Александр Шило - Золотая Цапля [СИ:Земля лишних. Мир Андрея Круза]

Я продолжала снимать, а Саша сделал три круга над озером, выбирая место для посадки. Поверхность воды была зеркальной, где-нибудь в другом месте это могло бы создать немало проблем (Дунканы не зря установили на носу «Глории» пулемёт, чтобы по всплескам от пуль можно было определить точное расстояние до поверхности воды), но здесь ориентиров было в избытке, а главной проблемой было не сесть на отмель с глубиной в десять сантиметров.

Наконец Саша принял решение и, аккуратно притерев птичку к воде, убрал газ. «Пчёлка» заскользила, быстро замедляя свой бег. Несколько капель воды попали на остекление и почти мгновенно высохли, оставив после себя солевые розетки. Я матюкнулась про себя — после возвращения самолёт придётся капитально отмывать.

Саша осторожно подрулил к разбившемуся самолёту, и примерно в тридцати метрах от него киль «Пчёлки» коснулся дна. Клиент дёрнулся к правой двери, но муж его придержал и сказал:

— Малыш, пощупай лопаткой дно.

Я выудила из-за спинки дивана сапёрную лопатку и, протиснувшись мимо штурвала в нос, открыла переднюю дверь и ткнула лопаткой в дно. Она буквально провалилась в ил, и я, помянув падшую женщину, чуть не вылетела вслед за ней.

Выдернув лопатку обратно (кстати, шла она с заметным усилием), я прополоскала её и парой нецензурных выражений охарактеризовала ситуацию.

Кропачек, явно едва владея собой, переводил взгляд с меня на Сашу и обратно. Саша посмотрел на него и сказал:

— Будем искать другое место, — и добавил: — Рэгги, следи за глубиной.

Включив реверс, он отвёл самолёт на глубину и повёл его вдоль берега. Метров через триста мы увидели то, что нам было нужно — продолговатую скалу, лежавшую на берегу, уходя одним концом в воду. Саша осторожно подрулил к ней, я вытащила нашу фалу с якорем, взяла автомат и, дождавшись, когда Саша подведёт машину к краю глыбы, перепрыгнула на неё. Закрепив якорь в расщелине, мы зашвартовали самолёт, Саша выключил двигатель, и они с Кропачеком выбрались на берег.

Триста метров, отделявших нас от упавшего самолёта, мы добирались почти двадцать минут. Идти приходилось по камням, а подвернуть или, того хуже, сломать ногу не хотелось никому. Вначале Кропачек попытался рвануть по высохшему дну, но уже буквально в пяти метрах от линии камней он провалился в покрытый тонкой соляной коркой ил выше щиколоток и, вполголоса матерясь, с трудом выбрался обратно.

Когда до самолёта осталось метров двадцать, он снова сорвался, подбежал к нему, упал на колени и, завывая, стал колотить кулаками по фюзеляжу…

34 число 08 месяца 24 года. 18 часов 35 минут. Дно астроблемы. Алехандро Бланко

Мы подошли к самолёту и остановились в пяти-шести метрах от Кропачека. Он уже замолк и сидел привалившись спиной фюзеляжу, а лицо у него было, как у смертника, которому только что сообщили время казни.

Рэгги, тихонько бормоча комментарии, стала обходить самолёт по кругу, снимая его на камеру, а я, приблизившись и присмотревшись, понял, что добило Кропачека. Правая дверь самолёта была вскрыта. Вскрыта снаружи чем-то вроде топорика или ледоруба, и вскрыта уже давно. Зарубки на металле уже были покрыты толстым слоем окислов, и, скорее всего, им было, по меньшей мере, несколько месяцев.

— Как я понимаю, груза нет?

Кропачек медленно встал и отрицательно покачал головой. Вытащил из кабины грубо взломанный алюминиевый кофр размером с большой «дипломат» и опустошённым жестом отбросил его в сторону. Затем поднял оброненный пластиковый мешок, разложил его, расстегнул молнию и, снова опустившись на колени, отстегнул и вытащил висевшие на привязных ремнях человеческие останки. Сохранились они, к слову, относительно неплохо. Видимо, жара быстро высушила их, а затопившая их в мокрый сезон вода, как я уже убедился при высадке, была в разы солонее океанской в старом мире.

Запаковав тело брата в мешок, Кропачек снова нырнул в кабину и, выдернув наружу второй прах, внезапно впал в неистовство и принялся с диким рёвом крушить его об самолёт, расшвыривая в стороны отломившиеся куски, а голову пинком отправил в озеро.

Мы, наблюдая за этой сценой, помалкивали, но я потихоньку положил руку на кобуру, а Рэгги, продолжая снимать происходящее на камеру, держала левую руку с пистолетом за спиной.

Вспышка прекратилась так же внезапно, как и началась. Кропачек сел на землю и спрятал лицо в ладонях. Посидев так несколько минут, он поднялся и подошёл к нам.

— Я прошу у вас прощения, — по нему было видно, что несмотря на весь кошмар ситуации, ему действительно очень неловко перед нами за дикий срыв, — но этот… он решил завладеть грузом и смертельно ранил брата… Дон его пристрелил… но вскоре стал терять контроль над собой и заблудился… Его последние слова были — «впереди яма»… — он замолчал, потом поднял на руки мешок и двинулся в сторону «Пчёлки».

Рэгги подскочила к самолёту, провела камерой внутри кабины, и мы двинулись обратно. Вернувшись к нашей малышке, мы помогли Кропачеку погрузить тело брата в «Пчёлку». Я взлетел и сделал ещё два круга, один — по верхнему краю кратера, второй — километрах в трёх от него. Рэгги всё это старательно снимала.

Обратный полёт прошёл в тяжёлом молчании, и первыми словами на борту был мой запрос на посадку.

На земле нас встретил один из помощников шерифа Форт-Ли. Мы подробно рассказали ему о полёте и скопировали на флэшку всю съёмку Рэгги. Когда беседа с помощником шерифа закончилась, Кропачек сунул в руки Рэгги перехваченную резинкой стопку банкнот, поднял на руки мешок с останками брата и направился к аэродромной автостоянке.

Когда я уже в гостинице пересчитал деньги, то в пачке оказались не десять, а почти четырнадцать тысяч экю…

35 число 08 месяца 24 года. 08 часов 16 минут. Форт-Ли. Рогнеда Бланко

Мы завтракаем в ресторане при гостинице и потихоньку обсуждаем вчерашнее приключение.

— Нет, малыш, я не думаю, что там было золото, — Саша сунул в рот кусок мяса, прожевал его, и продолжил: — Большие деньги здесь начинаются с миллиона. Конечно, золото на миллион без труда поместилось бы в тот ящик. Но… Сикока весит мульён золотом?

— Блондинка, ваше благородие, — я виновато развела руками, — но как смягчающее обстоятельство прими тот факт, что я золото в слитках сроду в руках не держала.

— Точно. Блондинка. — Саша злостно хихикнул и продолжил: — А посчитать, что мульён, да по одной десятой грамма за экю, эт будет центнер, независимо от объёма?

— Я ж и говорю — блондинка…

Я замолчала, увидев, что к нам направляется вчерашний помощник шерифа, а с ним — кадр из той же оперы, что и наш вчерашний клиент. То бишь — бандюган.

Помощник остановился возле нашего стола и снял шляпу.