Ирина Успенская - Ловушка для жениха

К сожалению, Антео был не первым, кто раскопал эти данные. В стране рос и ширился заговор с целью смены династии, а этого Семья допустить не могла. Антеса подключила к расследованию родственников. Совершенно случайно ей удалось поковыряться в мозгах одного из друзей её мужа, который оказался тесно связанным с оппозицией. К вящей радости сатии, ее муж тоже был замешан в заговоре, нити которого тянулись к высокопоставленной семье манов. Аресты начальник госбезопасности провел быстро и тихо. Лорды не успели опомниться, как Собранию были предъявлены неоспоримые доказательства готовящегося переворота. Владыке повезло: в тот день произошло особо крупное и жестокое нападение кабиров, и он произнес перед аристократами вдохновенную речь, обвинив заговорщиков в трусости и саботаже.

– Вместо того, чтобы сплотиться перед лицом опасности, эта жалкая кучка неудачников сеет раздор и сумятицу в наших рядах! – закончил он под аплодисменты присутствующих на собрании лордов.

В тот день сатия Антеса стала вдовой.

Алмар в это время пропадал на границах, где с остальными магами пытался удержать прорыв кабиров. Когда он появился во дворце, Владыка закончил разбираться с оппозицией, но не с собственными детьми. Антео и Теса ждали младшего брата, чтобы поговорить с отцом, но Алмар этого не знал и, прибыв в Золотой дворец, сразу же отправился в апартаменты Владыки. Он был зол, устал и морально вымотан, поэтому даже не пытался сдерживаться. Алмар хотел знать правду. Мысли о том, что он может больше никогда не увидеть Лютика, выжигала его изнутри. Результатом разговора стал полностью разрушенный кабинет Владыки, новый шрам на лице Алмара и кровоточащая рана на руке отца.

После этого Алмар по всем правилам отрекся от своего рода.

На следующем Собрании высоких лордов слова отречения произнес Антео. У Владык больше не было сыновей. Среди правящей касты образовалось две партии. Маги сплотились вокруг Алмара, воины – вокруг Антео. Маны и ваниры разбились примерно на одинаковые лагеря. А затем, то ли случайно, то ли злонамеренно, среди народа распространились слухи, что Избранная жива, и перерожденный сын Властителя Зорга тоже жив, и что их обоих держат в плену проклятые теббы. Но самым большим ударом по трещащему миру стало известие, что сына Зорга казнили по приказу Владыки всего лишь за то, что он спас своего отца. Дик стал национальным героем, а Владыка потерял последних сторонников. Зоргу вновь ненавязчиво напомнили об объявленной несколько веков назад кровной мести. Война могла начаться из-за небрежно оброненного слова. Маги во главе с Алмаром пытались предотвратить надвигающуюся катастрофу, убеждая лордов, что им не выстоять против кабиров, если они разъединят усилия. Тогда объединенный Совет высших родов теббов и ваниров обратился к Оракулу и получил однозначный ответ – бой чести. Бой один на один между двумя Владыками. Это был старинный обычай, который никогда не применялся в этом мире, но память о котором хранилась в толстых книгах манов. В день зимнего солнцестояния, на глазах у двух армий, одна из которых с почестями похоронит своего вождя.

А пока шла борьба за власть. Алмар был готов уступить брату трон, но не был готов уступать Лютика. Габриэль, который все это время впихивал знания в голову своего ученика, только тихо посмеивался, когда айт пытался просить у него совета. Теперь Алмар знал причину его молчания.

Воин, маг и бессмертный… Маг это он, воин – Антео, а бессмертным может быть только Габриэль. Значит, страж тоже решил вступить в игру.

