Георгий Лопатин - Схватка за Русь

– Подъем… Не шуметь… Собраться максимально тихо…

Была ли готовящаяся атака на превосходящего числом противника самоубийством? Не зная ситуации можно и так подумать. А вот если присмотреться внимательнее, то уже появлялись интересные варианты.

Дело в том, что противоположный берег на котором расположились войска южнорусских князей и половцев не являлся ровным и чистым. Там имелись заросшие рощами пространства, а так же холмы, потому лагерь противника не был монолитным, а разбит рельефом местности на четыре части.

Самый крупный лагерь, что насчитывал около пятнадцати тысяч человек и в котором собрались дружины киевского, галичского и переяславского князей находились напротив лагеря Юрия Всеволодовича. Дальше за полукилометровой лесополосой с правой стороны стоял сильно вытянувшийся лагерь черниговцев и новгород-севрцев, левее расположился лагерь турово-пинцев и владимиро-волынцев. А совсем далеко за невысоким холмистым валом обосновались половцы.

У них там тек отдельный ручей, так что недостаток воды они не испытывали и не мелькали почем зря перед русскими дружинниками. А то может они и союзники сейчас, но никто ведь не забыл, что в действительности они их враги, так что до ссор недалеко с самыми негативными последствиями, вот и задвинули их куда подальше.

Если за лагерем владимирцев и новгородцев вели наблюдение разведчики, то это не помогло. Слишком быстро все происходило и даже если кто-то успел добраться до своих и рассказать о происходящем движении, то это могло скорее запутать князей, коим еще собраться надо, а это утекание драгоценных минут, ведь киевский князь не мог отдать приказ дружинам иных князей ибо вассал моего вассала – не мой вассал, а они даже не вассалы, а равноправные князья. Опять же по логике Юрий Всеволодович должен был сейчас собирать манатки и бежать…

– Пехоту на коней!!!

Конные вои быстро подбирали пешцев и устремлялись в сторону вражеского стана разделяясь на два рукава.

Быстрый переход водной преграды и начался охват главного лагеря с флангов.

Вражеское вторжение не осталось незамеченным, поднялся крик, но это уже не могло остановить охвата. Плюс стрелки, когда садились на конец, то арбалеты их были уже заряжены, так что на воев противника обрушился дождь из болтов.

Сбрасываемые пешцы тут же строились, образуя из себя настоящую стену, не только за счет щитов, но и ставя заранее подготовленные ежи, что быстро получались из казалось бы обычной кучи палок, что зачем-то они прихватили собой.

Да, утащить с собой все это было нелегко, но они справились, тем более что много этому тренировались, так что дело в общем-то привычное, потому и делалось все очень быстро и без суеты. Так быстро, что враги и опомниться не успели, а пешцы уже воздвигли перед собой практически непреодолимое препятствие.

Да и не до пешцев было дружинника южнорусских князей, если кто к ним и совался, больше по неразберихе, то тут же огребал из арбалетов. Кавалеристы сбросив свой десант тут же врывались в лагерь и начинали крушить все вокруг. Чтобы их не завалили свои в неразберихе, все были отмечены белыми повязками на руках.

Как только завершился охват, во вражеский лагерь врубилась чисто конная дружина под командованием Ярослава Всеволодовича и началась кровавая потеха.

Дружинники южнорусских князей хоть и были застигнуты врасплох, но предавались панике и метанию недолго, они быстро образовывали оборонительные формации которые не вдруг и разобьешь, а там и помощь подоспеет, ведь кто-то наверняка успел вырваться и сообщить о нападении, да и услышат звуки боя, крики, не говоря уже о звучащих рогах, не так уж и далеко до соседей…

Все так, если бы не подготовленные, как раз на такой случай маневренные группы из всадника и арбалетчика. Залпом специально сделанных как раз для такого боя легких арбалетов с дальностью боя в сотню метров, с возможностью заряжания будучи на коне, они буквально пробивали брешь в круговой обороне, стреляя в тех кто стоял к ним дальше, то есть спиной не защищенные ничем и в эту брешь врывались всадники и буквально стаптывали не успевающих перегруппироваться бойцов противника.

Резня шла безжалостная ибо всем было понятно, что либо они сейчас вырезают главный стан противника или потом их самих раскатывают в тонкий блин.

Пешцы стоящие в круговом ограждении то и дело выбивали как-то смогших сгруппироваться в мелкие отряды воев, что сумели пробиться на окраину стана. Но в целом, арбалетчики должны были не столько участвовать в избиении, сколько не дать придти избиваемым на выручку.

Кто-то еще в самом начале атаки на дагерь действительно смог прорваться к черниговцам и прочим, и поднять тревогу. Там поднялась суматоха и в целом было потеряно немало драгоценного времени, прежде чем первые сотни дружинников поскакали на выручку союзникам.

Но это время не было упущено владимирскими пехотинцами. Они быстро исправляли ошибку сверх всякой меры уверенного в себе противника, и быстро работали топорами в больших количествах валя деревья, создавая засеку, через которую конному не пробиться по определению.

Проход к главному лагерю конечно имелся и весьма широкий, но там как раз по такому случаю щедро насыпали «чеснока».

Казалось, бой длился целую вечность, но нет, он вышел очень скоротечным, о чем свидетельствовал только-только появившийся на небосклоне край встающего багрового солнца.

С первыми лучами зазвучал сигнальный рог призывающий к отходу.

Результат предрассветного нападения владимирцев и новгородцев ужаснул наконец пробившихся к лагерю черниговцев, новгород-северцев, турово-пинцев и владимиро-волынцев. Даже половцев он сильно впечатлил.

Повсюду валялись убитые и раненые, тысячи и тысячи. Земля была красной от огромного количества пролитой крови. А как воняло…

Уцелевших, чтобы совсем без ран было совсем мало, и тысячи не набралось.

– Что с Мстиславом Романовичем, Мстиславом Мстиславичем и Ростиславом Рюриковичем?! – воскликнул черниговский князь Глеб Святославич.

– Убиты! Вон они! – ответил кто-то из бояр указав на особенно большую кучу лежащих вповалку воев.

Князь черниговский поспешил в указанном направлении и увидел названных им князей.

Видно, что телохранители из числа ближней дружины до последнего пытались защитить своих предводителей, но беда в том, что с ними похоже и не собирался никто честно биться. Большая часть дружинников была пронзена арбалетными болтами, как собственно и князь киевский, галичский и переяславский. Каждому из них досталось минимум по три болта. Что б значит наверняка.

– Уже лежачих добивали, – прокомментировал один из дружинников, внимательно осмотрев тела князей.