян схватил за грудки своего друга, но ударить не решился, лишь бешено вращал глазами и строил страшное, разгневанное лицо.

— Хватит! Хватит Демьян. Мы оба с тобой знаем, что я прав. Я не Марфа, сам знаешь. Да и должность у меня серьезная, уважаемая. Если есть, какие вопросы — спрашивай. Отвечу, как знаю. Что много лучше тех глупостей, что выдумала твоя баба. — Демьян отпустил Захара и с поникшей головой сел рядом. Минут пять они ехали молча, пока Захар не решил подбодрить поникшего сотоварища. — Ну же. Что ты сник? Я тебе, когда дурость говорил? Или зла желал?

— Нет.

— Тогда что? — Спросил Захар, видя, как Демьян неловко отводит глаза и явно стесняется, но очень желает перевести разговор в новое русло. — Спрашивай. Вижу же, что грызет тебя что-то.

— Мне Марфа уже все уши прожужжала бабьими сплетнями. Что они только не рассказывают. Особенно после того, как она впервые увидела эти трактора. Совсем ума лишилась. Как только освобождается — в церковь бежит. Отец Серафим ее оттуда уже и так и сяк пытался отвадить, ибо не дело крепкой, здоровой бабе по церквям так долго ходить. Хоть бей ее. Совсем с ума спялила.

— Да. Беда. — Расстроено покачал головой Захар. — Как тебе помочь?

— Не получиться, — сказал Демьян и сплюнул на пыль грунтовой дороги, по которой их несла лошадка. — Тут один Всевышний только способен подсобить, но ему, верно, нет дела до такого грешника как я.

— Но ведь это не вопрос, верно?

— Верно. — Спокойно произнес Демьян. — Бог не дал мне сыновей. Сам знаешь, семеро дочек растет. Все бы ничего, но расширение надела, что положили мне по переделу трех летней давности, не помогает… — Демьян замолчал и потупился.

— И?

— Я знаю, что у нас собираются создавать это самое Императорское заготовительное предприятие. Помоги мне туда устроиться?

— Демьян, ты же всегда о таких вещах только хулу говорил. Как же так?

— Понимаешь, мне этих баб кормить как-то нужно. А потом и замуж выдавать. А там, поговаривают, что Император хорошо платит своим людям.

— Не всем. Ты ведь ничего толком не умеешь из того, что пригодиться. А если идти разнорабочим, то не сильно это и выгодно в твоем положении. Все-таки семь девок, да жена…

— Что же тогда делать? Их без приданного никто не возьмет. Особенно после этих истерик, что Марфа устраивает у колодца и лавки Петровича.

— Значит так. Я сегодня переговорю с Иванов Никитичем, он занимается набором добровольцев на курсы трактористов. Знаний от тебя никаких не требуется. Всему там научат. И читать, и писать, и считать. Но главное — после этих курсов тебя возьмут в ИЗП на хорошую должность. Например, тем же трактористом. Там зарплата солиднее, да и свой огород, в случае необходимости, сможешь вспахивать. Если, конечно, договоришься с руководством. Что сильно тебе облегчит жизнь. От тебя требуется только максимальное прилежание и рвение в учебе, ибо отсев негодных там сильный. Из-под палки никто ничему учить не будет. Захочешь? Выучишься. Нет. Скатертью дорожка.

— А долго ли учиться?

— Год.

— А кто же семью кормить будет? — Опешил Демьян.

— Тебе, как учащемуся Императорских технических курсов на общем начале будет полагаться стипендия, то есть, выплаты. Не бог весть что, но должны помочь семье. Кроме того, твои старшие девки смогут устроиться в рыбоводческое Императорское заготовительное предприятие, и присмотреться к тому, что будет в новом. Как-нибудь год продержаться. А потом уже дела в гору пойдут. Можно будет дочь какую, тоже на курсы отправить. Их сейчас много стало. Если хорошо учиться будет, то на фабрику, какую возьму или завод, а то и вообще — отправят в училище.

— Девок учить? — Удивился Демьян.

— На то есть решение Земского собора и не нам ему перечить. — Резко и раздражительно ответил Захар, не первый раз сталкивающийся с неприятием в крестьянской среде женского образования. Проще было сослаться на высокий орган, чем пытаться что-то объяснить недовольным. Это, конечно, было неправильно, но ему было так проще и легче. Да и крестьяне с такой постановкой не спорили, понимая, что «жираф большой, ему видней».

— Захар Тимофеевич…. А меня точно возьмут? Боязно то как. — Произнес, слегка испугавшись от резкого тона друга детства, Демьян.

— Я попрошу за тебя. Должны. Во всяком случае — попытка не пытка. Всяко лучше, чем по вечерам слушать вопли Марфуши и думать, как дожить до следующего года.

— А если не сдюжат?

— Я обещаю тебе, что я помогу твоей семье. — Захар взглянул в глаза Демьяну. — Но и ты обещай мне хорошо учиться и не вылететь с курсов за халатность или не прилежание. Ведь я за тебя поручусь. Буду придвигать. Один трактор, которым ты будешь управлять после окончания обучения, стоит несколько тысяч серебром. Не подведи меня.

— Не подведу, Захар.

В здание совета Захар с Демьяном приехали во время, так как практически весь актив был уже в сборе и толпился во дворе, слегка почесывая затылки и думая, ради чего их всех собрали. В общем, толком поболтать им со старым знакомыми не удалось, ибо буквально через десять минут всех пригласили в зал, где их ждал представители губернского земства.

— Здравствуйте товарищи, присаживайтесь, — обратился седовласый мужчина с добрым взглядом, обращаясь к гостям.

— А зачем нас собрали? — Раздался вопрос откуда-то из толпы.

— Присаживайтесь, присаживайтесь. Грядет реформа и нам с вами нужно все обсудить…

Собрание неожиданно затянулось. Сначала губернский представитель прочитал простую, но доходчивую лекцию на тему «Природа денег», в которой кратко рассказывалось, какие деньги бывают, как классифицируются, что собой представляют, и какие подвохи можно от них ожидать. А потом торжественно сообщилось, что Его Императорское Величество, видя полный разлад в денежном обращении России, решил провести реформу и упорядочить оное в государстве, приведя его к единому стандарту и общему образцу.

Дабы не возникало никакой путаницы, Он высочайшим указом постановил вводить новую валюту — империалы, соответственно рубля и старой копейки. Причем, что никаких аналогов дробной части — копейки — не вводилось, вместо этого просто ронялся курс империала, дабы оставить единый тип валюты и упростить финансовые расчеты.