Евгений Красницкий - Отрок. Внук сотника: Внук сотника. Бешеный лис. Покоренная сила [сборник]

Все время, пока сын ел, мать сидела напротив него, подперев щеку рукой, и Мишка вдруг почувствовал горестный комок в горле. Точно так же ТАМ, в XX веке, бывало, сидели напротив него сначала мать, потом жена… Потом стало некому… Сколько раз вспоминал он этих женщин, тепло и уют, который придавали они дому одним своим присутствием. Сколько раз корил себя за невнимание к ним, за грехи и вины явные или мнимые – бог весть… И вот теперь какие-то сволочи собираются…

«Ну уж нет! Зубами рвать буду! Кровью умоетесь, падлы! И Листвяне, курве, пусть только попробует матери еще раз нахамить, так рожу распишу, дед, как от чумы, шарахаться будет!»

Мать, видимо каким-то женским чутьем, уловила его настроение. – Мишаня, ты чего злой такой? Случилось что?

– Не случилось, мама, пока, но может случиться, об этом и беседуем. Слыхала, наверно, что бывший Пименов десяток смуту учинить собирается?

– Слыхала, батюшка Корней упреждал. Пусть только сунутся, мы им в тридцать самострелов дырок в брюхе-то наделаем!

– Что-о-о?

Воистину, день для Мишки выдался необычный – сплошные сюрпризы.

– А ты думал, мы тут без тебя бездельничаем? – продолжила мать. – Обижался, наверно, что я все самострелы себе забираю? Обижался, обижался, не спорь.

– Я и не спорю, только…

– А у меня три десятка девок да баб молодых с двадцати шагов в цель величиной с ладонь попадают! Перезаряжают самострел на счет до восьми, некоторые даже быстрее. Каждая свое место по тревоге знает: кто у окошка, кто в дверях, кто на дворе. На всем подворье места не найдешь, чтобы сразу с двух-трех мест не простреливалось, а по воротам одновременно десять выстрелов сделать можем!

– Вот это да-а! – это было всё, что смог сказать Мишка в ответ.

Дед, не скрываясь, наслаждался ситуацией.

– Кхе! Чего удивляешься-то, Михайла? Сам же придумал бабам самострелы дать. Хе-хе, наше подворье теперь, как еж: откуда ни сунься, везде уколешься! Тридцать выстрелов! Да еще ты сегодня десяток привел. Да еще Кузька, Демка, Роська, Петька и ты сам. Да я, Лавр и Андрей. Сорок восемь! Что ж мы, на собственном подворье, где каждый угол знаем, полсотни татей не положим?

Мишка вполне искренне возмутился:

– Так что ж ты мне тут, деда… Я прямо уж думал: совсем край…

– Да? А тебе так хочется полсотни односельчан положить?

– Нет, конечно… Так для того мы с тобой сейчас про информационную войну и толкуем, чтобы их поменьше было.

Мать, услышав незнакомое слово, удивленно подняла брови:

– Какую войну, Мишаня?

Дед, явно вошедший во вкус обсуждения и одобривший сам принцип информационной войны, взялся объяснять матери сам, не дожидаясь Мишки:

– Смутьяны про нас всякие слухи да сплетни разносят, гадости разные рассказывают, чтобы народ на нас обозлить и бунт свой справедливым делом выставить. А мы в ответ свои слухи и сплетни запустим, чтобы ворога в смущение привести и число его убавить. Самое же лучшее будет, чтобы они и вовсе между собой переругались.

Мать понимающе покивала.

– И о чем же сплетничать будем?

– Ну, одно дело мы с Михайлой уже обговорили, но до баб это касательства не имеет. А второе дело… Даже не знаю… А, Михайла?

– Ну почему же, деда? Пускай поболтают. Понимаешь, мама, среди смутьянов есть кожевенники: Касьян и Тимофей. Люди, как деда сказал, расчетливые. Если заказать им сотню полных наборов конской сбруи для Младшей стражи, то, может быть, им выгоднее покажется заказ у нас взять, чем бунтовать?

