Алексей Переяславцев - Боевой оркестр

— Какой-то он странный, без обертки, — в некотором раздумьи протянула Осипенко.

— А это на свойства не влияет, — легкомысленно ответил Александров. Обертку он удалил намеренно. Ни к чему сидящим за столом было знать о бельгийском происхождении этого лакомства. — Уверяю, вам понравится.

— А может, я не люблю шоколада! — встопорщила иголки летчица.

— Полина Денисовна, я сейчас открою вам страшную тайну. Ее никто не знает, кроме меня… и еще миллиарда мужчин… — при этих словах Серов закашлялся и чуть не подавился чаем. — Все женщины делятся на две категории.

Тут коринженер пугливо оглянулся.

— Большинство их любит шоколад…

Еще один артистически-трусливый взгляд по сторонам.

— …а незначительное меньшинство очень любит шоколад.

Стол грохнул.

— Так вот, Полина Денисовна, вы хорошая летчица, отличный штурман, но вас одной недостаточно, чтобы сформировать полностью женский истребительный полк. Я подумываю о создании женского штурмового авиаподразделения, но это не только и не столько от меня зависит.

Рычагов многозначительно посмотрел на Серова. Тот преисполнился уверенности, что боевой товарищ знает значительно больше, чем говорит, и твердо решил при случае расспросить друга — в пределах допуска, само собой.

Тут Осипенко резко сменила тему:

— Коль не секрет: где вы, Сергей Васильевич, так наловчились печатать на пишмашинке?

— Никакого секрета. Купил за свои самоучитель, прочитал, проделал упражнения. Правда, печатаю не очень: и ошибок многовато, да и скорость так себе…

Все трое гостей сделали недоверчивые лица.

По мнению Рославлева, Осипенко не могла считаться красавицей; да что там говорить: в своем времени обладательницу такой внешности он бы и за просто привлекательную женщину не посчитал бы. Но вот голосом она умела играть хорошо, что и продемонстрировала со всей кокетливостью:

— Сергей Васильевич, тут среди наших разговоры ходят о домиках, которые для летчиков. Не покажете ли?

— Не ко мне вопрос, Полина Денисовна. Это надо к Нине Глазыкиной покланяться, что ли.

— Пойдем, я устрою, — вызвался Рычагов.

Серов остался один на один с хозяином домика.

— Сергей Васильевич, скажу начистоту: ну, подловил ты меня, а остальные здешние летчики хуже будут, уж это я знаю точно. Так что, все так плохо, как я думаю?

Собеседник помедлил с ответом. За окном послышались громкие мужские голоса. Серов подумал, что это группа молодых направилась в клуб на танцы.

— Тут какое дело, Анатолий Константинович… Тебя учить, в общем, и не надо, чуть погонять по вопросам тактики и порядок. Лейтенантов полка мы подтянули. И это должно сработать в предстоящем конфликте. В самом крайнем случае предложу перебросить на тот участок мастеров, которые еще в Испании себя показали, уж те шороху должны навести. Но предстоит другой, и там экзамен куда страшнее, чем ты думаешь.

— План имеется, надо полагать? — прищурился Серов.

— Как не быть. Есть возможность обучить… скажем, полк, но не чисто истребительный, туда еще бомберы войдут, и штурмовые машины тож… так вот, обучить его на совсем новую технику. Если успеем… но должны успеть. Обязаны. Раскрывать все детали не могу, сам должен понять.

— Штурмовые машины — это какие?

— Бронированные. Скорость крошечная, но вооружение очень мощное, хороший летчик от пары "мессеров" отобьется. Ориентирован этот аппарат, понятно, на поражение наземных целей. В умелых руках грознейшее оружие…

— …и теперь бы еще эти умелые обучить — так, что ль?

