Владимир Голубев - 1894. Трилогия [СИ]

В конце недели в Суакин прибыл пароход с берданками и боеприпасами. Фуззи-вуззи уже через пару часов подогнали к пристани караван верблюдов, и оружие начали разгружать увозить в горы. Казачий сотник пересчитал ящики с винтовками и боеприпасами, вскрыл пару ящиков, на свой выбор, и повез торгового агента Клячкина на острова. Следовало торопиться, агент привез свежие новости об английской эскадре. Британцев следовало ждать со дня на день.

Гусев внимательно выслушал агента Клячкина и попросил телохранителя его увести. Повернувшись к Сергею, он недоуменно покачал головой.

— Серый, пойми меня правильно, — несколько смутился Володя, — Я не хотел бы раскрывать свои секреты ненадежным людям. Сейчас не те времена. Понимаешь, раввин попросит его побеседовать с уважаемым гостем из Англии, тот не сможет отказать. Убивать я его не буду, но покинуть остров он сможет нескоро.

— Он сириец, — рассмеялся Клячкин, — Ты заметил, что у него нет пейсов?

— В США, Англии и России я встречал и таких.

— Проверено!!! Внешне они отличаются мало, а внутренне — ничем. Хороший агент, ежели мне нужно какую-то, откровенно говоря, подлость поручить, он всегда готов, не поморщится даже.

— Да-а-а!!! Мнение о соплеменниках у тебя ниже плинтуса!

— У меня всего-то четвертушка еврейской крови, при этом, по деду, что, как ты знаешь, не считается, — обиделся Клячкин.

— Но фамилия — еврейская, и крутишься ты сейчас с ними. То с банкирами, то с революционерами, — погрозил пальцем Гусев, совсем лишенный деликатности.

— Грубый солдафон! — буркнул Сережа, потом слегка улыбнулся, — Но «рабочие дружины» я создаю только из русских. По этой самой причине. Да-а… Что касается руководства партийных ячеек во всех четырех моих городах, то партийные лидеры эсеров, анархистов и эсдеков не могут навязать мне «своих людей». То их охранка схватит, то черносотенцы замордуют, то несчастный случай произойдет. Я готовлю Сталину железную опору, ему не нужно будет вычищать власть от конкурентов, а партию от заговорщиков.

— Да делай ты, Серый, что хочешь, — спокойно потрепал по плечу друга Володя, — Хотя нет! Мы все четверо делаем то, что считаем правильным, но совсем не то, что хочется. Разве что Валерка… А жена его рубит такие бабки! Закачаешься!

— Наши золотые прииски тоже дают неплохой доход. Вернее, «твои» прииски. Я привез тебе отчет и выписки из твоих банковских счетов.

— Хорошо, но не будем отвлекаться. Сегодня я выхожу на охоту. На самого крупного зверя! Ты со мной? — перешел непосредственно к делу Гусев.

— Нет, в такие игры я не играю, — категорически заявил Клячкин, — Но почему сегодня? Британская эскадра еще не прошла!

— С большой вероятностью англичане остановятся сегодня на ночь в турецком порту Джидда. Нападение на эскадру — хороший повод испортить отношения Великобритании и Османской империи.

— Ты стал политиком. Да, настоящим политиком, — протянул Сергей.

— Серый, такие оскорбления смываются только кровью, — Володя ловко ткнул Клячкина в печень, — Подло! Понимаю. Только у нас нет шансов одолеть их в честном бою. Ни единого. Слишком большая шайка! Вспомни тот случай в Казани. Идем мы с тобой от гостиницы вечером вдвоем, Бузов тогда задержался на бабе. Рыженькая такая, бедовая… А из переулка выкатывает гоп-компания, дюжина харь. Если бы я размусоливал, то нас окружили, повалили, отпинали, обобрали. А то я главарю ногой по яйцам сквозь блок пробил, второму зонтиком переносицу сломал. Ты, кстати, третьему ушиб мозга устроил. Никогда ты, Серый, бить не умел, чему тебя только старшина учил в детстве. Если бы менты нас поймали — сидеть нам лет семь. Это я к чему? Если английская банда не хочет договариваться, то я тоже болтать не намерен.

— Вова!!! Хотят они. Хотят. Предложения делают, — замахал руками Клячкин.

— Глупости. Отвлекают внимание. Хотят переговоров — пусть официально, через посла в Занзибаре сделают предложение о перемирии. И никаких передвижений линкоров!!! — повысил голос Гусев.

— А пока перемирия нет? Ты будешь топить линкоры? Захватывать торговые суда? Уничтожать английскую армию в Судане? Сжигать ракетами порты?

— Да!!! То есть, нет!!! Турки утопят английские корабли в своем порту. Негритянские банды начнут захватывать суда. И, конечно, старый суданский пират Борода во главе своей армии перестреляет в пустыне всех британцев и взорвет динамитом захваченные паровозы. Именно так!!! Ни меня, ни моих казаков там никто не увидит!

— А ракеты? Ракетный обстрел — это твой фирменный почерк! — ехидно спросил Клячкин.

— Надоели они мне. Решено. Я продам ракетоносец Бороде! Заявлю об этой сделке всем дипломатам в Занзибаре. Мол, хочу стать белым и пушистым, распродаю оружие направо и налево, — засмеялся Гусев.

Воздух был абсолютно недвижен, яркие звезды усеяли всё темно-синее небо, которое казалось почти черным из-за закрытой тучами луны на горизонте. Крошечные огни далекого порта слегка мигали, придавая жизни черно-белой курортной фотографии. В конце ноября даже ночью было тепло, и серые куртки с капюшонами на команде истребителя были скорее данью излишней маскировке, чем потребностью согреться. Точно также черные полосы на загорелых лицах и пятнистая окраска самого корабля были уже традицией, а не практической необходимостью. Два ряда торпед, выложенных на временные опоры, тянулись вдоль бортов, перекрывая проходы и создавая крайнюю опасность кораблю. Ни топовый, ни круговой, ни проблесковый, ни бортовые огни на кораблях не горели, лишь кормовой огонь оберегал их от столкновения и катастрофы. Истребитель Гусева двигался первым, и силуэты других кораблей ему были почти не видны, лишь угадывались по отблескам огней на воде. Вся надежда Володи была на Ухачева и его сверхъестественное звериное зрение.

Гусев подошел к тридцатиметровой мачте из бамбука, поднятой в центре палубы, и слегка дернул за веревку люльки.

— Эй, Ухачев, — сложив ладошки рупором, негромко окликнул казака Володя, и добавил без всякой надежды, — Британцев не видать?

— Нет, вашбродь, — донесся, приглушенный хлюпаньем маленьких волн ответ, — Гроза собирается!

Гусев удивленно посмотрел в сторону горизонта на черную тучу, закрывающую луну.

«Гроза? За неделю до начала зимы?» — удивился Володя.

В Джидде Гусев британцев не застал, наступившая ночь свела шансы их появления к нулю, и Володе следовало побеспокоиться о безопасности своей эскадры. Гусев подозвал капитана истребителя, тот уже сам заметил опасность и намеривался доложить о ней. Через минуту заработал семафор, на палубе зажглись огни, и пока раскочегариваются топки, матросы принялись затаскивать запасные торпеды в трюм. Даже Ухачев спустился вниз, казаки готовились уложить бамбуковую мачту на палубу.