Ирина Успенская - Ловушка для жениха

За стеной раздался шум, звон оружия, крик, дверь распахнулась – и в комнату буквально влетел спиной вперед барон Вербахт с мечом в руке. Он легко вскочил на ноги, парируя сдвоенный удар парных клинков одного из айтов в черной форме «Золотой когорты». Летта вздохнула и забралась в кресло с ногами. Надоело! Если этого забияку сейчас прирежут, то и черт с ним!

– Прекратить!

Голос Ромариза прозвучал настолько властно и жестко, что Летта решила, что ошиблась, и это кто-то другой. Но нет, в гостиную скользящей походкой вошел ее друг. Воин охраны моментально закинул клинки за спину и вышел из комнаты, предварительно подмигнув девушке. Ромариз окинул беглым взглядом барона, вздохнул и повернулся к Летте, которая с ожиданием, чуть настороженно смотрела на него.

– Ящерка, с тобой все в порядке?

– Ромариз!

Летта взвизгнула и, вскочив на кресло ногами, повисла на шее подхватившего ее за талию высокого воина.

– Я скучала.

Мужчина поцеловал ее в макушку.

– Я тоже переживал за тебя, маленькая гордая ящерка.

– Кхм… – забытый барон нагло уселся на диван и закинул ногу на ногу, положив сверху меч. – Вы расстались всего час назад и уже так соскучились друг по другу? Графиня, я не ожидал от тебя такой прыти.

– Еще одно слово – и я вышвырну тебя из этой комнаты, сай Кевен, —спокойно произнес Ромариз, не поворачивая голову в сторону мужчины.

– Попробуешь, – криво усмехнулся барон.

– А ну прекратите! – Летта села обратно в кресло. Ноги после приема гудели. – Ромариз сегодня был весь день при исполнении, поэтому мы делали вид, что незнакомы.

– Просто Ромариз? Ты называешь капитана «Золотой когорты» по имени?

– Сай ревнует? – Воин иронично приподнял бровь, присаживаясь на подлокотник кресла, в котором сидела Летта, и словно ненароком кладя руку на подголовник.

– Ромариз, пожалуйста, – устало попросила Летта. Как ей надоели сегодня эти самцы!

– Только ради тебя, ящерка, – бросив на недовольного барона быстрый взгляд, кивнул воин. – Я зашел сказать, что по приказу сая Антео тебя будут постоянно сопровождать два воина. Везде. И днем, и ночью. Ты теперь весьма ценная особа.

– Ты тоже участвуешь в Охоте? – тихонько спросила Летта, внимательно вглядываясь в мужественное лицо.

– Откуда ты знаешь об этом обычае? – нахмурился воин.

– Просветили доброжелатели, – буркнула Летта.

– Ящерка, вот скажи мне откровенно: ты можешь вообразить меня на троне?

– Не-а, – с облегчением сообщила девушка. – Ты себе не представляешь, как я рада!

– Отчего же, представляю, – серьезно заявил айт, вставая. – Я тебя предупреждал. Но некоторые из моих воинов прошли ритуал и входят в число претендентов. Так что готовься к паломничеству. Прошу тебя заранее сообщать мне о любых своих передвижениях. Сай Кевен, надеюсь, вы не хотите скомпрометировать сатию Виолу?

– Я уйду через пять минут, – буркнул барон.

– Через пять минут телохранители сатии выпроводят вас из помещения.

Ромариз уже потянул на себя золоченую дверную ручку, когда Летта попросила:

– Ромариз, приставь своего человека к моему брату. Он сын одного высокопоставленного тебба, и у меня дурное предчувствие.

Айт внимательно посмотрел в глаза Летте, она прикрыла ресницы, отвечая на невысказанный вопрос. Ромариз присвистнул и, кивнув, вышел из комнаты.

– Что между вами? – хрипло спросил барон.

– Ничего, – пожала плечами девушка. Больше всего ей хотелось, чтобы ее наконец-то оставили в покое, забраться в ванну и завалиться в постель. Но, глянув на перекошенное лицо барона, она сочла нужным пояснить. – Я познакомилась с Ромаризом во время своего путешествия в замок Луань. Он сопровождал маркизу Варадею. Кевен, между нами ничего нет и быть не может!

– Виола, – барон очень медленно положил на пол меч, некоторое время смотрел на свои руки, не поднимая головы, а затем произнес: – выслушай меня, не перебивая. Я приехал в Луань с определенным заданием его величества и никогда не думал, что не справлюсь с ним. Я был уверен, что ты попадешь в мои сети, но сам запутался в силках. Сегодня на приеме я отчетливо понял, что не могу отдать тебя никому другому. Я, словно бешеный пес, посаженый на цепь, бегаю по кругу. Я бегу от тебя, пытаясь забыть твои губы, твое дрожащее тело, твои руки на моем лице, но память не позволяет. Я бегу от себя. Для меня пытка – видеть, как тебя уводит другой! – Он обхватил руками голову. – Я готов ослушаться короля, я готов принять проклятие Единой, я готов стать изгоем, только бы ты принадлежала мне! У меня есть друзья в соседнем королевстве, прошу тебя, давай уедем! Я смогу вывести тебя из дворца, только согласись!

Летта молчала. Поздно, барон. Три дня назад она, возможно, и согласилась бы на это предложение, но не сегодня.

– Кевен, ты отказался от меня еще на корабле, – тихо произнесла Летта. – Ты сделал свой выбор. А теперь поздно. Я приняла парное кольцо сая Антео, и просто так сбежать мне не позволит гордость и честь. Я не хочу жить изгоем.

Барон молчал, не поднимая головы, и в груди Летты образовался горький ком сожаления и жалости.

– Знаю, что сам все испортил, – глухо произнес Вербахт, – но пообещай мне хотя бы подумать над моим предложением, не говори сразу «нет», прошу тебя.

– Я подумаю, – покладисто согласилась Летта, уверенная, что не изменит своего решения.

В дверь постучали, и в комнату заглянул один из охранников.

– Сай Кевен…

– Ты больше не испытываешь ко мне чувств? – Барон не обратил на воина никакого внимания.

– Когда ты бросил меня, я испытала разочарование от несбывшихся надежд, обиду, горечь. – Летта погладила черный кулон, и ей стало легче произносить эти слова. – Мне было очень больно, а сейчас в сердце пустота. Прости.

– Твои жестокие слова – это месть за то, что я понял все слишком поздно. – Барон подхватил меч и стремительно вышел, бросив на прощание. – Я не отступлюсь!

– Нет, Кевен, это не месть, это разочарование…

Летта вздохнула с облегчением. Никогда не любила расставаться, всегда было больно ранить другого человека. Но… у него был шанс, а он его упустил. Сам виноват!

В дверь заглянул один из воинов. Совсем еще мальчишка, лет двадцати. Златоглазый, со смоляными волосами, в которых была лишь одна белая прядь. Он изумительно смотрелся в черном военном мундире.

– Сатия, куда прикажете поставить цветы? – весело поинтересовался телохранитель, блеснув золотом глаз, и задорно подмигнул зардевшейся девушке.

– Какие цветы? – удивилась Летта, любуясь воином.

– От его высочества Антео.

В комнату начали входить слуги с огромными букетами белых роз. Скоро маленькая гостиная благоухала тонким нежным ароматом. Последним вошел Габриэль с темно-бордовой, почти черной гвоздикой в руке.