— И это тоже, но еще больше нужно налаживать взаимодействие с наземными товарищами. И другие проблемы есть. Бомберы среди них — не последняя. И главная — все надобно к сроку. Опять же — ну, к тебе прямо не относится — наземные службы дрессировать. И еще…

После окончания разговора и возвращения Полины Осипенко (от домиков та пришла в совершеннейшее воодушевление) Рычагов в компании с ней и с Серовым сели в "эмку" и направились в Москву. И тут Полина в некоторой задумчивости выдала:

— Теперь я понимаю, почему Александров так гоняет курсантов. Ему многое известно о вероятном противнике… — многозначительная пауза, — и о сроках. Потому так торопится.

— У него имеется достоверная информация, — отреагировал Рычагов, знавший, что товарищ коринженер числится в системе ГУГБ.

Намек оказался понятным.

Разговор с наркомом внудел, разумеется, состоялся, хотя и чуть позже.

— Расскажите о ваших планах, Сергей Васильевич, — тон голоса у Берия был максимально дружелюбный.

— Планы вот какие, Лаврентий Павлович, — принял игру Рославлев. — до своего отлета в район реки Халхин-Гол мне надо погонять наземные службы двадцать второго полка. Они должны пальцами чувствовать истребитель, с которыми будут работать. Потом на завод Малышева, поговорить насчет танков БТ-7. Надеюсь, удастся их модернизировать. Далее я в ЗабВО, там помогу организовать транспортный поток. И еще одно дело: понадобится инженер-флагман второго ранга профессор Берг и его люди — для налаживания боевой работы радарной станции.

Казалось, Берия только и ждал этих слов.

— Уже, Сергей Васильевич! Профессор Берг уже освобожден из-под стражи и полностью восстановлен в правах.

— Тогда придется к нему заехать. От него к месту должны поехать наладчики и монтажники. И его же люди будут обучать армейских операторов.

— Это понятно, — как-то легко согласился нарком. — А нет ли в ваших планах места для этих замечательных домиков там, вблизи предполагаемой зоны конфликта?

— За такую лестную оценку спасибо, Лаврентий Павлович, — без малейшей запинки ответил посетитель, — но ведь они, эти домики, для своего полноценного функционирования требуют подвода к ним электричества, воды, канализации. Я тут могу кое-что сделать, но фактор времени!

— Согласитесь, однако, что коль скоро вы организуете доставку нужных материалов и вооружений, то вы там будете как бы не особо нужны. И тогда можно подумать о жилище для командного состава.

— Все верно, но примите во внимание: этот конфликт продлится не так уж долго. Не уверен, что огород стоит городить. Между тем есть задача куда объемней. Подготовка воинской части к войне с Финляндией. И тут, напоминаю, понадобится назначить командира этой части. Кто бы он ни был — его необходимо ввести в курс дела. Он будет учиться одновременно со своими подчиненными. Ну, примерно, как комбриг Рычагов.

— Вот кстати, — воодушевился Берия, — как вы оцениваете прогресс товарища комбрига?

Хозяин кабинета спросил так, как будто им двигало исключительно любопытство. Однако Рославлев решил, что этот вопрос ключевой.

Ответ был взвешенным:

— Моя оценка будет не совсем полна. Есть объективные данные, что подразделение стало значительно лучше. И тем не менее данный авиаполк должен доказать качество обучения в реальном бою. То же относится и к его командиру, будь то майор Глазыкин или комбриг Рычагов. Однако должен отметить, что товарищ комбриг вполне грамотно проводил обучение летного состава — сюда же отношу, разумеется, разборы полетов. Другими словами, он обрел навыки управления людьми; это считаю одним из главных свойств хорошего командира. Особо подчеркиваю: полагаю полностью выходящим за пределы моей компетенции вопрос о назначении товарища Рычагова на какую-либо должность в авиагруппе, которой предстоит участвовать в боях, будь то на Халхинг-Голе или Финляндии. Хотя честно сознаюсь: предпочел бы его видеть на Халхин-Голе хотя бы в качестве консультанта.