Анатолий Дроздов - Зауряд-врач [СИ]

После полудня вереница автомобилей выехала из Минска и, пройдя по булыжному шоссе с двадцать километров, свернула на лесную дорогу. Въезд на нее преграждал шлагбаум. При виде колонны охранявшие дорогу солдаты, шлагбаум подняли. Разбрызгивая воду и грязь из луж – осень выдалась дождливой, автомобили прокатили еще километра три и оказались на обширном лугу, поросшем купами кустарника и редкими, чахлыми деревцами. Здесь проселок сменила отсыпанная гравием дорога. По ней машины подъехали к деревянному сооружению на столбах, представлявшим собой вышку, с протяженной и укрытой крышей площадкой.

— Прошу, ваше императорское величество! — Брусилов указал на деревянную лестницу с перилами.

Алексеев подал Марии руку, и они первыми взобрались на площадку. Следом потянулись генералы и свита императрица. Наверху Брусилов протянул Марии бинокль.

— Смотрите, ваше императорское величество! Вон там – линия обороны противника. Заграждения из колючей проволоки, траншеи и доты. Мы воспроизвели типичные укрепления германцев. Сейчас их будут атаковать наши войска. Этот батальон уже вторую неделю учится наступать на укрепленную позицию противника. Соизволите начать?

— Приступайте! — кивнула императрица.

Брусилов сделал знак адъютанту.

— Ракета! — крикнул тот, перегнувшись через перила.

В следующий миг рядом с вышкой, шипя и разбрасывая искры, взлетела вверх ракета. Высоко над лугом она вспухла черным дымом. В тот же миг от кромки дальнего леса ударили пушки. Кусты разрывов встали над линией обороны условного противника. Генералы закивали головами. Артиллерийская подготовка, обычное дело. А вот дальше пошло непривычно. Пушки еще гремели, когда из леса выползли три странных броневика. Поначалу Мария не поняла, что в них не так. Но, приглядевшись, рассмотрела, что вместо колес у броневиков какие-то стальные ленты, по которым они и ехали по раскисшему грунту.

Следом за броневиками показалась пехота. Наступала она странно. Никаких винтовок с примкнутыми штыками и криков «ура». Солдаты, прикрываясь броневиками, шли вперед, сжимая в руках охотничьи ружья и револьверы.

— Это что? — изумился Рогоза. Он, как и остальные, наблюдал за действом в бинокль. — В наступление с револьверами? Да германцы перебьют их издалека, как куропаток!

— Не перебьют! — усмехнулся Брусилов. — Противнику сейчас не до стрельбы. Он под огневым воздействием артиллерии. А пока та бьет, атакующие подберутся близко. Дальше бросок – они в траншеях!

— Но почему револьверы? Да еще охотничьи ружья?

— В траншеях неудобно действовать винтовкой со штыком – слишком длинная. С револьвером проворнее, как и с ружьем. У последних укороченные стволы. Картечь с близкого расстояния – это без шансов для противника. Траншейная метла, — с удовольствием произнес Брусилов. — Перезарядить ружье легко и быстро. А если стрелок не успеет, то у него есть саперная лопатка и нож. Действовать ими в рукопашной схватке солдаты обучены.

— А что у них спереди блестит? — спросила императрица. — Кирасы?

— Стальные нагрудники. По статистике свыше 70 процентов поражений солдат в атаке приходится на область груди. Вот мы ее и защищаем. Выстрел в упор из винтовки нагрудник не выдержит, но осколок, револьверную пулю и удар штыком остановит.

— Дорого! — скривился Рогоза.

— Нагрудники, револьверы и ружья есть только у штурмовых групп, которые прорывают оборону противника. Развивают успех обычные войска, которые вводятся в прорыв. Не так много потребуется нагрудников и револьверов, да и стоят они не столь много. Напрасные потери в случае провала наступления обойдутся дороже.

Рогоза обиженно засопел. Это был прозрачный намек. Прошедшей зимой генерал пытался прорвать оборону немцев у озера Нарочь. Наступление кончилось провалом и большими потерями. В результате Рогозу отстранили от командования Белорусским фронтом и перевели на более спокойный Северный.

Тем временем пушки перестали стрелять. Броневики подобрались к линии траншей совсем близко. Внезапно над лугом прогремело «ура», и солдаты, опережая медлительные машины, рванулись вперед. Проскакивая в разрывы, проделанные снарядами в линии заграждения, они сыпались в траншеи. Оттуда донеслась стрельба. Подъехавшие броневики, сминая натянутую на колья колючую проволоку, двинулись вдоль траншей, поливая их из пулеметов.

— Своих не перестреляют? — озаботилась Мария.

— Патроны холостые, — успокоил ее Брусилов. — А теперь смотрите: ожили доты германцев.

В амбразурах бетонных коробок запульсировали огоньки.

— Ну, и что теперь? — усмехнулся Рогоза. — С броневика дот не поразить – пушка нужна.

— Сейчас увидим! — улыбнулся Брусилов.

Все поднесли бинокли к глазам. Мария заметила как к одному из дотов, стараясь держаться в мертвой зоне, метнулась фигура. В руках солдата была странная палка в форме буквы «г». Подобравшись вдоль бетонной стенки к амбразуре, он что-то сделал с коротким концом своего приспособления, а затем сунул его в амбразуру, словно мотыгу в землю вонзил. Сверкнуло пламя, и из амбразуры повалил дым.

— Гарнизон дота уничтожен взрывом гранаты, — пояснил Брусилов.

— В самом деле? — нахмурилась императрица.

— Внутри людей не было, — успокоил Брусилов. — Они снаружи. А пулемет приводился в действие с помощью натянутой веревки. Граната не настоящая, ее изображает пороховой пакет.

— Как называется устройство, которое применил солдат? — спросил Рогоза.

— Вьетнамская кочерга.

— Почему вьетнамская?

— Не знаю. Человек, который ее посоветовал, звал так.

— Кто-то из офицеров, бывавших за границей?

— За границей он бывал, но не офицер. Врач.

— Дожили! — буркнул Рогоза. — Уже врачи учат нас воевать.

Понимания у окружающих он, однако, не нашел. Генералы с увлечением следили за штурмом позиций. Профессионалы, они сразу ухватили суть происходящего. То, что они видели, было ново, непривычно, но несло успех. Штурм тем временем завершился. Стихли выстрелы, и вверх взмыла ракета черного дыма.

— Сигнал второму эшелону наступать, — пояснил Брусилов. — Траншеи противника захвачены, пришло время развивать наступление. Позвольте дать пояснения, ваше императорское величество?

— Говорите! — кивнула Мария.

— Как мы видели, наши войска пошли в наступление не после артиллерийской подготовки, как это делается обычно, а во время ее. Таким образом, мы не дали противнику возможности прийти в себя после обстрела и встретить атакующим огнем. Такой маневр требует большой слаженности в действиях пехоты и артиллерии, но зато очень эффективен. Это первое. Второе. В атаку пошла не обычная пехота, а штурмовые группы, обученные чистить траншеи, подавлять огонь дотов и дзотов и соответствующим образом экипированные. Выполнив поставленную задачу, они дали сигнал второму эшелону войск, который займет захваченные позиции и станет развивать наступление. Далее в прорыв войдет кавалерия и артиллерийские батареи. Когда первая обнаружит противника, вторые развернутся, чтобы накрыть его огнем. Если разведка встретит новую линию обороны, все повторится. Так вот, ломая сопротивление супостата, войска выйдут на оперативный простор, и придет время для маневренной войны и фланговых ударов.