Влад Поляков - Османский узел [SelfPub]

В чём же тогда дело? Просто слишком многие сочли сказанное тогда лишь способом обмануть, ввести в заблуждение простой народ. Старший Борджиа, помимо всего прочего, был известен как человек, способный изречь сколь угодно не соответствующую действительности ложь, если это пойдёт на пользу его интересам и интересам всех Борджиа. Но нет, оказалось, что сейчас была изречена самая обыкновенная правда.

- Ионические острова. Если битва произошла рядом, то высадка на греческих землях, - не совсем уверенно вымолвил инфант. – Для этого Бари подходит. Оттуда удобнее перевезти войска.

- Почти так. Войска крестоносцев высадились в порту княжества Зета. Там основная часть, но немного, в Дубровнике и венецианских портах, что рядом. Они готовятся нанести удар по землям бывшего сербского королевства.

- Но… я не понимаю, матушка. Зачем королю Италии эти места, когда есть другие, более ценные?

- Ценность бывает разная, для каждого своя. Этот Крестовый поход направлен прежде всего на то, чтобы сломить мощь Османской империи, а не получить как можно больше богатых земель. Чезаре играет эту партию с расчётом на будущее. Я давала тебе читать письмо от бывшего в Стамбуле человека, поставляющего нам сведения о происходящем в столице османов. Помнишь его?

Инфант хоть и помнил, но не так уж хорошо. Зато сама Изабелла словно держала тот лист бумаги перед глазами. А говорилось в нём о том ужасе, который начался в Стамбуле в первые же дни после того, как Османская империя вступила в войну с Венецией. Эпидемия разных, но в большинстве своём смертельных болезней среди стамбульских янычар. Почти то же самое среди команд кораблей, отправившихся в составе флота Кемаль-реиса. Несколько бесследных исчезновений мулл, султанских придворных, военачальников среднего ранга. То и дело свистящие вечерами и ясным днём арбалетные болты, попадающие в важные для империи мишени. Янычарский ага, лидеры ордена дервишей-бекташей – покровителей янычар. Если арбалетный болт не убивал сразу, то раненый умирал через сутки-другие от какого-то неведомого яда. И как вершина – появляющиеся через некоторое время даже не тела, а лишь головы исчезнувших ранее. Не просто так, а с приколоченными ко лбу табличками с краткими надписями: «Крестовый поход начался!»

Понятное дело, кто был в этом замешан. А точнее сказать, стоял во главе организации «болезней», убийств, исчезновений… той паники, что прокатилась по османской столице. Борджиа в очередной раз дали понять, что их руки способны дотянуться и через моря, была бы цель того достойна. Нагло, жестоко, действенно. И вместе с тем не был тронут ни сам султан, ни его родственники, ни совсем уж ближайшее окружение вроде того же великого визиря. Разумно, Изабелла это признавала. Чувствующий опасность непосредственно для себя и семьи монарх способен на многое, в том числе непредсказуемые действия. А вот так, когда вроде и страшно, но не за себя… допустимые действия, не переходящие некую незримую грань.

Ещё раз напомнив сыну о случившемся в Стамбуле, Изабелла добавила:

- Воины Креста одержали уже две победы, явную и тайную. Явная – битва у Лефкаса. Тайная…

- Страх султанской армии?

- Не только армии, но и духовенства. Дервиши-бекташи имеют большое влияние в их империи, а теперь им показали, что они смертны. Смертны мучительно и неожиданно. Никто из бектащей не умер от выстрелов, они лишь отравили их. И янычарский ага, с ним случилось то же самое. Король Италии очень не любит, когда из христианских детей делают мусульманских фанатиков. И ему удалось донести эту нелюбовь до тех, кто остался жив.

- Но начнётся резня христиан в Стамбуле и в других городах. Султан Баязид II и его придворные поймут, что должны значить те смерти и явные убийства. И кто за ними стоит.

- Борджиа понимает. Понимают… - уточнила Изабелла, растолковывая инфанту алфавит высокой политики, который тот только сейчас начинал хоть как-то постигать. – И сумеют обратить себе на пользу даже резню христиан. Вспомни папскую буллу, что была разослана во все страны. Там прямо описана жестокость османов и то, что к ним нельзя применять какие-либо правила, соблюдающиеся в войнах между христианскими странами. Даже отдельные случаи резни будут… поданы правильно, как приготовленное по особым пожеланиям блюдо.

Смотря на вновь серьёзно призадумавшегося Хуана, королева вспомнила и о том, что не войной с Османской империей единой. Да, Борджиа удачно и выгодно для себя устроили этот Крестовый поход. Вновь поднятое знамя войны за веру, ещё совсем недавно порядком истрёпанное, после сперва завершившейся Реконкисты, а затем и разгрома османского флота вновь развевалось на ветру. Если до битвы близ Ионических островов не союзные и откровенно враждебные Борджиа правители и могли помыслить о возможности ударить в спину – да и то очень осторожно, не открыто чтобы таким образом не поставить себя в положение «предателя христианского мира» и законной добычи для всех, кто пожелает – то сейчас такого и вовсе не могло произойти. Такого – не могло. Зато от разного рода интриг и сколачивания союзов против непосредственно участвующих в Крестовом походе род Борджиа никоим образом не был избавлен. Более того, уже намечалось кое-что, способное насторожить, обратить на себя пристальное внимание.

Ведь кто непосредственно ввязался в войну с Османской империей? Италия и Святой Престол, то есть Борджиа, Испания и Орден госпитальеров. Сильно зависимые от Борджиа герцогства Миланское и Флорентийское да Славония. Та часть Венгрии, которая находилась под властью Яноша Корвина. Изабелла Трастамара очень бы хотела знать, что именно пообещал Корвину Чезаре Борджиа и как умудрился добиться того, что король Венгрии Владислав Ягеллон не стал мешать возможному претенденту на престол завоёвывать себе славу и возможно даже новые земли. Хотела знать, но понимала, что её хитрый родственник будет скрывать истину за сотнями слов до тех пор, пока не сочтёт, что теперь выгоднее раскрыть очередную свою затею.

Ещё была Венеция, но республика воевала именно с Османской империей и являлась лишь вынужденной союзницей Борджиа. Вот здесь королева многое могла сказать об истинном положении дел. Венецианский дож Агостино Барбариго допустил ошибку, недооценив семью Борджиа, их возможную силу и то, к чему она способна была привести… К воссозданию Италии и получению короны. И в этих декорациях память о том, как венецианцы по существу дали тогдашнему королю Франции ускользнуть из почти захлопнувшейся ловушки, а затем ещё и взяли под покровительство не только республику Сиена, но и находящееся под властью Савонаролы Ливорно с иными отколотыми от Флоренции землями… После подобного надеяться на то, что Борджиа будут для Венеции более чем временными союзниками точно не стоило.