Кулак Петрович И Ада - Брод в огне

— Рельеф местности.

— На карту будем смотреть, когда узнаем, куда ее везут.

— Ее везут на лесоповал под самым портом Буревестник.

Эрвин нервно сглотнул.

— Да, остальных явно высадят раньше. И, видимо, жандарм Магде не требовался, вы и так знали пункт назначения.

— По счастливой случайности. Так что госпожа Магда действовала верно.

Эрвин не стал ничего комментировать.

— Пусть узнает у жандарма, когда эшелон будет в столице. Если я вам там нужен, мне надо на него посмотреть.

— Надеюсь, издали?

— Вблизи. Я должен заглянуть в каждый вагон, иначе я не смогу туда «прыгнуть» через Мглу. Вы же не думаете, что я поеду за вами в тундру и буду преследовать поезд на лошади в лучших традициях приключенческого романа? На галопе я сверну шею раньше, чем вы до трех досчитаете.

Нордэнвейдэ впервые за вечер скривился и посмотрел на женщину.

— Марита, извините, мы все же будем вынуждены попросить вас об услуге.

Наклз поднял брови:

— Мадам не нанята?

На потрепанном жизнью лице женщины ничего не отразилось, а вот у Эрвина на щеках вспыхнули пятна:

— Мадам больше не работает.

— Да что ты кипишь? — без выражения спросила женщина и перевела на мага тусклый взгляд. — Да я не на найме. Я умираю. Магда сказала, что, если я вам хорошо помогу, вы поможете мне.

Судя по лицу Эрвина, он рад был бы провалиться на месте. Наверное, оставайся у Наклза еще какие-то человеческие эмоции, ему захотелось бы придушить находчивую Магду, но ему не захотелось. Эта не слишком умная, но, как оказалось, дальновидная дама, сделала все правильно, воспользовавшись старинным имперским принципом «пообещай наймитам все, что угодно, возможно, платить не придется вовсе». При крайнем варианте даже предлагалось сделать так, чтобы платить не пришлось, самим.

Маг кивнул и не стал задавать уточняющих вопросов. В общем-то не имело значения, умирала эта женщина от сифилиса или чего-то более экзотичного, Наклз лечить все равно не умел. Мог помочь сердцу выдержать во время операции, а гораздо лучше — мог устроить сердечный приступ как по учебнику за полторы секунды. Но лечить — никого не лечил. Магда это отлично знала, потому что за три дня, которые маг волок лейтенанта до позиций ничем, кроме очень условной перевязки, он парню не помог.

— Мне нужно посмотреть на поезд. Без вас, мадам, сделать этого не получится.

Та вздохнула:

— Да чего уж там, лицо намалюю, жалко только пареньков, да перед Создателем грех-то какой…

Маг мог бы сказать, что, по рэдской вере, походы по проституткам сами по себе грозили бесами и сковородками, но смолчал. Не хватало еще вступить в религиозный диспут с продажной женщиной, внезапно вспомнившей каких-то там богов перед могилой.

— Уверен, им повезет, — сухо сказал Наклз. — День и час вылазки я сообщу вам, господин Нордэнвейдэ. А вас, мадам, я попрошу одеться сообразно вашей профессии.

Наклз в очередной раз заметил, как у Эрвина дернулось лицо. Марита взглянула на него с каким-то непонятным выражением и тихо произнесла:

— Будет исполнено, добрый господин.

Маг поймал себя на мысли, что она все еще сидит на краешке стула и что он даже элементарно не предложил ей чаю или вина. Угощать проститутку, конечно, было унизительно. С другой стороны, сложно унизить человека, который, по меткому выражению Эйрани, сам делал примерно то же самое, но продавал не свое тело, а свои мозги. Ну, или сдавал внаем, тут уж как посмотреть. Пока маг соображал, как бы поприличнее предложить им поесть — не накачай Магда Магрит, рэдка, конечно, решила бы эту проблему мигом, но Магрит мирно сопела и ничем помочь не могла — Эрвин и Марита обменялись быстрыми взглядами. Нордэнвейдэ поднялся и поклонился, любезно, но так, что в комнате как холодом повеяло.

— Мы будем ждать ваших распоряжений.

— Добрый господин, — тихо закончила женщина. Наклз так и не понял, то ли она сказала это по привычке, то ли его каким-то образом грязно оскорбили, не сказав ровно ничего грубого.

Неприятная парочка исчезла, только дверь черного хода тихо клацнула. Наклз повернул ключ в замке и вернулся в гостиную с ощущением, что где-то что-то сделал не так.

«Ладно, допустим, я где-то совершил оплошность».

«Ты сам советовал Магрит изучить толковый словарь. Оплошность, чтоб ты знал, по определению не предполагает намерение оскорбить».

Наклз резко развернулся. Нет, в третьем кресле никого лишнего не сидело уже неделю. Сольвейг дала ему отличное лекарство.

«Радуешься хорошим таблеточкам? Тебе не страшно представить, чему еще ты будешь радоваться через пару месяцев?»

— Не будет никакой пары месяцев, — негромко, но все же вслух сказал маг, внимательно осматривая углы. — И нет, мне уже не страшно.

— Что? — сонно пробормотала из кресла Магда.

— Я прощался с гостями. Спите, Магда, ночь уже.

Маг подошел к креслу где свернулась Магрит, и задумался. Оттащить наверх в ее спальню девушку он еще мог. Свободная спальня для Магды бы тоже нашлась, но вот как ее туда доволочь — это вопрос. Разве что волоком, а нетрезвой нордэне такое могло не понравиться. И, как подозревал Наклз, не понравиться Магде было делом опасным. В конце концов маг, тяжело вздохнув, перекинул руку Магрит через плечо и отконвоировал почти не соображающую рэдку на второй этаж. Она даже дважды назвала его Миклошем и сообщила, что «до свадьбы нельзя». Это выглядело бы смешно, не будь все так грустно. Магде он просто пододвинул второе кресло и кое-как организовал кровать подручными средствами.

Убрал пустую бутыль, запоздало испугавшись ее чудовищному объему, вымыл стаканы. Вернулся в гостиную, поднялся к себе, проворочался, пока за окном не начал тускло брезжить рассвет. Сон упорно не шел, хотя маг уже трижды пересчитал всех овец и баранов с кафедры и даже вообще всех, кого знал за свою жизнь. Отключился только под утро.

Во сне он увидел Дэмонру с глазами Мариты — голубовато-серыми, пустыми, с эдакой коровьей поволокой — глядящую на него и монотонно повторяющую «Это все ради Каллад, Рыжик». Руки у нее были в крови по локоть в буквальном смысле этих слов, и она почему-то все равно протягивала их и пыталась его обнять, делала шаг вперед, как кукла на шарнирах, а он почему-то Дэмонру обнять не хотел, или боялся крови на ее руках, или что-то еще, и отступал, отступал, отступал, пока не уперся спиной в стену и не проснулся в своей постели. Еще не рассвело и кошмар — невидимый, но вполне осязаемый — нехотя отползал в черные углы. Не успел Наклз подумать, что что-то не так и успокоить колотящееся сердце — а узреть рядом с собой некий гибрид Дэмонры и умирающей потаскушки оказалось до крайности мерзко — как его грудь обвила рука, глянцево блестящая в ночной темноте. Черная, до самого локтя — чернее ночной темноты, а выше — тускло белая. Сзади что-то чавкнуло, как будто камень упал в трясину. Маг вскрикнул и попытался скинуть с себя склизкую мерзость, но она оказалась тяжелой, как камень, и холодной, как у трупа.