Николай Васильев - Еще один баловень судьбы [СИ]

В доме Элеоноры Антон провел еще неделю, наполненную безусловным счастьем. Однако день отплытия в Марсель был уже определен и место в каюте большого корабля куплено (на имя негоцианта Антуана Трюдо, документами которого друзьям де Фонсеки удалось разжиться). Напоследок он стал упрашивать отчаянную революционерку поберечь себя, прекратить ту самую пропаганду среди народа, которую требовал развернуть 3 месяца назад, но Элеонора в ответ лишь неопределенно улыбалась, а когда он слишком доставал ее, просила:

— Расскажи мне еще про то прекрасное будущее, которое всех нас ожидает…

И он рассказывал: про электричество, которое можно будет добывать из гальванических элементов физика Вольта, а также из проволочных катушек, внутри которых следует крутить магнит; о стеклянных колбах без воздуха ис вольфрамовыми спиральками, дающими под воздействием электричества яркий "вечный" свет; о полетах человека на парапланах и дельтапланах, а также на крылатых этажерках из фанеры; о получении фотографических изображений в камере обскура на бумаге пропитанной солями серебра и еще о многих возможных изобретениях человеческого ума… Элеонора жадно его слушала и многое записывала, а когда он заканчивал обещанные речи, говорила растроганно:

— Боже, какой ты фантазер! Но знаешь, я во многие твои фантазии верю. Так может быть и, стало быть, так будет! Да ты и сам часть из них можешь осуществить, особенно если свяжешься со специалистами!

— Нет, Элеонор, — говорил Антон. — Я гожусь только на роль генератора идей. Кропотливое созидание мне не интересно…

— Знаю я, что тебе интересно: чтобы все встреченные тобой дамы приятной наружности смотрели тебе в рот, а потом обнимали тебя и миловали. Подобно мне, дуре восторженной…

— Не смей равнять себя с теми дамами! — сердился Антон. — Ты — Элеонора де Фонсека, краса и гордость итальянской науки. И я, желая прославиться или разбогатеть, требую, чтобы ты написала мне пару писем во Францию, которые я буду хранить в заветной шкатулке и передам своим детям или даже внукам в наследство — и в черный день они смогут продать их на аукционе за очень хорошие деньги…

— Болтун Вы, мсье де Фонтенэ! Но мне действительно захочется написать тебе и узнать, как ты там устраиваешь свою жизнь, кого обольщаешь, кого вразумляешь и кого побеждаешь. Ибо ты герой, любовник и умница в одном лице. Таким и оставайся, Антуан!

С погодой в морском путешествии Антону в этот раз повезло: над Западным Средиземноморьем дул ласковый ветер "леванте", который имел вообще-то западное и юго-западное направление, но при должном маневрировании парусами вполне способствовал продвижению торгового галеона на скорости 5–6 узлов в час. Капитан галеона имевшего название "La Canebiere" (видимо, в честь главной улицы Марселя, а не в честь конопли, когда-то росшей на месте этой улицы), заверил привилегированных пассажиров числом девять (тех, что заняли отдельные каюты), что если идти без остановок, то всего через четверо суток его "ласточка" была бы в Марселе. Однако шел он все-таки с остановками (в тех же Чивитавеккио, Ливорно, Генуе и Ницце), и потому "обрадовал" путешественников, что "вы сможете наслаждаться видами Италии целую неделю! И даже прогуляться по улицам этих городов".

"Прелестно…" — пробурчал про себя морененавистник Вербицкий, но тут же улыбнулся смотревшей на него милой девушке, оказавшейся среди заурядных попутчиков среднего возраста. Была она, конечно, при отце и матери (полноватых буржуа) и к ней клеился некий щеголь лет тридцати, похожий на дворянина, но малой знатности. Завидев Антона (одетого скромно и в буржуазном стиле), щеголь насторожился и в скором времени подошел к нему — видимо, с целью выяснения статуса опасного молодца.

— Антуан Трюдо, торговый посредник, — отрекомендовался Антон и выжидательно вгляделся в щеголя.

— Николя Сегюр, шевалье д, Орли, — вздернул личико недобитый роялист. — Живу в ожидании баронского титула.

— Вы совсем не боитесь за свою жизнь? — удивился Антон. — Вдруг я окажусь примерным гражданином и сдам Вас в Марселе полиции?

— А Вы совсем не в курсе перемен, произошедших этой весной во Франции? — сощурился щеголь.

— Вы имеете ввиду, что роялисты и им сочувствующие получили большинство в Совете Пятисот и Совете Старейшин?

— Именно. И успели издать закон о реабилитации дворянства, по которому все беглецы получили право на возвращение в страну.

— Поздравляю, мсье шевалье, — шутливо поклонился Антон и рассмеялся. — Но с какой целью Вы волочитесь за недостойной Вашего титула простолюдинкой? Или у ее папа и мама есть денежки, которых Вам очень-очень не хватает?

— Ваша ирония неуместна, мсье посредник. Впрочем, если Вы подсуетитесь как профессионал и уговорите родителей Ирэн отдать мне ее в жены, я буду считать себя Вам обязанным. В том числе финансово.

— Ирэн, стало быть, свое согласие Вам обещала?

— Практически да.

— А что у Вас имеется на родине: поместье или особняк? И где?

— И то и другое было. В Экс-ан-Прованс и рядом…

— Хорошо, я вступлю в беседу с этими ситэдьен (горожанами).

Никуда Антон, конечно, не пошел, а вызвал стюарда, попросил принести обед в каюту и сел читать томик "Общественного договора", подаренный ему Элеонорой. А потом преспокойно уснул до утра. Утром он вышел на палубу, порадовался тому, что удовлетворительно переносит продольную качку, и стал смотреть то на берег Кампаньи с рыбацкими деревушками и лесистыми конусами потухших вулканов на заднем плане, а то переходил на другой борт и осматривал безбрежный морской простор. Вдруг он услышал за спиной легкие шаги, обернулся и увидел идущую к нему Ирэн.

— Бонжур, мадмуазель, — сказал Антон с легкой улыбкой. — Вы так целенаправленно идете, что я насторожился: что-то Вы мне скажете?

— Я видела Вас в Неаполе, мсье, — сказала дева, глядя в упор. — В ложе театра, рядом с леди Гамильтон. Мне тогда сказали, что Вас зовут де Фонтенэ и Вы — французский дипломат. А теперь Вы — торговый посредник по фамилии Трюдо?

— С дипломатами такое бывает сплошь и рядом, милая Ирэн, — легко согласился с обвинением в обмане Антон. — Но скажите: Вы, в самом деле, собираетесь выйти замуж за Николя Сегюра?

— А что Вам за дело до этого, Антуан Не знаю кто?

— Это охотник за деньгами, мадмуазель. Я говорю на тот случай, если Вы этого не поняли…

— Я-то это понимаю, — досадливо сказала Ирэн. — Но мои родители готовы пойти этому дворянчику навстречу!

— Что ж, если Вы не против, я легко уговорю мсье Сегюра забыть о матримониальных планах относительно Вас.

— Чего ради Вам это делать, мсье?