Но ничего этого Алмар не стал рассказывать счастливо обретенной Летте. Он боялся, что девушка вновь исчезнет, теперь уже навсегда. Не хотел давить на возлюбленную. Да, именно так. Возлюбленную. Себе признаться можно. Пусть она сама сделает выбор. А пока он лежал на массажном столе, сожалея лишь о том, что его больше не касаются нежные пальчики Лютика. Показав движения, Босс передал расслабленного айта в руки учеников. А через два часа, оставив Алмара нежиться в теплой ванне, Летта покинула салон, на прощание пожав айту руку. Алмар был разочарован, но понимал, что на большее претендовать пока не может. Он собирался ухаживать за Лютиком, как положено. Со свиданиями, подарками, прогулками. Совершать все те глупости, которые совершают влюбленные, хоть на время забывая о войне, о троне, об интригах. Только сейчас он осознал, как ему не хватало все это время веселого, немного лукавого взгляда ее глаз, так резко поменявших цвет с серого на сиреневый. Ее задора, нежности, юмора и открытости.

На выходе охранник вручил улыбающемуся ваниру запечатанный конверт, в котором лежало два пригласительных. На внутренней стороне конверта было написано одно единственное слово: «Перекресток». Алмар улыбнулся, сунул охраннику золотой тан и исчез в мареве портала, не удосужившись даже выйти на улицу.

А дома его ждал Антео, нагло оккупировавший кабинет.

За окном светила луна, давая достаточно света, чтобы не зажигать свечи, на столе стояла пепельница, полная окурков, и темная кривая бутылка с «Венчанским горьким». Пахло каннабе. Брат, одетый в черную форму «Золотой когорты», вальяжно развалившись в кресле, пил вино из маленького серебряного стаканчика и смотрел в окно слегка затуманенным взглядом. Алмар прошел к столу, налил себе из бутылки темно-янтарной жидкости и сел на диван. Грозная положила голову ему на колени, подставив под руку уши. Маг запустил пальцы в густую шерсть, и волчица довольно сощурила глаза. Так они и сидели, молча потягивая вино, пока, в очередной раз подняв бутылку, Антео не обнаружил, что она пуста. Тогда он протянул руку, взял со стола тонкую папку в кожаном переплете и перебросил ее брату на колени. Алмар вопросительно приподнял брови, но Тео даже не смотрел в его сторону. Он сосредоточенно скручивал очередную папиросу. В папке лежал белый лист бумаги, на котором каллиграфическим почерком Антео было написано лишь одно слово: «Беги».

За окном, осыпаясь синими искрами, вспыхнула магическая сигнализация, громким хлопком сообщая о своей преждевременной кончине. Раздались крики. Алмар не стал ждать, пока ему перекроют все выходы. Он едва успел создать портал и рыбкой нырнуть в него, прежде, чем раздался звон разбитого стекла и взрыв парализующего заклятия.

Айт поднялся на ноги и осмотрелся.

– Куда нас занесло?

Грозная, с обгоревшим хвостом и черными подпалами на белоснежной шерсти, недовольно чихнула, глядя на хозяина с укоризной. Кто из нас строил портал?

Вокруг, куда хватало взгляда, возвышались безжизненные чужие горы под чужим небом. Алмар медленно оглянулся. Местность была ему незнакома. Когда открывал портал, не задумывался, времени на это не было. Просто открыл проход по последним параметрам. По идее он должен был оказаться в мире Летты, но здесь было одно солнце над головой. Холодное, с синим ореолом, освещающее, но не греющее. Попасть в другой мир он не мог. Это было невозможно. Маг повернулся на месте. Они находились в небольшой долине, со всех сторон окруженной мрачными серыми горами с лазурными шапками искрящегося под голубым солнцем льда. Под ногами хрустел снег. Негостеприимный мир. И холодно. Как же здесь холодно. Алмар привычно щелкнул пальцами, вызывая огонь, но ничего не произошло, только несколько искр погасли, не долетая до снега. Еще не веря в то, что случилось, он попытался создать примитивный огненный шар, затем сосульку, потом открыть портал. Впервые маг испугался, почувствовал себя неумелым слабым ребенком, стоящим в самом начале магической тропы. Даже в страшных снах ему не могло привидеться, что в одночасье он может лишиться силы. Магия всегда была неотъемлемой частью его сущности, и сейчас он чувствовал себя абсолютно беспомощным, одиноким, уязвимым, обнаженным. Алмар глубоко вдохнул морозный воздух, пытаясь успокоиться.