Виктор Зайцев - Дранг нах остен по-русски. Обратной дороги нет [litres]

Говорить о дружбе с настоятелем подполковник бы не стал, понимая разницу положения, настоятель для магаданцев всё же формально иностранец, но шаг вперёд в организации миссионерской деятельности батюшка Афанасий рискнул сделать. Не говоря уже о том, что лично повенчал Петра и Ларису в мурманской часовенке, крестил там две сотни татар-дружинников да десяток шведских ремесленников. Настоятель договорился с Петром о строительстве полноценной церкви в городке, под это выбил финансирование от магаданцев, поскольку официально церковная десятина отсутствовала. В ответ Афанасий оставлял в городке трёх толковых монахов для ведения миссионерской работы, как среди аборигенов, так и среди шведских солдат. Ибо батюшка высоко оценил требование православного исповедания, как одного из обязательных условий для магаданца.

Под осень 1575 года, как обещала, в Мурманск прибыла Надежда, с мужем и двумя детьми, с няньками и горничными, с мастерами и подмастерьями. Короче, целый караван из тридцати возков доставлял главного химика магаданцев по наезженному пути из Ёбурга в Холмогоры. Правда, впервые этот путь проходили летом, а не по зимнику, потому дорога затянулась, едва успели к окончанию навигации. Хорошо, есть радиосвязь, магаданцы заранее выслали в Холмогоры свои суда, которые покинули Северную Двину, ломая первый лёд. Местные поморы ни за что не отплыли бы так поздно, им надо возвращаться. Магаданцы же привыкали к круглогодичной навигации, к незамерзающему океану.

Короче, вместе с Надеждой и её хозяйством в Мурманск прибыли два десятка возов с пушниной и четырьмя разобранными станками. На них и наладили выпуск длинноствольных нарезных пушек, не только восьмидесятимиллиметрового калибра. Для морских орудий выточили шесть дальнобойных стволов, калибром сто шестьдесят миллиметров. Да к каждому такому гиганту сделали боезапас из сотни фугасов. Учитывая, что противооткатные устройства оставались пружинными, после каждого выстрела приходилось заново наводить орудие на цель, скорострельность пушек оказалась в пределах трёх выстрелов в минуту. Однако дальнобойность запредельная для шестнадцатого века, от трёх до четырёх километров, в зависимости от направления ветра и угла прицеливания.

Конечно, такие орудия требовали особой легированной и прочной стали, для чего в караване Надежды были две тонны слитков с различными добавками. Их расплавляли с местной шведской сталью, получая необходимые по твёрдости и вязкости сплавы. Надежде морское путешествие от Холмогор до Мурманска понравилось, а предоставленное жильё – не очень. В коттедже в Форт-Россе она прижилась, там уютнее, даже старший сын заметил это Анатолию. Однако непоседливая учительница химии не планировала надолго задерживаться в Мурманске. Порт интересовал её как перевалочный пункт, в тропики и субтропики. С детства мечтала маленькая Надя побывать на Карибских островах, искупаться в тёплом море, пить молоко из свежих кокосов. За границу выбраться получилось два раза, в Турцию и Египет, ну, куда ещё поедет провинциальная учительница…

Поэтому, едва магаданцы закрепились прочно в Европе, Надежда приступила к выполнению своего давнего плана – побывать на Карибских островах, а ещё лучше – устроить там базу. Добротную, уютную, безопасную для проживания колонию, где можно жить годами или просто приезжать отдохнуть от северных морозов. И с женской напористостью добилась своего! Она за несколько месяцев сагитировала на переезд в Мурманск свою подружку Алевтину Сусекову, с мужем Володей, естественно. Затем добилась обещания переселиться на запад от Людмилы Корнеевой, бывшего инженера-гидравлика Камского речного пароходства. Людмила тоже загорелась идеей морских путешествий по тёплым морям, по нетронутым необитаемым островам, с экологически чистыми пляжами. Уже вдвоём они насели на мужа Людмилы – Сергея, бывшего инженера-механика того же Камского речного пароходства.

Коварная Надежда просто так ничего не делала, семью Корнеевых она присмотрела с вполне определённой целью, о которой никто из прагматичных мужчин и не мог подумать. Надежда убедила Корнеевых и Сусековых создать простейший двигатель внутреннего сгорания, вот так!

– А чего вы боитесь? – с женской непосредственностью удивлялась Надежда. – Я, простой химик, вон, какое оружие вам создала. А вы? Володя, ты автомеханик, все двигатели можешь с закрытыми глазами разобрать, сколько раз ты блоки цилиндров в сельской мастерской растачивал? Чего тебе не ясно? Карбюратор? Плюнь на него, я читала, в первых двигателях никакого карбюратора не было, топливо шло самотёком.

– Но позвольте, – тянул руку, как прилежный ученик, Сергей Корнеев, – у нас нет нефти и бензина. На чём будет работать двигатель?

– Ха! – Об этом рыжая непоседа не задумывалась, что нисколько её не смутило. – Подумаешь, бензин. Будем работать на спирте! Уж его-то мы везде получим.

– Но топлива понадобится много, десятки тонн. Сахара нет, столько самогона мы не выгоним, – по интеллигентской привычке продолжал сомневаться Корнеев, не замечая, как жена его толкает локтем в бок.

– Какая ерунда, – Надежда оставалась неумолимой, – получим гидролизом любое количество спирта, хоть тысячу тонн. Дерева много, заодно и бумагу начнём выпускать. Короче, летом 1576 года жду вас всех в Мурманске, с работающим на спирту двигателем. Поняли? – При этом она почему-то смотрела на своих подруг, а не на мужчин.

Потому и променяла свои хоромы в Форт-Россе на обычный пятистенок в Мурманске Надежда, что жить в новом доме собиралась недолго и редко. Едва ступив на скандинавский берег, супруги Ветровы оставили детей на попечение нянек. Сами переселились жить в мастерские. Имея солидный опыт, Анатолий занялся постройкой необходимых производственных помещений, а его жена приступила к отливке стволов для дальнобойной морской артиллерии. К тому времени, когда стволы орудий поступили в механическую обработку, всё было готово для промышленного прорыва в жизни магаданцев. Надежда вплотную занялась исключительно химией, и только ей!

– Наконец-то, – не сдержал радости Петро, глядя, как в бухту заходят английские корабли, переваливаясь на поворотах под сильным ветром. Подходил к концу апрель, того и гляди, пойдут первые корабли из Холмогор. Англичане не выдержали, клюнули на дезинформацию, усердно распространяемую магаданским представителем в Стокгольме. – Молодец, Коля, молодец! Сколько ты смог заманить к нам гостей, пара, две, три, ого!.. Двадцать три судна! Ай да Коля, ай да сукин сын! На таком количестве корабликов смело можно два полка перевезти, будем на это и рассчитывать. Лёшка!!