Виктор Зайцев - Дранг нах остен по-русски. Обратной дороги нет [litres]

Магаданцу по пути в Европу везло, погода удалась, ветер был попутным, два встречных судна не желали нападать на поморов. Меньше чем за месяц кораблик добежал до Англии, где высадились в Дувре. После уплаты торговых пошлин, оставив дружинников охранять коч, Пётр отправился прогуляться по лавкам и торговым рядам. Приценивался к товарам, практиковался в разговорном английском языке, выдавая себя за купца из Данцига, но не ганзейского торговца, а вольного моряка, случайно купившего груз из далёкого царства Магадана. Не из Руси, с которой торговля в Англии проходила монопольно через Московскую торговую компанию. А именно из Магадана, расположенного на востоке, за пределами царства Иоанна Четвёртого. Своими рассказами он весьма быстро стал известен среди моряков. Однако цену на пушнину и стекло давали едва в четверть от выставленных на продажу в лавках мехов. Будь на месте подполковника обычный русский купец, тот давно бы продал всё и вернулся домой, но командиры заранее предусмотрели подобную ситуацию, и Пётр Головлёв имел с собой кругленькую сумму в золоте и серебре.

Не будучи стеснён во времени и средствах, он на коче пересёк Па-де-Кале, приценился к товарам в паре французских портов, затем отправился в Антверпен. Там русских мало кто знал, да и сам торговый порт был значительно больше. Учитывая многолетнюю войну голландских гёзов против испанских оккупантов, в порту торговали без особых придирок, самым неожиданным товаром со всего света. Несмотря на то, что Антверпен стоял на стороне католиков, то бишь официальной власти, и не поддерживал повстанцев, Петру ситуация в Антверпене понравилась, она чем-то напомнила военный Душанбе, полный самых удивительных товаров, как правило, дешевых. Всего за три дня подполковнику удалось получить относительно нормальную цену за меха, продать стекло и завербовать два десятка голландских семей на переселение в свободные края. Они собирались отправляться в Америку, но не могли сторговаться с капитанами о плате за проезд. Нищими были, честно говоря, беженцы из разорённых испанцами мест, но гордыми, расплачиваться сёстрами и жёнами за проезд не хотели. Потому долго сомневались насчёт предложения бесплатной перевозки, но не в Америку, а на север, в Скандинавию. Лишь после клятвы подполковника на Евангелии поверили в его честность. И согласились прожить зиму в русском городке, до весны. Отчего же не прожить на всём готовом?

Так что осенью 1574 года, закупив на все вырученные средства различных голландских тканей, считавшихся лучшими в Европе, командир погрузил переселенцев на коч и отправился на север, домой. Не тут-то было, едва корабль прошёл пролив Скагеррак, поворачивая к северу, как напоролся на две шхуны, явно пиратские. Как потом выяснилось, они почти месяц ждали именно русский коч, с богатым грузом мехов. Причём понимание того, что меха будут проданы, не умаляло ценности груза, на стоимость мехов наверняка русские купят другой товар. В рассказы Петра в дуврском порту, что он из Данцига, а груз магаданский, никто из знающих моряков не поверил. Слишком отличался поморский коч от европейских судов, да и уральская пушнина давно известна клиентам Московской торговой компании, поставлявшей лучшие в мире меха из Руси. Никто не будет спорить, что для знатока соболь из Колы отличается от соболя из Сибири, как стакан от кружки.

Пиратские капитаны бывали в Холмогорах и отлично знали, что никаких царств за владениями русского царя нет. Сколько английских моряков погибло в безуспешных поисках северного пути на восток. Так что оба капитана больше месяца выслеживали самозванца и его корабль, не сомневаясь, что никто не хватится исчезнувшего в море русского коча. Если и будут о своих земляках расспрашивать редкие русские торговцы, никто ничего не видел, не правда ли? А чтобы справиться с безоружным корабликом, сил двух шхун с десятью пушками на каждой вполне хватит. Дикие татары с их саблями для опытных моряков не помеха.

Потому и подходили шхуны к кочу совершенно без опаски, зарядив пушки картечью, чтобы одним залпом смахнуть татар с палубы. Сам же кораблик дырявить не надо, пока не надо, чтобы не испортить товар. И совсем не ожидали пиратские канониры, ждавшие сближения кораблей с горящими фитилями в руках, что дикие татары за пару минут перещёлкают их из ружей, как белок, оставив палубы шхун без единого живого человека. А два выстрела из магаданской пушки картечью сметут раненых и убитых пиратов за борт. Заряжённые картечью английские пушки так и не смогли выстрелить. Петр же после захвата пиратских судов столкнулся с проблемой их управления. Пары-тройки выживших пиратов не хватало для работы с парусами. Пришлось идти в ближайшее прибрежное селение и нанимать за весьма неплохую цену рыбаков, на год. Дальше в Холмогоры уже три магаданских корабля дошли без приключений.

Сейчас, объяснил подполковник магаданцам, две трофейные шхуны, рыбаки и голландцы, ждут открытия навигации в Холмогорах. Пётр снял им дома на зиму, снабдил припасами и договорился с местными властями, с тем же Прозоровским, чтобы его людей не обижали. Там же на верфи срочно достраивают два коча для продажи богатому купцу Петру, оплатившему половину стоимости кораблей. В целом даже на видавших виды поморов поездка подполковника произвела достойное впечатление, особенно цена, взятая за меха. За полторы недели, пока Головлёв пробыл в Холмогорах, решая свои дела, у него побывали все местные торговцы. С одним вопросом – когда он пойдёт снова в Европу? Естественно, в компании русских купцов. Даже Прозоровский спросил, не сможет ли магаданец взять в Европу приказчика воеводы. У боярина накопились в закромах сотни дорогих шкурок.

– Вот так, друзья мои, – улыбался Петро, – сейчас мы с вами в авторитете в Холмогорах. Можем смело отправлять регулярные караваны из Ёбурга в Холмогоры, воевода нас не тронет, хотя придётся взять на будущий год его приказчика в Европу. Да ничего, для дела полезно. Осталось установить связь с Николаем и его колонией, надеюсь, они живы и здоровы.

– Конечно, – отозвался Толик, – Колю голыми руками не возьмёшь. Вшивым шведам его не обмануть, ничего с ним не сделается.

Женщины прибытие Петра с товарами отмечали едва не месяц, кроили из тканей платья, шили занавески и наволочки, шторы и простыни. В результате целой делегацией потребовали от командиров швейную машинку. Как говорится, не было у бабы хлопот, купила порося. Пришлось обещать, а куда деваться? Тем более что за три года инженеры воспитали едва не две сотни мастеров-механиков. И столько же литейщиков и кузнецов преданно смотрели на своего учителя Надежду. Она к осени разведала-таки рудные выходы цинка, приступила к выплавлению латуни. Появление этого сплава резко расширило возможности магаданских водопроводчиков и оружейников. Первые начали паять латунные трубки, в надежде создать душ и унитаз. Вторые потирали руки, в предвкушении получения полноценного нарезного огнестрельного оружия, ибо покрытые латунной оболочкой свинцовые пули и снаряды не забивают нарезы в стволах.