Игорь Пронин - Ведун. Слово воина: Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков [litres с оптимизированной обложкой]

Середин остановился, не зная, что предпринять. Вот чему его не научил Ливон Ратмирович – так это летать, надо будет попенять при случае. Обычно ведун или подстраивал ловушки особо шустрой нежити, или…

– А может, справедливо было как раз поджарить тебя, пока маленькая? – как можно небрежнее поинтересовался Середин. – Пока в большую змеюку не выросла, а? Может, ошибка мужиков из Глинок в том, что не зашибли тебя каменюкой, прежде чем пошли папашу убивать?

– Да ты злой! – Чародейка уставилась на Олега широко раскрытыми глазами.

– Нет, я не злой. Я только кажусь злым для тех, кто правду с кривдой смешать старается. Для тех, кто меня за нос водит, в морок кутает. Особенно сержусь, когда вижу, что делает это сопливая девчонка, ума небольшого, да и лицом больше на гусыню смахивает.

– Почему – на гусыню?! – искренне удивилась девушка.

– Потому что, – отрезал ведун. Не объяснять же, что это первое, что пришло в голову? – Не уродилась ты, видать, и родители красотой не блистали. Да боюсь, что и умом – а то с чего бы ты была так глупа?

– Не тронь мою семью! – Чародейка в гневе топнула ногой. К ужасу Олега, окружавшие их деревья сотряслись, закачали ветвями.

– Да их уже без меня тронули, слава Перуну, – как можно гнуснее ухмыльнулся ведун. – А если ты еще по земле гуляешь – значит, никто всерьез не польстился. Да и то – что с тебя вреда? Людей только пугать, с таким-то личиком.

– Врешь ты все! – Она отвернулась, взметнув подолом платья, обхватила себя руками. – Хочешь, чтобы я напала. Или просто ты злой дурак, вот и все. А я-то подумала, что интересный человек… Вон откуда явился, из чужого мира…

– Откуда ты знаешь? – Олег сделал длинный бесшумный шаг. – Неужели веришь всему, что у меня во снах нашла? – Еще шаг. – Ты снова приходи, я во сне шустрый. Коли быстро разденешься – сладим. Со спины-то ты еще ничего, в темноте-то… – Еще шаг, осталось совсем немного, Середин замахнулся…

– Ну, бей! – Не чародейка, только ее голова повернулась на плечах.

Середин ударил, хотя любой другой на его месте, наверное, с криком бы отскочил подальше. Вместо миловидной девушки на него уставилась сине-багровая, изъеденная язвами харя. Сабля с хрустом вошла в перекрученную шею и разрубила ее ровно до середины. Голова откинулась, будто на петлях, из обрубка выскочила новая, совсем младенческая, пухлая – и сразу начала реветь.

Рубить голову новорожденному – такого Олегу еще не доводилось. Однако он знал твердо: ничего доброго, хорошего, ничего, достойного жалости, во всем этом лесу нет. Сабля снова свистнула, рассекая воздух, плач оборвался.

– Да, ты злой.

В прыжке развернувшись, Середин оказался снова лицом к лицу с чародейкой. Большие глаза укоризненно смотрели из-под пушистых ресниц, она определенно похорошела… Прежде чем острие сабли успело коснуться девичьей груди, фигура волшебницы уменьшилась – и вот уже она стояла в десятке шагов от противника.

– Здесь моя власть, Олег-ведун.

Голос прозвучал одновременно со всех сторон, и тут же Середин почувствовал, даже не оглядываясь, что окружен одинаковыми девушками в одинаковых белых платьях.

– Ты обманешь один раз, а я десять! – звонко сообщил хор. – Ты один раз убьешь, а я сто! Да только мне и ста смертей мало, а тебе – одной с избытком. Скучно в эту игру играть, придумай что-нибудь другое.

– Давай, – согласился Олег. – Игра будет такая: мой вопрос – твой ответ.

– Ну, это легкая игра! – Хор исчез, чародейка снова оказалась в единственном экземпляре. – Начинай.

