Анатолий Дроздов - Зауряд-врач [СИ]

Нет, есть же люди! Не просил, даже в голову не приходило, а они подумали…

— Благодарю! Я…

Даже не знаю, как продолжить.

— Не стоит, Валериан Витольдович! — мягко говорит Бурденко. — Помогать таланту – наш долг. Ведь так, господа?

Господа кивают.

— К тому же университету лестно числить в своих выпускниках кавалера орденов. Еще и фотографию попросят для размещения на галерее лучших выпускников.

Он улыбается. Присутствующие смеются.

— Идем! — Бурденко встает. — Вернемся к коллегам.

Врачи один за другим покидают кабинет. За дверью меня берет под локоть надворный советник с бородкой.

— Валериан Витольдович, на пару слов?

Задерживаемся в коридоре.

— Меня зовут Леонтий Иванович Бубеннов. Я врач… — он машет рукой. — Это не важно. У меня к вам необычный вопрос. В Германии делают операции на простате?

— Да.

— Приходилось видеть?

— И оперировать.

Не вру. Удаление простаты мой конек. Сейчас их выпаривают лазером, но нередко показана открытая операция, например, при раке. В этом я и специализировался.

— Вам доверяли?

Глаза у него по пятаку, причем, местному, а он большой.

— Ничего сложного.

— Как?! — Бубеннов еще не пришел в себя. — Сложнейшая операция. Вскрыть брюшную полость, разрезать мочевой пузырь, удалить железу, затем все зашить…

— Зачем через пузырь?

— А как же иначе?

В его глазах изумление.

— Можно через промежность.

— Поясните.

— Полагаю, гинекологическое кресло вы видели?

Кивает.

— Нечто подобное. Пациент лежит на спине. Ноги подняты вверх и разведены, открывая доступ к промежности. Через нее входим в брюшную полость и удаляем простату. Она ведь рядом.

— Никогда бы не подумал, — бормочет он. — И каков результат этих операций? Осложнений много?

— Примерно у каждого четвертого.

— Что конкретно?

— Например, ретроградная эякуляция.

— То есть?

Не знают…

— При половом акте сперма забрасывается в мочевой пузырь. На самочувствие прооперированного это не влияет, но исключает возможность иметь детей.

— В нашем случае это не актуально, — машет он рукой.

Ага! Это «жу-жу» неспроста. Речь о конкретном человеке, причем, немолодом.

— Могут быть проблемы с мочеиспусканием. Не всегда удается наладить. Моча не задерживается в пузыре, и стекает постоянно. Но это поддается коррекции.

— То есть?

— Повторная операция, в этот раз легкая. Основное сделано.

— Спасибо! — он горячо жмет мне руку. — Коррекция, говорите? Думаю, мы об этом поговорим. А пока догоним коллег.

Странный он какой-то. Идем в зал, там я забываю о разговоре. Но назавтра, Бубеннов подходит ко мне.

— Могу я вас похитить, Валериан Витольдович? Надо осмотреть одного пациента. Понадобится ваша консультация и, возможно, помощь.

— А как же конференция?

— Я поговорил с Николаем Ниловичем, он не возражает.

Ну, и ладно. При всем уважении к местным хирургам, слушать их тоска. То, что здесь выдается за открытие, в моем мире уже забыли. Врачи, понятное дело, не виноваты, но что есть, то есть.

Выходим за ворота госпиталя и садимся в автомобиль. Ого! Редкое средство передвижения в этом мире. На них ездят чиновники и офицеры в чине не ниже генерала. Кто же пациент? Автомобиль доставляет нас к дворцу губернатора. Здесь размещена ставка верховного главнокомандующего. Неужели? Догадка подтверждается. Бубеннов через пост охраны проводит меня к главному кабинету. Перед ним останавливается.

— Валериан Витольдович! Надеюсь на вашу скромность.

Понятно.

— Могли бы и не говорить. Понятие врачебной тайны мне известно.

— Извините! — смущается он и толкает дверь кабинета. — Прошу!

Большая приемная, за столом в центре восседает капитан с аксельбантами. Адъютант, это к гадалке не ходи. При виде нас вскакивает.

— Нас ждут! — бросает Бубеннов.

Адъютант мотает головой. Входим в кабинет. Из-за стола встает невысокий, плотный генерал с пышными усами. Лицо знакомое, видел его в газетах.

— Здравия желаю, ваше высокопревосходительство!

— Не тянитесь так! — улыбается генерал. — Это не официальное представление. Леонтий Иванович мне уши прожужжал про даровитого хирурга, легко делающего сложнейшие операции. Правда, не ожидал, что вы так молоды.

— Это поправимый недостаток, ваше высокопревосходительство!

Алексеев, а это он, смеется. С чувством юмора у генерала хорошо.

— Обращайтесь ко мне без чинов. Сегодня я ваш пациент.

— Понял, Михаил Васильевич. Мне нужно вас осмотреть.

Объясняю, как. Генерал морщится, но не возражает – видимо, уже приходилось. Леонтий Иванович убегает и возвращается с медицинской сестрой. Та несет в руках тазик и кувшин с водой. Через плечо переброшено полотенце. Через неприметную дверь в кабинете входим в небольшую комнату. Медицинский шкафчик со стеклянной дверцей, кушетка, накрытая простыней, медицинская «утка» на полу. Похоже на смотровую. Замечаю на полке в шкафчике резиновые катетеры на салфетке. Все ясно. Здесь генералу помогают опорожнить пузырь.

— Михаил Васильевич, приспустите шаровары с кальсонами и обопритесь руками о кушетку.

Генерал подчиняется. Несмотря на серьезность ситуации, в голову лезут фривольные мысли. Главнокомандующий армией России стоит со спущенными штанами – не каждому дано видеть. Заставляю себя принять строгий вид. Вазелин на палец, и им – в задний проход. Морщитесь? Брезгливые хорошими врачами не бывают.

— Я буду немного давить. Потерпите!

Так… Правая доля – гладкая, левая – аналогично. Обе очень большие. Аденома предстательной железы в запущенной форме. На рак не похоже, хотя утверждать нельзя. Необходима биопсия, но как ее сделать? Нет УЗИ, необходимого инструмента, гистологическое исследование провести некому. Про компьютерный томограф молчу. Мою руки и исследую лимфоузлы. Не увеличены.

— Боли в спине есть?

— Бог миловал.

Замечательно. Метастазы от рака простаты идут в позвоночник и печень. Те начинают болеть. У пациента этого нет. Если рак, то в начальной стадии, а это благоприятный прогноз. Оперировать необходимо. Алексеев, выглядит неважно, измучен болезнью. Мочится исключительно через катетер. И как он терпит?! Алексеев застегивает шаровары.

— Нужно удалять железу, Михаил Васильевич! Ждать более нельзя.

— Возьметесь?

Испытующе смотрит на меня. Делаю уверенное лицо – нельзя показать сомнение.

— Возьмусь.

— Приходилось делать такие операции?

— Неоднократно.

— Заграница, — бормочет он. — И здесь нас обскакали. Как долго идет выздоровление?

— Дня через три начнете вставать. Через десять вернетесь на службу.

— Так быстро?

— Операция несложная.

— Мне говорили другое. Что ж, согласен. Когда приступим?