Евгений Щепетнов - 1970 [litres]

Эх, оторва… была оторва, да вся вышла! Какой тихой, какой спокойной была ее жизнь в последние годы! И вот – ворвался в нее проклятый метеорит и поджег! Как тайгу!

Ну да, последние годы уходящей красоты и молодости, да, вспышка бабьего лета, ну так что же?! Неужели она не имеет права?! Неужели… ах ты ж черт… как она завидует этой девчонке! Нет, не злится на нее, хотя другая бы ее со свету сжила, конкурентку! Оля девочка хорошая и точно не такая шлюха, как ее расписал придурок Петя. Уж скорее она, Зинаида, была еще той… нет, не шлюхой, но долго с мужиками не разговаривала. Все называла своими словами. Сегодня ты жив, завтра нет – хочешь? Давай! Не хочешь – пошел на хрен! А мне надо сбросить напряжение. Сегодня мне надо ласки! Любви! Пусть даже иллюзорной. Мужчину…

И что-то от войны в нынешнем положении было. Зинаида все поставила на кон. Зачем? Сама не знала. Провалится Михаил, сочтут его врагом или сумасшедшим – заставят разговориться. Специалисты там не хуже, чем она, – а она ведь сумела заставить его рассказать о семье, о жизни. Вот и они так сделают.

Хм… а может, ему и правда просто пойти туда и потребовать, чтобы сделали гипнозондирование? По методу Макеевой! И выяснят – врет он или не врет. И тогда… а что тогда? Могут воспользоваться его знаниями, а потом просто уничтожить. Или засунут в клинику вроде этой, но только в отдельную камеру – навечно.

А еще – могут и не воспользоваться информацией. Мало ли какие течения внутри власти? Могут спрятать информацию, а затем уничтожить всех, кто к ней причастен.

Михаил говорил об окопавшихся в КГБ предателях. А вдруг письмо попадет к такому предателю, и тот сделает все, чтобы информация не дошла до самого верха? Нет… правильно Миша говорил – надо все делать осторожно! Без рывков! Вначале сделать так, чтобы никто не мог усомниться в точности прогнозов!

Зинаида вздохнула, расслабилась на сиденье. Ей было хорошо, как после хорошего секса. Даже двигаться никуда не хочется, и черт с ней, с прилипшей к груди блузкой! И с мокрыми трусиками… Но надо ехать. Пока едет, высохнет. Ветерком обдует. Не так уж и далеко ехать, но… за двадцать минут как под феном побывает – жарко, ветер горячий, сухой. Середина лета, чего уж…

Достала из сумочки зеркальце, посмотрела в него – ухмыльнулась. Не рожа, а боевой раскрас индейца племени сиу! Ну что же, будем наводить марафет. Достала ватку, пузырек с борным спиртом (всегда с собой) и начала методично вытирать лицо и шею. Через пять минут все было закончено. Покрутила головой туда-сюда… нормально, «с пивом потянет», как говорят мужики.

Вставила ключ в замок зажигания, повернула – машина вздрогнула, затряслась, двигатель заработал с тихим стуком, завибрировал кузов.

Вдруг подумала: а на хрена ей «Волга»? Зачем ей этот огромный неуклюжий сарай? Ведь сама читала – запустили в производство «Жигули», первые машины уже пошли в продажу. Зинаида их видела в Саратове – очень даже симпатичные машинки. И как раз по ней – небольшие, яркие, шустрые. «Волгу», честно сказать, она не любила. Ломучая, громоздкая – баржа какая-то, а не машина!

А может, ее Мише отдать? Ну… не насовсем, а так… пусть ездит! По своим делам! И возвращается. А она будет ездить на «Жигулях».

А что, через обком может и добыть машину, купит. Где хранить? Гараж-то для «Волги»!

Да можно рядом ставить, у гаража. Или купить гараж – что их, мало продается? Опять же, можно поставить металлический – вон там, в углу, место есть. С ЖЭКом договорится, тоже есть знакомые. А если не понадобится «Волга» – да продать ее к чертовой матери! Кавказцы с рынка с руками отхватят! В общем, надо хорошенько подумать.

Миша был дома, у себя в комнате. Зинаида вошла тихо-тихо, проскользнула как мышь, он даже и не услышал, строчил на своем «максиме», как из настоящего пулемета. Эдак скоро и правда книгу закончит!

Прошла в свою комнату, сбросила пропотевшую одежду, накинула халат и пошла в ванную. С мужчиной лучше разговаривать после душа, когда от тебя не воняет старой козой. Или молодой козой.

Интересно, он душ-то принял после… молодой козы? Принял, наверное, – он вообще на удивление чистюля. Моется два раза в день! Зинаида по этому поводу его как-то раз подколола: мол, где умудряется так испачкаться? А он тут же ответил, вызвав ее смех и смущение: мол, если она думает, что он постоянно делает в штаны, то она глубоко заблуждается, может хоть сейчас его обнюхать (ну как Швейк, право слово! Вот же зараза!). И добавил, что моется часто он для того, чтобы своим мужским духом не оскорбить ее нежного, чувствительного нюха. Ибо она интеллигенция, а он всего лишь старый солдафон.

Не стала ему напоминать, что ее нежный нюх, бывало, такими запахами был окружен, что ему и не снилось. Запахами гангренозных, червивых ран и вскрытых осколками брюшных полостей, наполненных кровью и дерьмом (не ешьте перед боем!). Так что запах здорового мужского пота для нее, по сравнению с этими запахами, как «Шанель № 5» по сравнению с запахом общественного туалета. Тем более что этот запах пота не от кого-то чужого, а от него, Миши.

Не стала этого всего говорить. Почему – и сама не знала. Не та она стала, точно – не та. Та разбитная деваха-«врачиха», оторва и матершинница, что по уши в крови резала и сшивала в медсанбате, давно уже ушла за горизонт. К добру ли, но ушла. Нынешняя Зина – Зинаида Михайловна, доктор медицинских наук, ведущий специалист психиатрической лечебницы. Автор «гипнопогружения Макеевой».

Уже когда встала под душ и с наслаждением отдалась сладости бьющих по разгоряченному телу тугих струй воды, дверь в ванную вдруг распахнулась, и на пороге замер Михаил. Он был встревоженным и напряженным, и Зинаида вдруг с усмешкой подумала, что, наверное, он услышал шум воды, вот и прибежал – то ли устранять аварию водопровода, то ли бить по голове супостата, забравшегося в их квартиру и решившего вдруг принять душ. Эта мысль ее насмешила, она улыбнулась и помахала рукой:

– Это всего лишь я! Пораньше сегодня приехала. Извини, не хотела тебя беспокоить!

И только потом поняла, что стоит перед в общем-то чужим мужчиной совсем голышом. Забыла о том, что вообще-то он ей не муж и не любовник, от которых свои стати незачем и даже глупо прятать. В голове своей, в своих мечтах она с ним уже переспала, и не раз. И вот эта нереальность вдруг слилась у нее с реальностью, подсознание сделало странный выверт, и надо сказать – достаточно интересный чисто научно.

И все это пронеслось у нее в мозгу в те две секунды, пока Михаил стоял и таращился на ее голое тело. И прежде чем она что-то сделала или сказала после первой фразы – молча кивнул, повернулся и тихо притворил за собой дверь. А Зинаида вдруг с досадой прикусила губу… Нет, не потому, что предстала перед мужчиной голышом, – вот еще, тоже мне, страдания! А потому, что он (ха-ха-ха!) не предложил ей потереть спинку. А она ведь, возможно, и согласилась бы…