Андрей Земляной - Сын Сталина: Рокировка. Сын Сталина. Джокер Сталина [сборник litres с оптимизированной обложкой]

– Всё, договорился… – сзади подскочил капитан и весело кивнул: – Капитан из наших, из дальневосточников, примет тебя в отдельную каюту.

– Да может…

– Не может! – спокойно отрезал капитан. – Ты что, думаешь, мы тут совсем без понятия? Да от тебя кровью и порохом несёт за километр. Всё зверьё разбежится. Что ты там за линией ворочал, не моё дело, но уж отправить тебя первым классом…

Он помог донести баулы до гондолы дирижабля и даже внёс их на борт.

Каюта действительно оказалась одноместной, хотя и совсем маленькой, вроде железнодорожного купе.

Тепло распрощавшись с капитаном, Александр распихал свои вещи по багажным ящикам, оставив лишь сумку с личными вещами, и решил пройтись по кораблю.

Временное удостоверение, выданное в управлении, он положил в нагрудный карман, а отпечатанное на шёлке спрятал за подкладку кителя. Вообще, немецкий китель старого образца, перешитый на него в Гонконге, оказался довольно удобным, и Александр уже неплохо освоился и даже привык к нему. Единственное, что его напрягало в одежде подобного типа, это невозможность пользоваться кобурой скрытого ношения.

Пассажиры уже осваивались и так же, как и Александр, выходили на обзорную палубу, находившуюся в передней части гондолы. Они махали провожающим или наблюдали за работой причальной команды.

«Стрела» была совсем новым кораблём, едва налетавшим обязательные заводские сто часов и успевшим выполнить три рейса Москва-Владивосток-Москва.

В дороге предстояло провести четверо суток, с учётом остановки для дозаправки и технического контроля.

Дирижабли в СССР массово строились на двух заводах и уже изменили структуру грузовых перевозок. Почта даже в отдалённые райцентры теперь доставлялась по воздуху, а в некоторых появились аэродромы с воздушными причалами, причем строили их исключительно за счёт местных средств. Люди были кровно заинтересованы в том, чтобы к ним тоже проложили воздушную трассу. Затем новый аэродром регистрировали, и после технического полёта маршрут включали в расписание. Так летали в основном почтовые «двухтонки» и пассажирско-грузовые «пятитонники».

Для полётов между областными центрами использовались уже совсем другие машины. С полезной нагрузкой в пятнадцать или двадцать тонн и огромной по сравнению с салонами самолётов гондолой. Брал такой исполин целых сто пассажиров, десять человек экипажа и попутный груз, или принимал на борт максимальные сто пятьдесят пассажиров, но на относительно короткие дистанции.

Мягко оторвавшись от земли, дирижабль поднялся в небо и взял курс на запад.

Впервые путешествуя на дирижабле, Александр, устроившись в кресле на обзорной палубе, наслаждался роскошными видами и комфортом полёта.

В прошлой жизни он часто летал, и не только пассажирскими, но и военно-транспортными бортами, вертолётами и даже пару раз в двухместном истребителе. Но такого ощущения полёта не испытывал никогда. Именно к дирижаблю было как нельзя кстати применимо слово «воздухоплавание».

Стройная красотка в голубом шёлковом платье и белом пиджаке, летевшая дирижаблем уже не в первый раз, предполагала скрасить дни полёта легким флиртом и восхищёнными взглядами очередного поклонника, и для этого уже с самой посадки внимательно осматривала пассажиров в поисках жертвы.

Высокого и широкоплечего молодого человека Елена Тарханова заметила, ещё когда тот поднимался на борт в сопровождении человека в кожанке – явного сотрудника НКВД в немалом звании, что следовало не только из почти новой куртки и щегольских хромовых сапог, но и длинноствольного пистолета ТАКТ [353] Тульский автоматический Коровина-Токарева. в поясной кобуре, который выдавался лишь особенно метким стрелкам и командному составу.

Сам же молодой человек, одетый в немецкий офицерский китель без знаков различия и легкие шёлковые брюки тёмно-зелёного цвета, устроившись в кресле, наслаждался видами из окон, доходивших до пола, и, попивая чай, листал какую-то книгу в зелёном потёртом переплёте.

Подкравшись, словно кошка, Елена попыталась заглянуть в книгу, но была остановлена спокойным и чуть глуховатым голосом:

– Это «Тридцать шесть стратагем» – искусство тактики и стратегии. Авторство история не сохранила.

– У вас глаза на затылке? – Елена, улыбнувшись, пододвинула ещё одно раскладное кресло и присела на самый краешек.

– У вас довольно оригинальный запах. Зелёный чай, амбра и что-то вроде розового масла, – он улыбнулся в ответ и чуть приподнялся, выпрямляясь в кресле.

– Зимняя роза. Из Италии привезли, – чуть смутившись, произнесла Елена и посмотрела на страницы с убористыми иероглифами. – А вы по-китайски читаете?

– Да вот, – Александр пожал плечами. – Как-то нужно язык подтягивать. А то подзабыл уже слегка.

– Подзабыл? – девушка рассмеялась приятным серебряным смехом. – Когда же вы его учили?

– Достаточно давно, – мягко произнёс Саша. – Но прошу меня простить, я не представился. Александр… Белов, – он чуть было не сказал Сталин, но вовремя «ухватил себя за язык». – А вас как звать-величать, очаровательная незнакомка?

– Лена Тарханова, – девушка чуть сжалась. Она надеялась на лёгкий, ни к чему не обязывающий флирт, но, столкнувшись с пронизывающим взглядом льдисто-синих глаз, вдруг поняла, что ещё неизвестно, кто кого подцепит.

– Летите по делам? – Александр нашёл глазами стюарда, и тот мгновенно подскочил с вопросом в глазах. – Пожалуйста, зелёный чай, две чашки и пару шоколадок.

– Сей момент.

Когда стюард испарился, Елена рассмеялась:

– Как у вас это получается? Я, бывает, в ресторане по полчаса жду, пока ко мне подойдут.

– Всё просто, – Александр закрыл книгу, бросив мельком взгляд на номер страницы. – Общаться нужно спокойно, уверенно и без малейших признаков барских замашек. Каждый делает своё дело, и унижать других людей нужно лишь в случае необходимости.

– Это какой же?

– Провокация на агрессию, создание у человека определённого образа, ну и для того, чтобы морально сломать.

– Как у вас всё по полочкам…

Александр рассмеялся:

– Ну, представьте себе кладовку у хорошей хозяйки. Соленья отдельно, варенья отдельно. Старые документы наверху, а мужнино ружьё вообще под тулупом в углу, чтобы спьяну не потянулся. С какого-то момента накопленные знания нужно раскладывать по полочкам, иначе будет не библиотека, не склад, а чердак, забитый разным хламом.

– И много у вас… на складе?

– Много – мало… – Александр улыбнулся. – Мир всё равно огромен настолько, что ни за одну, ни за три жизни не познать и не понять. Но порядка это не отменяет, иначе даже этой малой крохой не воспользоваться вовремя. Вы, кстати, так и не ответили на вопрос.