Константин Беличенко - Контрабандист Сталина 2

— Коба у меня людей и так не хватает. Где мне ответственных взять?

— Направлю к тебе Андрея Бубнова. Поставь ему задачу на проверку всего отдела Ягоды… но ты за ним там приглядывай — медленно произнёс Сталин и взял другую папку. — И я с ним ещё поговорю.

Через некоторое время после прочтения, Менжинский опять услышал ругательства на грузинском языке от Сталина и упоминание о каком-то князе.

— Вы куда смотрели? Триста тысяч серебром и золотом и на двести тысяч рублей кокаина и это только по Московской области — зло вскочил Сталин, не дочитав папку. Немного пометавшись вокруг стола, сжимая трубку рукой.

— Там в конце — уже более спокойно, так как это не касалось непосредственно сотрудников ОГПУ Менжинский — отчет. Там тоже есть проблема. Значительно возросло употребление населением водки и самогона. Многие кулаки стали больше перерабатывать пшеницу на самогон.

За разбором накопившихся срочных дел ОГПУ Сталин с Менжинским засиделись до ночи. Секретарь-адъютант Менжинского несколько раз приносил свежий чай и в душе проклинал начальство, которое так часто задерживалось на рабочем месте.

Пароход "Огни Смирны" между Данцигом и Ленинградом.

Пароход идёт наполовину гружённый и из-за этого его раскачивает больше чем обычно. Неприятно. Уже вторая половина сентября 1927 года и Балтийское море становится всё больше и больше беспокойнее. Надо тут с делами не затягивать и сматываться в тёплые края.

Что-то "пропал" мой профессор и остальные? Почему-то не видно. Обычно Бехтерев шастал по пароходу заглядывая в каждую "дырку", всем интересуясь и всем надоедая. А сейчас невидно. Как-то непривычно. Чем это они занялись? Пойду, посмотрю. Иду к ним в медицинский бокс и вспоминаю…

Карл приехал забрал деньги, похвалил за пароход и уехал. Вторая встреча между нами прошла как-то "сухо", как деловой разговор между покупателем и продавцом. В остальные дни отдыха, я в основном провёл на пароходе. Только один раз съездил на берег, купил кое-что из одежды и разных деликатесов. Потом перебирал свои заметки, делал перевод иностранной прессы со своими комментариями и нарисовал несколько рисунков техники. Отвлекли только один раз, когда капитан представил мне трех новых членов экипажа. Начал с рядовых. Матрос из местных лет под тридцать, с этим понятно. Чуть старше литовец Янус, который будет кочегаром. Вот этот длинный и худой литовец меня и заинтересовал.

— Ну и как у вас там сейчас в Прибалтике? — я сижу на высоком со спинкой новом капитанском стуле, наш спецзаказ в Данциге. Сидушка у стула тоже вращается, и я с удовольствием этим пользуюсь, слегка кручусь под немой укор капитана. Разговор происходит на мостике парохода, что мне очень не нравится, но каюты под офис на этом пароходе просто нет. Мы уже не раз обсуждали с Одовским устройство и параметры нового парохода, который я собираюсь заказать во Франции.

— Та работы совсем не стало. Раньше хоть в городах на мастерских и заводах была. Но в начале двадцатых всё оборудование вывезли — немного заикаясь и медленно выговаривая слова на немецком прибалт [7]. — Сейчас только или торф копать или шишки собирать и то только на сезон наняться можно. А там платят совсем мало. После прошлогодней смены власти жизнь как-то не наладится. Трудно совсем.

— А шишки-то зачем? — удивляюсь.

— Зимой топить. Там за них целая война идёт. Попробуй только на чужом участке собрать. Побьют сразу.

— Хорошо. Идите — отпускаю их к себе.

Вот вам и независимость. Республики Прибалтики успешно осуществили деградацию собственной промышленности. Перевели с помощью советников в разряд аграрных свои экономики, превратившись в поставщиков ресурсов и продуктов для западных стран. А в Российской империи, как в Советском Союзе были на первом месте по уровню жизни.

Третьим новым членом моего экипажа стал прусс-хирург Михаэль Бонсе. Все-таки Бенджамин, нанятый во Франции был терапевтом и лечил общие болезни.

— Михаэль, я посмотрел ваши документы и рекомендации. Впечатлен. Надеюсь, вы ничего не забыли купить, что я рекомендовал? Поход в Африку обещает быть не легким. Пока я буду делать свои дела, то я надеюсь, что вы с другими врачами организуете небольшой госпиталь — ещё раз со вздохом перелистываю рекомендации сорока пятилетнего хирурга. Медицинские принадлежности оказались очень не дешевы, правда, чуть дешевле, чем в Германии. Я очень надеюсь вернуть потраченные довольно уже большие деньги в Африке и получить хоть тридцатипроцентную прибыль.

Вообще удивительно, что с такой квалификацией хирург решил наняться на пароход. Но как шепнул мне капитан, там какая-то личная трагедия и хирург резко решил сменить место жительство. А тут капитан по моему поручению искал хорошего хирурга. В общем, стечение обстоятельств и я надеюсь, что мне повезло.

— Не переживайте князь, я на войне руководил полевым госпиталем — без всякого почтения ко мне Бонсе.

— Посмотрим. Посмотрим. Надеюсь, с профессором Бехтеревым и доктором Перреном вы поладите и сработаетесь. Вахтенный вас проводит — раздаю документы хирургу и капитану.

И вот теперь эта "святая троица" куда-то пропала и непонятно чем занята. И это мне не нравится, поэтому сейчас проверим…

— Капитан нам надо срочно рядовой состав, чтобы провести испытания — накинулся на меня Бехтерев, как только я зашел в медицинское отделение. Под медицинское отделение я выделил две большие соседние каюты, пересилив рядовой состав. В надстройке парохода произошли существенные изменения с расселение экипажа. В основном это коснулось офицерского состава, которому пришлось потесниться. Уменьшили и офицерскую кают кампанию, из которой вынесли огромные диваны и фортепьяно. Если фортепьяно продали в Данциге, то диваны я решил отвезти к себе в дом в России. Сейчас их надёжно упаковали и спустили в трюм.

Я даже не успел толком поздороваться и понять, чем это они так увлечённо заняты, а тут такое требование. Бехтерев в своём репертуаре.

— Владимир Михайлович имейте совесть. Вы хоть просветите своего нанимателя, что вы задумали — опешил я. Бехтерев всё такой же напористый, бескомпромиссный и несдержанный. Единственное хоть привёл себя в порядок, сменил и старый офицерский китель на нормальный костюм.

— Вот посмотрите, мы тут улучшили и очистили метамфетамин — и приглашавшим жестом показывает мне на купленный за мои деньги довольно хороший микроскоп. Так же на большом столе находилась много другого медицинского оборудования и реактивов.

— Профессор не надо ехидничать. Вы же прекрасно знаете, что у меня только поверхностные знания в медицине. Лучше расскажите так, чтобы я понял — сел я на свободное место и сложил руки на груди.