Игорь Валериев - Ермак. Телохранитель

— Ваше бродие, дозволь слово сказать.

— Обращайся.

— Ваш бродь, — мужик снял папаху с головы. — Дозволь мне с сыном с вами пойти. Хотим отомстить варнакам. И ещё мужики хотят. Вы не бойтесь, мы обузой не будем. На санях пойдем. Заодно и овса с сеном на прокорм вашим лошадкам возьмём, да и для господ юнкеров хороших продуктов прихватим. Нас два десятка набирается. На десяти санях и пойдем.

Я стоял рядом, слышал весь разговор и увидел, как пропали морщины на лбу командира. Это была отличная для нас новость. Обоз взвода состоял всего из четырех саней. А овса и сена надо было много. По нормам в сутки коню приходилось овса два гарнца, это около шести с половиной литров, да сена шестнадцать фунтов, а это хорошая охапка весом в семь килограмм. Посчитайте, сколько надо только фуража на тридцать пять коней в сутки. В общем, с нашим обозом, мы могли продержаться трое, максимум пять суток. При этом даже на пятые сутки риск потери лошадей был почти сто процентный. А за бандитами мы должны будем, вернее всего, идти по территории, где населения нет. Нет населения, нет фуража для лошадей и продуктов для нас. Так что предложения сельчан было не то, что в тему, а спасением для нашей миссии.

— Ваше бродие, вы не бойтесь, — продолжил мужик. — У нас лошадки крепкие. И груз увезут, а если понадобится, и под седлом могут ходить. Можем даже по две запрячь в сани.

"Вот это дело, — думал я про себя, слушая монолог сельчанина. — С таким обозом, у нас есть возможность догнать зэчар. Если кто-то думает, что сани будут задерживать передвижение отряда, тот глубоко заблуждается. Ещё в детстве узнал в своём мире от старых настоящих казаков-кавалеристов, друзей моего деда, что всадник на коне едва ли сможет догнать конную повозку или сани, как это мы нередко видим в фильмах. Если только на очень короткой дистанции. А если тележка или сани пароконные (что обычно и бывает), то и вовсе никогда. Не верите? Возьмите тяжеленный рюкзак, килограмм этак на тридцать, взгромоздите его на себя и попытайтесь посоревноваться с товарищем, который тянет за собой такой же груз или даже в два раза больше, но на тележке или санках. Не сомневаюсь, что он оставит вас далеко позади".

— И ещё, Ваше бродие, — мужик понизил голос чуть ли ни до шепота. — Сельчане слышали, что варнаки между собой гутарили и пшекали, что пойдут по реке Китой до Тункинской долины и Тункинского острога, там у них какой-то важный политкаторжан сидит из пшеков.

— Расстояние большое? — поинтересовался сотник.

— Вёрст сто пятьдесят будет. Может чуть больше. Если метели, аль пурги не будет, дня за три дойдём, — ответил первый доброволец, почёсывая макушку под папахой.

Сборный отряд выдвинулся через час. Вперёд в головной дозор, как и вчера, Головачев оправил портупей-юнкеров Пляскина, Хорина и меня. Потом взвод, за ним обоз из пятнадцати загруженных саней. Ещё раньше на тройке Головачев отправил посыльного в Иркутск с сообщением о возможном нападении политкаторжан на Тункинский острог. Если подмога и не успеет прийти по тракту через Култук и далее вдоль реки Иркут, то хоть по телеграфу предупредят конвойную команду в остроге.

В Целотах были через два часа. Сделали последний привал в условиях жилья. Варнаки и здесь отметились. Клубничка, видимо им понравилась. На заимке из сорока домов идейные преступники перепробовали всех симпатичных женщин и девиц. Пополнили обоз и двинулись дальше. Питание "клубникой" сократил временной разрыв между нами на пять-шесть часов. И к нам присоединилось еще трое саней с десятью мстителями. Ночь провели уже на реке Китой, пройдя по ней вёрст тридцать. Бандиты, какие на хрен борцы за свободу, после того, что они сотворили, своим обозом пробили хорошую дорогу в снегу.

До острога варнаков за трое суток не догнали, но разницу в расстоянии сократили с двух суток до четырёх часов. Именно через четыре часа наш отряд прибыл к острогу, считая с того момента, как он был захвачен каторжанами. Точнее по требованию бунтовщиков, начальник острога вынужден был расковать и выпустить за стены тюрьмы двадцать семь политических преступников. В случае невыполнения этих требований подошедшая банда обещала спалить посёлок, который вырос вокруг острога и перебить всех жителей.

Начальник острога — коллежский асессор Никитин, извещённый по телеграфу о тех зверствах, которые сотворили бунтовщики в Александровском централе и Усолье, принял решение выполнить требование бандитов. Выпихнул за ворота даже тех политических, которые выходить не хотели.

— Представляете, господа, — обращаясь больше к сотнику, Никитин рассказывал громко, чтобы слышали стоящие рядом юнкера, — Я Брониславу Шварцу, который был одним из организаторов январского восстания в Царстве польском в шестьдесят третьем году, говорю — выходите, господин революционер, за вами друзья прибыли. А тот не хочет. У него через три месяца ссылка заканчивается. Правда, еще один с кличкой Зюк, выбежал за ворота с радостью. А ему сидеть всего два месяца оставалось.

— Александр Павлович, о подмоге есть какая-нибудь информация, — спросил начальника острога Головачев.

— Мне телеграфировали ещё два дня назад, что к нам вышел сводный отряд из Иркутского батальона. Но когда он подойдёт?! А у меня в гарнизоне всего четыре десятка человек. Половина из "инвалидной команды". Вот такие у меня бойцы.

Начальник острога, который вышел к нашему отряду, когда мы заехали за стены тюрьмы, продолжал вещать:

— Даже не знаю, что и делать. Варнаки ушли около часа назад. Двигаются по дороге, которая их выведет на тракт вдоль Иркута. По этому тракту в основном бурятские улусы Нурай, Хабарнуты, Тутхул, Хэлтэгэй, Улан-Горхон, а дальше дацан "Дэчен Даржалинг" на реке Кырен. Ну а после дацана еще верст шестьдесят и граница с империей Цин, куда тракт уходит и заканчивается у озера Хубсугул. Там в основном идет обмен и торговля с китайскими и монгольскими купцами.

— Ваше благородие, а другая дорога есть, по которой можно обогнать бандитов? — задал я вопрос, понимая, что нарушаю правила субординации. Но иначе данный асессор будет перечислять свои беды и сомнения ещё полчаса.

Никитин от моего вопроса, как будто споткнулся и завис. Через десять секунд, он обернулся и, найдя глазами надзирателя, попросил:

— Голубчик, найдите мне Бургеда, — после чего пояснил сотнику. — Это наш местный лучший охотник. Он здесь все местные тропки знает.

После этого, начальник острога продолжил повествование, из которого выходило, что он просто не имел возможности оказать сопротивление бунтовщикам, и сделал всё возможное, чтобы кровь не пролилась. Хорошо, что вызванный охотник нашёлся быстро. И через десять минут мы знали, что есть дорога через замершее болото, но пройти там можно только одноконь. Зато выйдем к улусу Жэмhэг часа через полтора-два, даже раньше, а там есть удобное место, где можно перекрыть тракт. А бандитам в обход по тракту до этого места часа четыре-пять идти. Они же со скоростью пешехода пойдут. Сани грузом заняты. Половина варнаков пешком идёт. Но это если беглые по тракту в Китай двинутся. А могут и по реке Иркут пойти. Но это вряд ли. Кони у них сильно устали, да и бандиты многие поморозились, кашляют.