Будто размышляя, о чем спросить, Олег кинул взгляд на небо: «Кажется, начинает понемногу светлеть. Неизвестно, поможет ли мне рассвет, но в любом случае умирать днем приятнее».

– Как твое имя, нежить?

– Имя?.. – растерянно протянула волшебница. – А ты ловок в этой игре, не ожидала. И верно, я знаю свое имя, ведь меня уже звали однажды. Но зачем оно тебе?

– Я спросил – тебе отвечать, – настаивал Олег.

– Имя… То имя, что у каждого свое, человек слышит один раз, – нараспев проговорила чародейка. – Я слышала зов, когда умирала. Если ты узнаешь мое имя, то сумеешь повелевать мной… Впрочем, только если большого ума наберешься, а у тебя его пока не имеется. Нет, Олег-ведун, не скажу я тебе своего имени. И это справедливо: ты ведь своего вовсе не знаешь.

– Меня зовут Олег Середин.

– Это не имя! – захихикала девушка. – Таких имен много, да это не имена, а клички! Что ж, если тебе кличка нужна, то зови меня… Светомила – нравится тебе? Если нет – Милосветой зови.

– Ну а как тебя мать называла?

– Знаешь, мне надоела эта игра… – нахмурилась чародейка. – Или спроси что-нибудь поинтереснее. Видишь ведь: не хочу про имена. Хочешь, чтобы соврала? Зачем тебе такая игра?

– Хорошо, – поразмыслив, сдался Середин. – Тогда скажи, что тебе от меня нужно.

– Не решила еще. Сперва просто посмотреть на тебя хотела… Это ничего, что Старая Мила тебя так ободрала? – На мгновение девушка оказалась прямо перед Олегом, чуть коснулась пальцем длинной царапины не груди, но прежде, чем он успел что-либо предпринять, опять возникла на расстоянии. – Кровь течет. Хочешь, подлечу?

– Обойдусь. Так отвечай же. Посмотрела на меня? Что дальше?

– Посмотрела, – серьезно кивнула чародейка. – Вот когда ты в баню у Бориса пошел, тогда и посмотрела. Ты мне понравился.

Олег едва не поперхнулся, хоть и был вроде бы ко всему готов.

– Нехорошо подглядывать!

– Мне же интересно было, – пожала плечами девушка. – Потом решила посмотреть, каков ты в бою, как у тебя голова работает. Решила, что подойдешь ты мне…

– На место Ставра? – вспомнил Олег о странном воине.

– Ставр устал, – как ни в чем не бывало кивнула волшебница. – Смерть уж давно звала его, а служба не пускала. Да и… я тоже устала, давно не тешил меня Ставр. Как видишь, нынче я его отпустила.

– А мне показалось, это я его отпустил! – не согласился Середин.

– Показалось, – фыркнула девушка. – А с мечами ты ловко придумал! Хотя и долго возился. Надобно было их в землю втыкать, так, чтобы они крестовинами друг друга держали, понимаешь? – показала она на пальцах. – Это же просто! Эх, ты, недотепа! А последний меч хоть веревкой к корню прикрути – вот и все. Но ты все же молодец, справился, даже поранить им себя не дал. Плохо, что Старая Мила тебя не заговорила, не растрогала… Черствая у тебя душа.

– Или старуха была плохой рассказчицей, – пожал плечами Олег. – Знаешь, не тебе, бездушной, о моей душе рассуждать.

Девушка вздохнула, тоже посмотрела на бледнеющее небо.

– Рассвет скоро. А хочешь, потешимся?

Она развязала одну-единственную тесемку и легко сбросила с себя платье, сразу оказавшись совершенно голой. Не без торжества Олег подумал, что она и правда не красавица: бедрышки чересчур узенькие, будто не оформившиеся еще, оттого и талия не женская, детская. Груди маленькие, торчком, в стороны набухшими сосками уставились. Смешная… Смешная-то смешная, а вот нижняя часть Середина была несколько другого мнения.