Кулак Петрович И Ада - Брод в огне

— А если я права? Если ты завалил тест, а послезавтра случится что-то страшное, тогда что? — не сдавалась нордэна.

— Тогда я завалил тест, а послезавтра случится что-то страшное. Но, как мне кажется, тебе все же стоит выпить липового чаю.

Кейси подалась вперед. Ее лицо оказалось меньше чем в полуметре от лица мага. Он ощущал слабый запах духов, видел совсем близко сверкающие глаза — два красивых синих зеркала, отражающих не особенно красивую реальность — и не чувствовал ровно ничего. Не только любви, но даже жалости или любопытства. Нордэна существовала в доме мага, но не существовала в его мире. Красивая заводная кукла, включавшая тишину. Она была для него чем-то вроде благоприятного погодного явления, знала это, и все-таки не ушла, напоследок хорошенько дав по морде. То есть очень мало уважала и себя, и его.

— Наклз, да послушай же ты. Я люблю тебя. Я боюсь за тебя.

Наклз уже давно никого особенно не любил, что периодически не мешало ему здорово бояться. Он откинулся назад, уходя от кривляющегося в зрачках Кейси отражения.

— Я останусь в Каллад до окончания суда. Дальнейший разговор мне представляется беспредметным, — сообщил маг столешнице.

— Но…

— Никаких «но» на самом деле нет. Если тебя это утешит, моя любовь тоже никогда и ничего не меняла, — сухо и корректно подвел итог он, поднимаясь.

— Совсем? — промедлив, спросила Кейси. Что-то Наклзу в ее тоне не понравилось. Это «совсем» было даже хуже шутки про «завидную невесту».

— Ровно ничего, — подтвердил он. В конце концов, он говорил чистую правду.

Кейси отшатнулась, потом медленно провела руками по лицу, словно снимая невидимую паутину, и медленно покинула комнату.

«Если ты думаешь, что сейчас из кухни вышли сто тысяч марок, ты прав только отчасти. На самом деле это уходит твоя надежда умереть своей смертью».

«Заткнись».

«Ты забыл что-то важное. Что-то такое, что ты видел в начале весны…»

«Заткнись же!»

«Ты вспомнишь через два дня, да поздно будет».

Наклз схватил со стола чашку и с силой запустил ее в самый темный угол.

Оттуда звонко и радостно расхохотались.

Наклза прошиб холодный пот. На этот раз там совершенно явственно смеялись трое: Элейна, Маргери и он сам.

Маг вылетел вслед за Кейси и вцепился ей в локоть, пытаясь поймать ускользающую реальность. Нордэна успокаивающе погладила его по вискам.

— Ну-ну. Хватить портить сервизы и обои. Чашки до твоих призраков не долетают, как до тебя не долетают мои слова. Не стоит и пытаться.

Фотографии было лет двадцать, не меньше. С художественной точки зрения ничего особенного снимок с истрепанными уголками собой не представлял: классная дама и восемнадцать девочек в одинаковых черных платьях с белыми крахмальными воротничками. Широкие улыбки, тощие косички, колонны и строгий портик гимназии на заднем плане.

Наверное, точные копии этой фотографии легко нашлись бы в альбоме любой мало-мальски приличной калладской барышни, так же как и первый бал или традиционный портрет с томным взглядом и книгой стихов.

Снимок отличался только тем, что почти все люди, улыбавшиеся с него, давно лежали в могилах.

Крушение поезда, скоротечное воспаление легких, неудачное падение с лошади, шальная пуля пьяного гимназиста…

— Надо же, какой рок, — наконец, произнесла Дэмонра, с трудом оторвав взгляд от фотографии. Лица одиннадцати девочек из восемнадцати были старательно исцарапаны так, что узнать их не представлялось возможным.

— Рок, — невозмутимо согласилась Дагмара. — Мне надо рассказывать тебе о его всесилии?

— Не стоит, — скривилась Дэмонра. — Хотя, не скрою, меня давно мучает извращенное любопытство: слушающие Вьюгу пляшут с бубнами перед тем, как кто-то трагически умирает, или нет?

— Да нет, плясать и петь не обязательно. Лично я обхожусь циркулем. Это легче, чем тебе кажется, — почти благожелательно пояснила Дагмара. Дэмонра вспомнила, как лет пятнадцать назад та списывала у нее алгебру. Ей сделалось еще более тошно, чем в начале их «встречи» в тюремной камере.

— Мне это представляется довольно несложным действием. Но я обычно просто нажимала на курок.

Дагмара пожала плечами и оправила волосы. Белые змеи, кусающие собственный хвост, блеснули льдинками глаз. Дэмонра без особенного любопытства смотрела то на костяные браслеты жрицы, то на фотографию на столе.

Кто бы ни прислал сюда слушающую Вьюгу, он знал, что запугивать Дэмонру уже бесполезно. Нордэна еще два месяца назад настолько примирилась с фактом собственной смерти, что не боялась уже почти ничего.

Допросы, впрочем, прекратились не так давно. И внезапно сменились аккуратными беседами на предмет того, кого и при каких обстоятельствах Дэмонра расстреливала в Рэде. Ей, конечно, было что порассказать на эту тему, но некоторые вещи стоило оставить для мемуаров и исторических записок вроде «Как неправильно облагодетельствовать братские народы». И уж никак не стоило верить врагам, которые неожиданно и дружно прозрели и вдруг перестали обвинять ее в убийстве кесаря, переключившись на злоупотребление властью под одной конкретной рэдской деревушкой.

Неожиданный приезд жрицы, разумеется, ничего хорошего не сулил.

— Я следующая? — в лоб спросила Дэмонра, глядя на фотографию. У нее там еще имелось лицо — обычное, треугольное, со вздернутым носом и веснушками, заметными даже на черно-белой карточке. У девочки справа и девочки слева лиц уже не было. Бедные Эльга и Ингвин.

— Нейратез бы этого хотела.

— И в чем проблема, Дагмара? Циркуль сломался?

— Мы вместе учились. Не ерничай.

Дэмонра не верила в сказки. С Эльгой, Ингвин, Эстер и Мередит Дагмара тоже училась вместе, что вовсе не помешало им досрочно отправиться ждать колоколов, когда Архипелагу понадобились деньги или что-то еще.

— Да чего уж там, — Дэмонра выразительно кивнула на свои наручники. — Ты еще наши школьные каверзы вспомни, «синявок» и клятвы в вечной дружбе. И да, как я потом узнала, от поцелуя дети не рождаются. Мой сказочный мир рухнул.

— Вообще, Нейратез хотела видеть тебя мертвой к осени.

— Я понимаю, почему боги ее не услышали. Но на тебя и твою компанию с чего глухота напала-то?

— Мы решили, что здесь Нейратез не совсем права.

— Блестящий вывод. Следующий будет, видимо, о том, что, как ни крути, задница всегда сзади? Магда считает это вершиной мировой философии, кстати.

— Магда, как всегда, ошибается, но доказать это невозможно. Она пользуется очень удобными азбучными истинами. По счастью, они ложны. И речь сейчас не о Магде, а о тебе. Судить завтра будут тебя.

Дагмара, несомненно, говорила правду. Судить или убивать Магду было решительно не за что. К счастью, дочь Карвэн никогда не могла похвастаться наследством — в школьные годы Дэмонра и Зондэр немало потрудились, впихивая в Магду собственные завтраки и уверяя, что у них чудом нашлись запасные ручки, карандаши и шапки. Архипелаг не мог взять с нее решительно ничего, ни тогда, ни теперь.