Игорь Пронин - Ведун. Слово воина: Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков [litres с оптимизированной обложкой]

Тишина. Даже лягушки притихли и криксы не хихикали. Олег насторожился, огляделся. Озера выглядели мертвыми – ни русалок, ни упырей. Никого. Неужели так испугались возвращения ведуна?

– Эй, кто-нибудь! – Олег опустил руку с крестиком под воду, поболтал там ладонью. – Что, передохли? А почему тогда не всплыли кверху пузом?

Долго никто не показывался, а потом раздался тихий, нежный плеск, и в озерцо через протоку вплыли лоскотухи. Они не пели, двигались медленно, и Середин понял, что случилась беда.

– Здорово, девки! – нарочито бодро позвал он. – Батю утопили и празднуете?

– Враг наш! Враг наш! – заголосили кровососки, но не так громко, как обычно. – Губитель!

– Да разве я вас губил? Это водяной, царь рыб пучеглазых, меня сгубить хотел, на болота послал. Разве не помните?

– Нет больше нашего батюшки, осиротели мы… – пропели лоскотухи, кружась хороводом в середине крохотного водоема. – Некому больше защитить, некому наказать… Ты пришел, губитель, враг наш. Кто отразит тебя?

– Что с ним случилось? – окончательно посерьезнел Олег. – Убили? Кто?

– Умрун-чародей… – тихо пели лоскотухи. – Умрун-чародей погубил батюшку… Все его забыли и покинули, все по протокам попрятались, одни мы горюем. Бедный наш, бедный батюшка…

– Да за что же?! – всерьез удивился Середин. Случившееся опять все переворачивало с ног на голову. – Разве водяной не слуга умруну был?

– Служил поневоле… Да хотел тебя погубить, за это и наказал его умрун. Хочет умрун на тебе жениться, осерчал. А батюшку жалко…

Середин поднялся на ноги, вздохнул. Лоскотухи, конечно, все перепутали, Асфирь не жениться собиралась на Олеге, а скорее уж замуж выходить, но разве объяснишь это толстозадым дурам?

– Значит, водяной меня убить хотел тайком от чародейки? Так? Ну, хватит петь, ответьте же!

– Да! – сердито ответил хор. – Не хотел батюшка, чтобы ты в силу вошел, враг наш. Теперича вместе с умруном всех победишь, никому нет спасения. Бедные мы, бедные, осиротели…

– Плывите в другое место плакать!

Лоскотухи стали ругаться, но хор не сложился, и ведун ничего не расслышал. Когда кровопийки уплыли, Олег еще немного постоял на берегу, подышал свежим ночным воздухом и понял, что развлечься не удалось. Асфирь его опередила. Делать у озер было больше нечего, и ведун не спеша направился к деревне.

Утопленника он заметил издалека, когда тварь, распластавшись на песчаной отмели, выползала на берег. Олег на ходу вытащил саблю, пошел прямо на нежить.

– Ведун! – узнал его утопленник и так же медленно пополз задом обратно в воду. – Враг наш…

Голос у нечисти был шипящий, тихий. Олег бегом приблизился, занес оружие.

– А ну, стой! На вопросы ответишь – помилую!

– Говори, враг… Не губи, клад покажу…

– Клады себе оставь, лгун донный. Расскажи, как и за что умрун убил водяного.

– Батюшка у ключа с живой водой на дне все время лежал, – сразу поведал мертвец. – Хорошо ему было, привольно. Но умрун-чародей ту воду как-то отравил, вот и умер батюшка. Лежит на дне, на том же месте, рыбы его гложут, лоскотухи куски рвут. Гниет…

– За что она его так? – присел на корточки Олег. Утопленник оказался куда более приятным собеседником, чем лоскотухи.

– За то, что тебя сгубить хотел, к болотникам на Большой Разлив послал. Испугался батюшка, что твоя сила умруну перейдет, сможет он тогда свою власть на озерах поставить.

– А разве не так было? Разве не служил водяной умруну-чародею? – Олегу показалось, что по склону холма кто-то спускается к воде, но аура незнакомца едва светилась.

– Не служил, а младшим себя признал. Опосля того, как умрун помог болотников отразить. – Утопленник понемногу все же сползал в озеро. – Батюшка говорил: скоро всем нам конец. Или умрун нас изведет – не нужны мы в его царстве, – или болотники погубят. Потом и ты пришел, враг наш… Батюшка сказал: у ведуна сила могучая, никому не подвластная, чужая… С ней умрун вдесятеро сильнее станет, нельзя того допустить…

С тихим всплеском утопленник ушел на дно, Олег не стал его задерживать. Вряд ли нежить лгала, утопленники обделены мозгами. Значит, и вправду была когда-то война озер с болотом, в которой помог умрун водяному. А теперь Асфирь убила его, отомстила за попытку погубить своего «суженого».

Олег вспомнил, как Мирополк сказал о беспокойстве чародейки. А еще на болоте ему помог выжить образ Рады, давший силы. Случайно ли это произошло?.. Ведуну не положено верить в случайности. А еще нельзя верить красивой девушке, рядом с которой все время нежить. Даже если верить очень хочется.

Вспомнив о существе на склоне холма, Олег заторопился навстречу. Неплохо бы узнать, кому понадобилось пробираться сюда в темноте. К огромному разочарованию, Середин вскоре увидел одного из «сыновей» старосты, блондина с натянутым луком. Целился он не в ведуна – иначе тот сразу бы это почувствовал, а куда-то в воду.

– На кого охотишься? – На ответ Олег не рассчитывал и просто встал рядом со стрелком.

Тот продолжал внимательно следить за озером, натянувшая тетиву рука даже не подрагивала. Середин вспомнил о своем давнем желании иметь лук и научиться из него стрелять, чтобы никогда больше не зависеть от угощений одиноких старух. Оружием он с тех пор так и не обзавелся, да и новую одежду успел изорвать, разве что сапоги мог занести себе в прибыток.

Вдруг стрелок едва уловимо изменил позу, напрягся. Олег тоже заметил цель: хоровод русалок вплыл в ближнее озеро, подобно какой-то траурной процессии. Ведун видел их благодаря агрессивному свечению их энергетики, но как воспринимал их сделанный из чурбана человек, он не знал. Тренькнула тетива, стрела унеслась в ночь, блеснув в свете звезд.

– Серебро? – вслух удивился Олег.

На озере закричала пораженная русалка. Ведун увидел, как ярко вспыхнула, а потом быстро погасла ее аура. Подруги убитой дружно погрузились в воду, а лучник, у которого с собой не оказалось хотя бы одной запасной стрелы, поспешил обратно в деревню.

– Серебро, – ответила возникшая рядом Асфирь. – Я приказала каждую ночь убивать по твари, если они будут к нашему берегу приближаться. За тебя мщу, суженый мой!

– Так рассердилась, что я едва не погиб? – хмыкнул Олег, начиная подъем.

– Люб ты мне!

– Да? Что-то от оборотней своих ты меня не больно-то бережешь.

– Для моего жениха, удалого воя, это не беда, оборотни да упыри! – рассмеялась чародейка, легко шагая рядом. – А если все же убьют тебя… С такой невестой, как я, можно ничего не бояться. Живой водичкой полью, может, заодно зачарую…

Середин даже закашлялся от такой перспективы. Превратиться в ходячую нежить, полностью подчиненную чужой воле, как эти «чурбаны»… Есть вещи гораздо хуже смерти.