Анатолий Дроздов - Зауряд-врач [СИ]

— Прошу! — начальник госпиталя сделал приглашающий жест.

Они поднялись по ступеням и вошли в холл госпиталя.

— Куда прикажете для начала? — спросил статский советник. — Операционные залы, палаты для офицеров? Или к нижним чинам?

— К солдатам! — сказала Ольга.

Они вошли в большой зал, уставленный койками с ранеными. Одни из них лежали под одеялами, другие – поверх. Последние были халатах из плотной байки. При виде гостей, солдаты с интересом уставились на вошедших. Привычным глазом Ольга отметила чистоту в палате, белизну постельного белья и передников сестер милосердия. Те замерли у коек, пожирая взглядами наследницу. В палате недавно прибирали, раненых, судя по их виду, помыли и переодели, однако запахи больницы остались. В воздухе витал дух лекарств и крови.

— Проведите меня к тяжелораненым, — попросила Ольга.

— Сюда! — указал Загряжский.

Он повел ее в дальний конец палаты. Ольга подошла к первой койке. В ней лежал молодой солдат, укрытый до подбородка. Руки в рукавах нательной рубахи вытянуты поверх одеяла. Ольга шагнула в проход. С бледного лица на наследницу смотрели синие глаза, в которых читались восторг и обожание. Наследница и будущая императрица соизволила проявить внимание к простому солдату!

— Как твое имя, братец? — спросила Ольга.

— Иван я, ваше императорское высочество, — прошептал солдат. — Кузьмичевы мы.

— Где был ранен?

— Под Сморгонью.

— Как тебя угораздило?

— Герман бомбы из пушек кидал. Одна разорвалась близко. Кольку и Митьку – наповал, а меня – осколком в живот. Думал, что помру. Дохтур спас. Осколок достал, живот заштопал. Теперь буду жить. У Лесного, бают, все выживают. Спаси его бог! — раненый перекрестился.

— Лесной? — Ольга посмотрела на Загряжского.

— Зауряд-врач Довнар-Подляский, — пояснил тот. — Солдатам трудно выговорить его фамилию, вот и окрестили Лесным. Им так привычнее.

— Крест! — приказала Ольга.

Подскочивший адъютант подал ей крестик на колодке, украшенной черно-желтой лентой.

— Это тебе за храбрость! — Ольга вложила награду в белую ладонь солдата. — Поправляйся, Иван Кузьмичев!

— Рад стараться, ваше императорское высочество! — прошептал солдат.

Ольга кивнула и подошла к другой койке. Там сцена повторилась, включая поминание «Лесного». Обойдя всех тяжелораненых, наследница направилась к выходу.

— Теперь к офицерам? — спросил статский советник в коридоре.

— Попозже. Хочу поговорить с вашим «Лесным», — она улыбнулась. — Он и вправду хорош?

— Золотые руки! — подтвердил Загряжский. — Оперирует, как бог. Что удивительно, учитывая его возраст. А знает сколько! Старые врачи, у которых десятки лет практики, такого не ведают. В Германии учился.

— В Германии? — переспросил лейб-медик из-за плеча Ольги. — У кого?

— У профессора Бауэра из Мюнхенского университета.

— Слышал, — кивнул лейб-медик. — Хотел бы поговорить с зауряд-врачом.

— Он сейчас занят – оперирует.

— А можно посмотреть? — спросила Ольга.

— Ну… — Загряжский замялся. — Он этого не любит. Выгнать может.

— Наследницу? — улыбнулся лейб-медик.

— Насчет ее императорского высочества не знаю, — вздохнул статский советник. — А меня прогонял. Без халата в операционную вошел.

— Выгнал? — удивилась Ольга. — Своего начальника?

— Штатский человек, — развел руками Загряжский. — То, что его одели в мундир, дела не меняет. Для Валериана Витольдовича не существует чинов.

— И вы терпите? — изумился лейб-медик.

— Так гений, — развел руками статский советник. — С его появлением число умерших в госпитале заметно сократилось. Вы же видели Кузьмичева. В другое время его бы и оперировать не стали – ранение в живот, бесполезно. К тому же привезли поздно. А у Довнар-Подляского такие выживают, причем, все.

— И вправду гений! — покачал головой лейб-медик.

— Но вы все же спросите, — сказал Ольга. — Ваш рассказ только подогрел наш интерес.

— Попробую! — кивнул статский советник.

По широкой лестнице они поднялись на второй этаж. У дверей с закрашенным белой краской стеклами начальник госпиталя попросил их подождать. Сестра принесла ему белый халат и помогла облачиться. Загряжский скользнул внутрь – удивительно ловко для его комплекции, и скоро появился обратно.

— Разрешил, — сказал, улыбаясь. — Двоим.

— Пойдут я и Афанасий Петрович, — решила Ольга.

— Распоряжусь, чтоб вам помогли.

Сестра милосердия отвела гостей в комнату, где их облачили в белые халаты. Ольге повязали косынку, лейб-медику водрузили на голову белую шапочку.

— Теперь это! — сестра взяла марлевую маску.

— Обязательно? — сморщился Афанасий Петрович.

— Без нее нельзя.

— Даже ее императорскому высочеству?

— И ей тоже. У Валериана Витольдовича с этим строго.

Сестра выглядела непреклонно.

— Не спорьте, Афанасий Петрович! — вмешалась Ольга. — Со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

Лейб-медик только руками развел. Ольгу одолевало любопытство. Что это за врач такой, перед которым робеет начальник госпиталя? А сестра милосердия боится больше, чем наследницу престола?

Их ввели в операционную. Ольга увидела стол с лежащим на нем пациентом, над которым склонились трое в белых халатах. Двое мужчин и одна женщина, как разглядела Ольга. Женщину она определила по такой же, как у нее косынке. Еще одна женщина находилась несколько позади, наблюдая за операцией. Лица медиков закрывали маски, халаты были заляпаны кровью. «Кто из них Довнар-Поляский?» – подумала Ольга и подошла ближе. Один из мужчин поднял голову и посмотрел на нее. Взгляд глубоко посаженных зеленых глаз словно обжег ее. «Не мешай!» – говорил он. Ольга кивнула и замерла на месте.

— Зажим! — сказал обладатель зеленых глаз.

Женщина в косынке протянула ему блестящую железку. Довнар-Подляский, а это, точно, был он, взял инструмент и сунул в рану на теле пациента.

— Иглу!

Женщина протянула ему кривую иглу с вдетой в нее ниткой. Хирург взял ее, и его рука скрылась в ране. По ее движениям Ольга поняла, что шьет врач быстро. Спустя несколько минут он отдал иглу сестре, и та протянула другую. Довнар-Подляский стал зашивать саму рану. Наложив стежок, он движением пальцев вязал узел, а сестра тут же обрезала нить ножницами.

Закончив, зеленоглазый отдал иголку сестре и стянул с лица марлевую маску. Улыбнулся гостям.

— Здравствуйте, ваше императорское высочество! Я зауряд-врач Валериан Витольдович Довнар-Подляский. Извините, что встретил неласково. Операция.

— Не нужно извиняться, — сказала Ольга, в свою очередь стянув маску. — Сама не люблю, когда мешают.

— Не хотите чаю? У нас принято по завершению операции посидеть за самоваром.