Сергей Савелов - Я в моей голове

Когда я подошел к дому, Юрка уже стоял во дворе. К багажнику мотоцикла «Иж» был приторочен солидный сверток. Еще рюкзак лежал на сиденье. Через десять минут, мы сидели у меня в гараже и я, рассматривая иконы, проводил мастер-класс или экспресс урок по оценке икон. Несколько икон ему пришлось вернуть. Отметил, что Стриж с ребятами постарались. Но они больше обращали внимание на яркость, мишуру и внешне богатые оклады. Я показал Юрке невзрачные иконы, которые могут стоить немало. Предупредил о недопустимости краж и тем более грабежей. Рекомендовал обратить внимание на заброшенные деревни и церкви, которых полно в их стороне. Сообщил приблизительную дату сдачи товара и получение денег. Судя, по объему уже собранного товара, пора отправляться в Москву.

Парнишка мне понравился. Немного расспросил его. Хваткий, разумный. Такой, и в начальниках может оказаться, если образование позволит, и на зоне не пропадет. Сейчас учится в ГПТУ на тракториста, хотя ему с 14 лет ничего не мешало подменять отца на работе в колхозе. Хочет работать шофером-дальнобойщиком. И этот дальнобойщик! В голове промелькнула мысль. Песня Тани Овсиенко про дальнобойщика!

Распрощавшись с Юркой, помчался домой к гитаре. Азарт и вдохновение позволило восстановить песню за рекордные три часа, записать слова и расставить табулы. Решил сделать подарок Наташке (своей напарнице по дуэту). Пусть отца порадует. Хорошая песня. Нам, похоже, с ней выступать придется на всех школьных концертах до моего выпуска. Евгения Сергеевна уже намекала на приближающийся смотр-конкурс художественной самодеятельности школ города. Что-то она молчит про «Маленькую страну»?

На следующий день выловил Наташку и первым делом поинтересовался состоянием здоровья ее отца. Оказалось, что ему лучше. Ее мама уже выехала за ним. В профкоме автохозяйства договорились с больницей и им выдели медицинскую машину с медсестрой или с фельдшером. Сама Наташка уже выглядела не такой подавленной. Сообщил ей о хорошей песне про дальнобойщика, которую хочу подарить ей. Она опешила. Оказывается ей еще никто песен не дарил! (Ха-ха, 3 раза). Предложил ей пройти к Евгении Сергеевне, где я напою, а они запишут ноты и текст. Презентация песни состоялась только после уроков. Песня, конечно, понравилась всем. И почему я не удивлен? К Павлу я опоздал.

Снова мы с Филом в Москве. Я привез с собой тысячу рублей на магнитофон. Надеюсь уложиться. Когда озвучивал Соломонычу свою просьбу о помощи в приобретении магнитофона, пришлось признаться, что сочиняю песни и хочу их записать для потомства или демонстрации любителям и профессионалам. У Соломоныча пропало обычное красноречие от моего сообщения. Только думаю не от удивления, а от нагрузки на внутренний калькулятор. Что и сколько он сможет поиметь с малолетнего гения? Что-то решив, вкрадчиво предложил спеть мне, что-нибудь из «своего». Пришлось устроить небольшой концерт в его кабинете. Спел по куплету с припевом «Таню», «Дальнобойщика» и «Ребята с нашего двора». После первой песни он меня остановил, куда-то позвонил и попросил кого-то зайти к нему. Скорее всего, звонил в свой же магазин, потому что вошла полноватая женщина без верхней одежды. Соломоныч, извиняясь, предложил, чтобы Ада Антоновна тоже послушала меня. Когда я закончил, аплодисментов почему-то не было. Соломоныч кивал головой в такт песне, а по окончании посмотрел на женщину. Она тоже перевела взгляд на него и вздохнула. Потом снова повернулась ко мне и спросила низким голосом:

— А еще есть песни?

Я кивнул и вызывающе посмотрел на нее. Я не понимал причин этого концерта и их переглядываний. Ада, не проявляя эмоций снова поинтересовалась:

— Почему взрослую песню про дальнобойщика, ты поешь от имени женщины?

— У меня есть знакомая девочка, которая очень помогла мне с исполнением песен со сцены. Недавно, ее отец шофер-дальнобойщик, сильно пострадал в автоаварии. Она была очень расстроена. Я захотел отблагодарить ее. Написал и подарил ей эту песню, — с явной неохотой, объясняю я.

— Эту девочку зовут Таня? — проявил логику Соломоныч.

— Нет, ее зовут Наташа, — вижу редкий случай — смущенного Соломоныча.

Ада Антоновна впервые проявила эмоцию — удивленно взглянула на него.

— Сережа первую песню спел про Таню, — оправдываясь, сообщил ей.

Фил сидел с непроницаемым лицом и только вертел головой, глядя на нас.

Ада Антоновна опять повернулась ко мне.

— Значит Сережа, ты уже выступаешь со сцены? Со своими песнями? А сколько песен у тебя уже есть?

— Это были выступления среди школьников. Поэтому нельзя считать полноценными это концертными выступлениями, к тому же в дуэте с Наташей. Из двух песен, которые мы пели, только одна моя. А всего песен около десятка, — отвечаю. — Но к чему эти вопросы? Я ведь только попросил помочь купить магнитолу, — не выдерживаю я.

— Магнитола никуда не денется от тебя, — заверил Соломоныч. — Разве я вас, таких замечательных и вдобавок талантливых ребят, когда-то подводил? — с обидой продолжил.

— А ты не думал продвигать свое творчество? — продолжила расспросы Ада.

— Раздумываю, — не хочу, чтобы Фил слышал о моем дополнительном бизнесе с песнями.

Ада Антоновна подумала, что-то решила и сообщила:

— Я думаю, что мы еще увидимся. Надеюсь, вы еще приедете? Тогда и поговорим более предметно. До свидания мальчики, — попрощалась с нами, дождалась наших кивков и взглянув на Соломоныча вышла.

После ее ухода Соломоныч оживился и вновь превратился в прежнего многословного антиквара. Странные, какие-то отношения между ними? — отметил мысленно. Как будто она имеет власть над Соломонычем. А я считал, что Соломоныч здесь царь и бог.

Больше к вопросу моего творчества не возвращались. Когда закончили с иконами, Соломоныч привычно предложил нам прогуляться. (Покинуть кабинет и не присутствовать при телефонном разговоре). В результате, мы заимели еще один номер телефона, по которому можно договориться о приобретении импортной аппаратуры.

— Интересно, куда Соломоныч не вхож? Что ему не подвластно? — промелькнула мысль. — Такие люди не должны оставаться без контроля органов. Кому он стучит? МВД? КГБ? Может в обе организации сразу? Ведь, наверняка у него есть выходы за рубеж и дела с валютой. Такое КГБ не может пропустить. Мы с Филом, этой конторе глубокого бурения, наверное, не интересны. А вот МВД?

Если он туда стучит, то мы, уже можем фигурировать в каком нибудь ДОРе или ДОУ, как мелкие поставщики антиквариата. Может, пора сворачивать нашу деятельность? Нет, пока рано. Если заметим возле себя шевеление органов, тогда и свернемся. Не такой у нас многочисленный поселок, чтобы нельзя заметить внимание посторонних. Надо будет поговорить и предупредить Фила, Стаса, Фрола и Стрижа, — принимаю решение.