Игорь Шенгальц - Ксенофоб

— Бреннер, очнись, слышишь меня?!

Голос доносился до сознания как из бочки. Но пару хлестких ударов по щекам привели меня в чувство, и я возмутился:

— Какого дьявола?!

— Да очнись ты, сейчас легаши нагрянут, надо сваливать!

Я наконец открыл глаза. Надо мной склонился Джо, живой, но изрядно потрепанный. Догадываюсь, что и мой нынешний вид мог вызвать множество вопросов у стороннего наблюдателя.

Выла метель, бросая в лицо злой снег.

— Где мы?

— На улице, недалеко от входа в унтербан. Я нашел тебя там, под землей. Хотел было бросить, ты был похож на мертвеца, но еще дышал. И я тебя вытащил.

— Ты вытащил меня? Оттуда? — Я недоверчиво вспомнил пройденный нами путь вниз. — Я твой должник, Джо.

— Никто никому не должен. Ты помог мне поквитаться с червем, я вытащил тебя. В расчете.

— Так тварь сдохла?

— Его разнесло на куски, Бреннер, обратно не склеить. Я лично видел. А проход намертво завалило. Ты молодец!

Я протянул ему руку. Джо пожал ее.

— Что дальше?

— Разбег. Я прямиком к Степану, доложу обо всем. Твою роль обрисую четко. Так что подваливай завтра, как договаривался с шефом. Он будет ждать.

— Спасибо тебе, Джо.

Здоровяк лишь пожал плечами и скрылся в метели.

Полицейские свистки все громче раздавались справа, поэтому я пошел налево. Через сотню шагов мне повезло поймать извозчика, который за скромную плату доставил меня на Блюменштрассе. Адрес, где мы спрятали мехваген, я помнил. К счастью, «Эгоист» был на месте. Я любовно погладил его по хромированному боку.

Нужно ли мне доложить властям о происшествии на станции и в туннеле? И с кем я должен связаться по этому вопросу? С императором? Так он вряд ли захочет меня выслушать. Или же с Беллой — но это дело не в ее компетенции. Поэтому оставим кесарю кесарево, пусть полиция сама разбирается во всем. А мне требовался отдых.

Поразмыслив, я решил вернуться в отель. Мне требовалось немногое: горячая ванна, крепкий сон и отсутствие визитеров.

Консьерж — тот же самый молодой человек с идеальной прической — кинулся мне наперехват через весь холл, чуть не поскользнувшись на мраморном полу.

— Господин Бреннер, подождите!..

Я сделал вид, что не слышу, и ускорил шаг, направляясь к ауфцугу. Объясняться по поводу своего внешнего вида и испорченной обстановки номера мне сейчас не хотелось.

— Позже, все позже!

— Господин Бреннер! — В голосе консьержа послышались такие истерические нотки, что я все же остановился.

Консьерж подлетел ко мне, раскрасневшийся от короткого забега, как девица на морозе.

— Если вы по поводу того небольшого беспорядка... — начал было я, но консьерж отрицательно замотал головой. Его прическа при этом не пострадала.

— Что вы, господин Бреннер, личная жизнь гостя нашего отеля — совершенно приватная сфера. В ваших апартаментах вы вольны делать, что душе угодно.

— Так зачем же вы меня остановили? — удивился я.

— Я обязан вас предупредить: у вас в номере Гостья! — Он прямо так и произнес это слово, с большой буквы.

Вот так, только подумаешь о нежеланных визитерах, как они тут как тут...

— А что она там делает? — нахмурился я. — Кто пустил?

— Она сказала, что вы ее ожидаете и приказали проводить прямо в комнаты.

— И вы вот так на слово верите первому встречному?

— Господин Бреннер, — консьерж изрядно волновался, но старался выглядеть солидно и говорить уверенно, — наш отель очень ответственно относится к запросам клиентов, и, если вы считаете, что мы в чем-то виноваты, мы непременно компенсируем... но эта женщина... — Его голос чуть дрогнул. — Она способна убедить кого угодно в чем угодно. Она весьма... хм... необычная особа. Я, собственно, и хотел вас предупредить. Если вдруг произошло недоразумение и вы не желаете общаться с вашей гостьей, то мы постараемся уладить этот вопрос, но вам придется немного обождать в ресторации...

Я наконец вспомнил. Белла обещала прислать ко мне свою фрейлину для особых поручений. Как ее там... Грета Липпе, если не ошибаюсь. Видимо, фрейлина-эмансипе настолько впечатлила беднягу консьержа, что он растерял все свое природное спокойствие.

— Все в порядке, эта дама явилась по моему приглашению. Возможно, она даже поживет у меня некоторое время. В любом случае, выполнять все ее указания, как мои собственные. Это понятно?

— Разумеется. — Консьерж остался недоволен моими словами, но лишь склонил голову в знак согласия, хотя его прощальные слова прозвучали весьма ехидно... или мне это только показалось?.. — Приятного вечера!

Дверь в мой номер была приоткрыта, еще в коридоре до меня донеслись звуки танго и запах крепкого табака.

Граммофон на столе крутил пластинку, мелодия будоражила кровь.

У приоткрытого окна стояла женщина и курила папиросу, выпуская дым в морозную ночь.

Одета она была весьма необычно, но нечто подобное я и ожидал увидеть, поэтому нисколько не удивился.

Вместо юбки Липпе носила галифе армейского фасона, сверху — кожаная куртка, а под ней рубашка, на ногах же — обычные валенки и резиновые калоши. Грета была женщиной крупного, я бы даже сказал, мощного телосложения, но в то же время не лишена природной грации и некоего изящества, поэтому ее гардероб смотрелся весьма колоритно, но не шутовски, а короткая мужская прическа довершала образ.

Грета резко повернулась на шум, щелчком выкинула окурок за окно и шагнула мне навстречу, подавая руку для приветствия. Рукопожатие вышло крепким.

— Господин Бреннер? — Она чуть басила.

— Фрау Липпе?

— Фройляйн, и можно просто Грета, я — человек простых жизненных принципов. В том числе в общении. Не люблю излишеств.

— Что ж, тогда и вы называйте меня просто Кирилл. Для друзей — Кира.

— Договорились. Императрица говорила, что вам требуется помощь? — То, как она произнесла титул, с легким придыханием, чуть понизив голос, показало мне, что некоторых условностей она все же не чужда.

— Для начала у меня имеется к вам пара вопросов... Присядем? Что-нибудь выпьете?

— Коньяк я уже нашла и выпила, но заказала еще, сейчас принесут.

В дверь негромко постучали, и коридорный вкатил столик с бутылками и легкой закуской.

Я вручил ему банкноту, выключил граммофон, разлил коньяк по бокалам и опустился на стул напротив Греты.

Фрейлина по особым поручениям залпом выпила напиток даже не поморщившись и уставилась на меня. Взгляд у нее был тяжелый, испытующий. Но я не спешил с расспросами, пытаясь понять, какой линии поведения стоит придерживаться. Запугивать Липпе было бы неправильным, поэтому я начал мягко, как только мог:

— Послушайте, Грета, меня интересует, каким образом вы отыскали Степана Симбирского, чтобы передать ему поручение императрицы?