Сергей Савелов - Шанс. Выполнение замысла. Книга 3.

- Спасибо. Я не пью, - отказываюсь.

- Совсем? - демонстративно удивляется.

Пожимаю плечами и признаюсь:

- Иногда приходиться поддерживать. Порой проще пригубить, чем объяснять, почему не пьешь.

- А сухого вина выпьешь? Отметим твой приезд, встречу и знакомство заодно, - настаивает.

- А сока нет? - продолжаю оказываться.

Как бы неохотно Петр Петрович поднимается и бормочет:

- Вино в малых дозах рекомендуют даже врачи. Вроде был где-то сок.

Достает из холодильника открытую трехлитровую банку яблочно-персикового сока. Ставит на стол и рядом стакан.

- Давай, сам распоряжайся, - кивает на банку.

Наливаю стакан и с удовольствием отпиваю. Пить все же хочется. Хозяин со скрытой усмешкой внимательно наблюдает за моими действиями и наполняет стопку водкой. Поднимает стопку на уровень глаз и произносит:

- За знакомство!

Повторяю его движение и, кивнув, выпиваю сок. Сразу приступаем к ужину. Утолив первый голод, Ксенофонтов спрашивает, глядя на мои руки:

- Ты написал письмо Григорию Васильевичу?

Положив вилку на край тарелки, смотрю на него и думаю: «С какой целью он интересуется? В какой степени информирован? Доверяет ли ему Романов?» Наливаю себе еще сока, выигрывая время для ответа.

- Вы меня пригласили на встречу. Зачем? - спрашиваю, не отвечая на его вопрос.

Некоторое время меряемся взглядами. Петр Петрович начинает в раздражении играть желваками. Поняв, что переглядывание ни к чему хорошему не приведет, отвожу взгляд.

Наконец он принимает какое-то решение и сообщает:

- Он с тобой хочет встретиться и просил меня организовать вашу встречу.

- Я тоже этого хочу, - признаюсь. - Могу я Вам задавать вопросы? - интересуюсь, глядя исподлобья.

- Конечно, - удивляется, - что тебя интересует?

- Это Вы приезжали в наш город? - спрашиваю, внимательно глядя на собеседника.

Ксенофонтов чуть заметно смутился, вильнув взглядом и дернув краем рта.

- Должны же мы были понять, с кем имеем дело? Кто настолько информирован о преступнике и откуда? - оправдывается. - Было мнение тебя поощрить за помощь. Однако вижу, что ты не хочешь быть откровенным, - упрекает и смотрит испытующе.

Разговор начал меня утомлять. «Не пора ли откланиваться?» - возникает мысль.

- Петр Петрович. Вы доверенное лицо Григория Васильевича, раз знаете о письме, маньяке и ездили по его поручению на мою родину? Работаете вместе в Обкоме? - пытаюсь понять роль Ксенофонтова.

- Доверенное лицо? - переспрашивает, - пожалуй, - соглашается и кивает с улыбкой. - Мы хорошие знакомые еще с войны, а работаю я на заводе, - информирует.

- Вы меня упрекаете в скрытности, а сами…? - обличаю. - Мне сообщили, что вы из органов.

- Однако! - удивляется. - Кто сообщил? - спрашивает вкрадчиво, наклоняясь вперед.

- У меня много знакомых, - отвечаю уклончиво.

- Догадываюсь. От твоего блатного окружения? - пытается угадать и ждет подтверждения от меня.

- В моем окружении такие же люди, как и везде. Даже может более простые и честные, чем здесь, - отвечаю грубовато. (Меня почему-то задело такое пренебрежение к моим друзьям и знакомым). - Жил бы я среди цветов, то пах цветами. Но жить в грязи и не испачкаться…? - философствую. - Поощрение мне не нужно. Организуйте нашу встречу с Григорием Васильевичем. После встречи с ним я уеду, и буду жить спокойно у себя в городе. Там грязнее, но чище, чем здесь, - сообщаю раздраженно.

- Извини, если тебя обидел, - отвечает спокойно, будто не заметив моего раздражения. - Я не предусмотрел того, что в маленьком городе трудно что-то утаить. Все про всех там знают, - оправдывается. - Вот и я узнал, что ты с ребятами собираешь и торгуешь иконами. Тут до статьи недалеко, - угрожает.

- Ребята, да, занимались,- признаю, - но после того, как наша милиция стала таскать на допросы подростков из поселка по краже, то эта деятельность прекращена, насколько знаю, - сообщаю спокойно. - А я вообще к этому делу не имею отношения. Да и некогда этим заниматься, - решительно отметаю подозрения.

- Откуда же все эти вещи на тебе? Импортные, недешевые, - пытается уличить. - Наверное, долю имеешь с икон?

- Вы знаете, наверняка, что я пишу песни, - испытующе смотрю на опера.

Дожидаюсь кивка и признаюсь:

- Несколько песен я продал профессиональным исполнителям.

- Неофициально, - цепляется.

- Неофициально, - соглашаюсь. - Я бы рад зарегистрировать песни официально, но никто на это не идет. В ВААП не пробиться мне, как никому не известному автору. Никто не решается брать на себя ответственность, - разъясняю положение дел.

- Ушлый ты парень! - отмечает непонятно - хвалит или осуждает.

Вижу, что я Ксенофонтова удивил. Тот встал, подошел к окну и закурил в форточку. Глядя задумчиво в окно, заговорил:

- Григорий Васильевич человек занятой. Не сразу сможет выбрать время для встречи, потому возможно тебе придется задержаться в Ленинграде на какое-то время.

Поворачивается ко мне и спрашивает:

- Тебе сколько времени нужно на встречу?

- Не от меня будет зависеть. От десяти минут до нескольких часов, - уменьшаю срок.

- Ты где остановился? - возвращается к началу разговора. - Мне нужно будет знать, чтобы оповестить тебя заранее, - поясняет причину интереса.

- У меня несколько знакомых в Ленинграде. Я не могу точно знать, у кого буду ночевать. К тому же не у всех есть домашние телефоны, - лукавлю. - Лучше буду звонить Вам в определенное время, - предлагаю свой вариант для связи.

- Мы подумаем, - отвечает неопределенно. - Почему не хочешь поощрения от властей Ленинграда? Глядя на это власти твоего города, возможно, улучшат жилищные условия твоей семьи или сделают это по ходатайству из Ленинграда, - интересуется.

Понимаю, что внеочередное выделение квартиры родителям - инициатива наших властей. Узнали про интерес ленинградцев ко мне и подсуетились. Видимо Ксенофонтов ничего негативного, в том числе о подозрениях, о моем участии в иконным бизнесе нашим не сообщил. Власти моего города испугались, что в другом городе узнают о «герое», который живет в ужасающих условиях, а заодно выплывет, что так живет большинство жителей города! А там своя пресса!..

- Не надо мне сомнительной славы, - отказываюсь. - Квартиру нам уже выделили вне очереди. Родители уже пакуют вещи, - улыбаюсь. - Видимо, ваш интерес ко мне напугал наши городские власти, - предполагаю. - Слава и популярность от меня никуда не уйдет. Мои песни нравятся людям. Надеюсь на помощь в их регистрации местных властей, - сообщаю о своих ожиданиях.

- Не знаю, получиться ли у тебя, - тянет, глядя на меня с интересом. - Я не в курсе этой музыкальной кухни, - признается. - Значит, ты хочешь об этом поговорить с Романовым? - предполагает.

- И об этом тоже, - соглашаюсь.