Александр Воронцов - Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева

У Макса ничего подобного и быть не могло, так что единственное, чем он мог подтвердить свою историю пришельца из будущего, было знание истории. Но и здесь могли быть серьезные обломы — как и все обычные люди, Макс помнил только основные даты, какие-то важные вехи, но в пределах год-месяц. Да и то не всегда, несмотря на то, что был гуманитарием. Ведь здесь нужно было предсказывать точно — не только годы-месяцы, но и дни, а порой даже часы. Вот, допустим, знаешь ты дату смерти Брежнева? Ну, да, ноябрь 1982 года Максим помнил, тогда еще День советской милиции был. Вот он и запомнил, что это было 10 ноября — но только потому, что его собственный день рождения был четвертого ноября. Именно поэтому он так точно знал день смерти Генсека.

А остальные даты?

И что? Прийти к дорогому Леониду Ильичу и ляпнуть — Вы умрете 10 ноября 1982 года? А попутно рассказать о том, что его зять Юрий Чурбанов замешан в аферах с бриллиантами? Финал ведь предсказуем — психушка в лучшем случае. Хотя какой финал — кто пустит одиннадцатилетнего пацаненка в святая святых, к главе советского государства? Даже цветы подносить не доверят — там такие детки для этого готовятся, что ты! Да и зачем? Зачем все это?

Если следовать законам логики, то для начала надо легализоваться в этом мире, устроить свою личную жизнь, немного подрасти, освоиться, выбрать свой путь… нет, выбрать свой Путь — Путь Воина, а уж потом, следуя по этому Пути, решать, куда он должен привести. Как говорил когда-то Наполеон, главное — ввязаться в бой, а там уже посмотрим… В бой ввязались, теперь будет определять главные направления, оценивать противника или противников, готовить резервы и копить силы. Как минимум, три-четыре года у него есть, а там пойдет второй этап — юношеский, период перемен, взросления, ну и станет ясно, это его собственное прошлое или параллельное? А главное — способен ли он что-то менять в ЭТОМ мире?

И для этого надо здесь обжиться, сравнить те факты, которые он помнил, с тем, что происходит. Здесь всякая мелочь будет важна — от оценок, которые он теперь станет получать в школе, до изменений во внешней политике Советского Союза.

«Если верить принципу бабочки, то я уже внес изменения в этот мир. И еще внесу. Если меня не вынесут», — Макс улыбнулся, вспомнив сегодняшние бои без правил. — «Может, тот же Юра Ивко должен был стать олимпийским чемпионом по боксу, а я его так сегодня обломал… Хотя нет, не помню я таких олимпийских чемпионов. Про чемпионов Союза не знаю, а на Олимпиаде боксеров с такой фамилией не было», — Зверь не заметил, как с мыслями о будущем и прошлом он подошел к своему дому.

Дома было сложнее всего.

Во-первых, ему банально было нечем себя занять. Все книжки, которые были дома, он прочитал еще в том, первом своем прошлом, а потом некоторые только перечитывал. Нет, и это, конечно, занятие, но зачем тратить время на то, что уже когда-то было прочитано? Не лучше ли потратить его с большей пользой? Например, выучить языки, ведь он тот же английский знал на очень примитивном уровне, который сойдет для русского туриста, но уже не прокатит для более серьезного общения — не на уровне пройти-купить-заказать что-то в ресторане.

Во-вторых, пока все еще не понятны его отношения с родителями. Пока отец занят ремонтом, а мать — обустройством новой квартиры, время еще можно потянуть, но рано или поздно и про его школьные «подвиги» родителям «настучат», и они сами увидят, что Макс уже совершенно не тот, каким был раньше. И как им объяснить все эти перемены?

В-третьих, пока еще нет конкретной цели — куда и как идти? То есть, если «назад в будущее», то кем он хочет стать? Снова журналистом? Или сразу военным? Чтобы потом, когда все случится, как случилось в этом самом будущем, воевать с большей пользой? Но он вроде и так был на своем месте и воевал очень даже ничего.

Тогда что же делать? И вообще, возможно ли что-то изменить в стране до того, как эта страна перестанет существовать?

…Родителей дома не было. Батя ушел на завод, мать с завода еще не пришла. Макс быстро глянул, какие уроки на завтра, понял, что ничего особенного ему не предстоит, поэтому решил просто сходить во двор, погулять. Насладится своим неожиданно свалившемся на него детством.

Во дворе, как всегда, на лавочках сидели бабульки, обмывали кому-то кости — то ли председателю «ихнего» кооператива, то ли городской власти, а, скорее всего, всем подряд. Макс поздоровался и, поймав удивленный взгляд старушек, побежал на спортплощадку.

А там уже кипели страсти — кто-то вынес баскетбольный мяч и на площадке, которая гораздо чаще служила футбольным, а зимой — хоккейным полем, сегодня наконец-то выполняла свое прямое предназначение. Правда, покрытием служил мелкий гравий, но все же не асфальт, как в других дворах. Почему-то строители считали, что играть в баскетбол на асфальте — это круто.

Конечно, Звереву с его ростом в этой игре мало что светило. Но все же в своей взрослой жизни он учился в инфизе, да и рост тогда ему позволял играть на очень хорошем уровне. Тем более, что два семестра он повел в группе игровиков, и как раз баскет ему там поставили весьма неплохо.

Сначала ребята, игравшие уже, наверное, часа полтора, брать никого не хотели, тем более, какого-то щуплого шкета. Но потом кто-то устал, кого-то позвали домой, а кому-то просто надоело. И когда снова стали делиться на две команды, как раз нашлось место и для него.

— Играть умеешь? Правила знаешь? — капитан их команды, высокий крепыш, похожий фигурой скорее на гребца, насмешливо оглядел нового игрока.

— Знаю. Умею. Мне хорошо бы на распасовке, — Макс просительно поглядел снизу-вверх.

— Ну ты, мелкий, даешь. Какая распасовка, тебя там затопчут. Иди пока в защиту, просто мешай бросать по кольцу, помешаешь — уже хорошо, — бросил капитан. Меня зовут Саня, если что.

— А я Максим. Макс.

— Лады, Макс, все, погнали.

Игра началась нервно, вначале все фолили [41]напропалую, но потом кто-то из взрослых взял свисток и стал более-менее судить какие-то основные нарушения — пробежки, двойное ведение, удержание мяча. Ну и, конечно, фолы — удары по рукам, хватания за одежду, в общем, дворовой баскетбол стал немного более цивилизованным и где-то даже стал напоминать настоящий баскетбол.

Макс понимал, что с его ростом ему действительно ничего не светит, кроме как попытки напугать атакующих их кольцо игроков команды-соперника. Но у него был свой козырь в рукаве. Один раз он вышел на игрока, который вел мяч к его кольцу, что называется, лоб в лоб и незаметно взял его «на бедро». И когда тот внезапно свалился, перехватил его мяч и повел к кольцу соперников. Нет, конечно, водиться ему не дали и сразу стали зажимать. Было очевидно, что если этот недомерок не отдаст пас, то мяч у него отберут.