Мать всплеснула руками:

– Да что ты, Мишаня, откуда же у нас сотня коней? У татей вы тогда чуть больше трех десятков отбили, да и тех до травы еле прокормили.

– А откуда у Касьяна с Тимофеем кожи на сто сбруй наберется? Да сколько им времени понадобится, чтобы такой заказ выполнить? В том и хитрость, чтобы им головы делом занять, а не бунтом.

Мать снова понимающе покивала:

– Ладно, с этим понятно. Но пока я про сплетни ничего не услышала. То, про что ты рассказал, – дела хозяйственные.

– Сейчас и про сплетни будет, мама.

– Во-во! – оживился дед. – Давай про самые бабьи дела! Кхе… – Дед наткнулся на осуждающий взгляд матери и смущенно умолк.

– Так вот, – продолжил Мишка. – Мама, это верно, что когда Анька с Машкой в новых платьях по селу прогулялись, девки на них как гадюки шипели?

– Да не девки, а матери их. За кого замуж-то отдавать? Почитай, все село – родня. Парни-то себе девок и со стороны привести могут, а девкам за кого выходить? За язычников, за холопов? Знаешь, сколько в Ратном девок-перестарков? А тут еще эти последних женихов отбивают. Парни-то на них так и пялились, чуть не до дыр проглядели. Машка аж чесалась потом.

Было очень заметно, что мать хоть и говорит осуждающим тоном, но от имевшей место ситуации получила несомненное удовольствие.

– Вот! – Мишка поднял вверх указательный палец. – А у меня в воинской школе полсотни отроков нецелованных! А будет скоро больше сотни. И заметьте: почти никто с ратнинцами в близком родстве не состоит. Сотня женихов на подходе, из них человек десять, по возрасту, уже на будущий год женить можно.

– Ой, а ведь и верно!

Мать от такой завлекательной темы разговора даже слегка зарумянилась.

– Погоди, мама, еще не всё. Ты случайно не видела, как мой первый десяток сегодня на подворье въезжал?

– Нет, а что?

– Анька с Машкой как раз на крыльцо вылезли, вроде бы случайно. Так мои соколы ясные даже команду: «Слезай!» – не услышали. Так и сидели в седлах, рты разинув.

– Ну да? Правда?

Мать от Мишкиных слов получала наслаждение уже почти на уровне эротического. Шансы на удачное замужество дочерей в столице росли прямо-таки по экспоненте.

– Вот об этом-то, мама, все село знать должно! Да с подробностями, да кто что сказал, да как кто посмотрел, да каким боком девы к ратникам сначала повернулись, а каким потом…

– Ну этому-то меня, сынок, учить не надо! Распишем в красках! А, Листвяна?

Листвяна, взбодренная тем, что ее наконец-то привлекли к разговору, отрапортовала:

– Девки на кухне уже сейчас мозоли на языках набили. Пошлю двоих-троих к колодцу за водой – завтра же все село судачить будет!

Мишка понял, что тема, что называется, пошла, и выбросил козырного туза:

– И добавьте, что как только отстроимся на новом месте, так будем девок на посиделки в воинскую школу приглашать, а то, мол, парням скучно. Готовься, мама, заказы на платья принимать, никто хуже Машки с Анькой выглядеть не захочет. Учи холопок шитью, на целую мастерскую работы хватит, а нам будет чем за сбрую кожевенникам заплатить – платье вещь недешевая!

– Кхе! Едрена-матрена! Еще и обогатимся! Ну, Михайла!

– Главное – не это, деда! – Мишка поймал себя на том, что снова поучающее вздел указательный палец. – Главное то, что любому мужу, который этому архиважному делу помешать попробует, бабы адские муки еще при жизни устроят, а может, чего и похуже. Правильно, мама?