Эд Данилюк - Сыщик Вийт и дело о древнем Молоте богинь [СИ]

— Издеваешься? — буркнул Вийт. Он как раз растянулся по фронтону, чтобы достать до уложенного чуть косо кирпича. Достал. Рванул, одновременно отталкиваясь ногами, и ухватился за медальон над головой. Подтянулся. — А у тебя какие идеи появились?

Тут к полицейскому подлетел не ко времени дружелюбный воробей. Отмахиваясь от него, сыщик заметил кровь, стекавшую на кисть откуда-то из-под рукава. Пришлось энергично вытирать ладонь о штаны.

— Идеи? — переспросил Фирс, карабкаясь по стене где-то над головой. — Одна, но очевидная — ты мне платишь мало жалования!

В следующее мгновение пальцы Ронислава, ставшие скользкими из-за крови, сорвались. Вийт, стремительно набирая скорость, полетел вниз.

Детектив лихорадочно хватался за кирпичи, башмаками царапал кладку, но падение только ускорялось.

Когда казалось, что его уже ничего не спасёт, он сумел-таки уцепиться за тот самый медальон, на котором отдыхал всего несколько секунд назад.

— Плачу, сколько могу! — буркнул он, делая вид, что ничего не случилось, и только тут в голове его болезненно застучал пульс, в ушах зашумело, к горлу подступила тошнота.

Фирс, находившийся на высоте в добрых десять футов над ним и оттого не имевший никакой возможности помочь, растерянно смотрел на товарища. Спустя несколько секунд он с трудом перевёл дух и шумно сглотнул.

— Я сейчас к тебе спущусь! — крикнул он и принялся ощупывать ногой ряд кирпичей пониже.

— Не вздумай! — Вийт тщательно вытер кровь с пальцев, убедился, что они больше не скользят, подтянулся, переполз к торчавшему из стены уступу. — Ты сам знаешь, что спускаться нельзя! Это верная смерть! Только вверх!

Фирс замер.

Ронислав переждал порыв ветра и прыгнул, вцепившись в ту же бороздку, с которой сорвался. Упёрся ногой в кирпич. Выпрямился.

Истопник облегчённо вздохнул.

— А ты на многое готов, лишь бы не обсуждать моё жалование! — крикнул он.

Сыщик раскачался, забросил ногу на декоративную цементную полоску.

— Давай руку! — Фирс, прижимаясь к кладке, склонился, схватил протянутую ладонь и втащил дедуктивиста к себе. — Надо угостить Франсуазу кофе!

— Никакого кофе! — ответил детектив. — Я веду мадмуазель Понмаре в аристократический клуб «Барин»! Ужин, цыгане, танцы! Слуги не приглашаются!

Фирс выбросил руку вверх, нащупал уступ.

— Она с тобой не пойдёт! — с усилием просипел он, подтягиваясь. — Я выше, я мускулистее, я красивее!

— Врождённая мушка на щеке ещё не делает из тебя Аполлона, — ответил Вийт. — А я — знаменитый на всю Европу сыщик! Из рода, тянущегося от Рюрика и Гедемина!

— Так и есть, мой ясновельможный пан, — изобразил подобострастие слуга. Он дотянулся до уступа чуть в стороне, повис на нём, а потом одним движением оказался на зазубрине в кладке. — Четырнадцатый сын без права наследования! Барон без баронства! Мы это твоё село Вийт среди волынских болот даже найти не смогли! Никто о нём и не слыхивал!

— На каторгу хочешь? — детектив пополз по стене вверх.

Почти сразу раздался треск, что-то оторвалось от одежды.

— На каторгу не хочу! — ответил Фирс. Он дотянулся до подоконника пятого этажа, ухватился за него, подтянулся и тяжело взобрался на казавшуюся теперь невероятно широкой поверхность. — А помнишь профессора Гольшанского?

— Помню ли я?

— Да, помнишь ли ты? Его очки? Едва господин учёный сел на полу своего кабинета, они упали.

Вийт находился прямо под Фирсом. Потянулся изо всех сил к ноге истопника, сумел обхватить лодыжку и, используя её как опору, одним рывком оказался грудью на том же подоконнике.

Тяжело дыша, размазывая пот по покрытым пылью лицам, молодые мужчины замерли, пытаясь унять дрожь в руках и ногах.

— До того, как в нашем присутствии очки Гольшанского без особой встряски сползли с носа, на сего учёного ведь напали, на так ли? — продолжал Фирс. — Его с размаху грохнули об стену, тут же сбили с ног на пол, втолкнули кляп, хоть он наверняка сопротивлялся, связали. Тем не менее, когда мы открыли дверь, очки были на носу профессора.

Вийт забросил колено на подоконник и взобрался на него всем телом.

— Были, — согласился он, переводя дух. — Значит, на Гольшанского ночью не нападали. Вот и верь после этого учёным!

В этот момент створки окна распахнулись, и изнутри к смельчакам потянулась рука в чёрной перчатке…

Франсуаза втащила Вийта и Фирса внутрь.

— Вы негодяй, месье инспектор! — кричала она. Её глаза гневно сверкали. Акцент стал настолько сильным, что мужчины едва понимали, что она говорит. — А вы, господин истопник! Вы же наполовину француз! Как вы могли так поступить!

— Но, мадмуа…

— И не надо здесь мадмуазелькать! — взвизгнула барышня, не без труда выговорив это слово. — Немедленно объяснитесь!

На залитую ярким солнечным светом лестницу через парадные двери Археологического музея вышел городовой Кутюк. Он тащил за собой закованного в кандалы профессора Гольшанского. Позади шагал сыскной надзиратель Ронислав Вийт, непревзойдённый дедуктивист и лучший полицейский страны.

Толпа взревела. Хроникёры бросились к детективу. Пока учёного усаживали в арестантскую карету, сыщик отвечал на вопросы, ни мало не стыдясь своей разорванной рубахи, перепачканного лица, перебинтованных рук и сбитых в кашу башмаков. Волосы его торчали во все стороны. Ослепительная улыбка играла на лице.

Вечерело. Вийт, Фирс и Франсуаза сидели за одним из небольших столиков, расставленных на набережной Луги. Ни в аристократический клуб, ни в модные ныне кофейни барышня идти не захотела. Лишь с трудом согласилась выпить чашку чаю, причём непременно с обоими своими новыми знакомыми.

Прекрасная река несла свои прохладные воды всего в трёх шагах от их столика. В последних лучах заходящего солнца гранит, в который были одеты её берега, отсвечивал алым. Лёгкий ветерок благоухал цветочными ароматами. Вокруг, куда ни глянь, располагались бесчисленные щиты с книгами, у которых володимирские букинисты вели друг с другом неторопливые разговоры.

Уже подали чай, заваренный специально для прославленного дедуктивиста и его гостей знаменитым ресторатором Дубеем. Конечно, собственными руками.

— Зачем, о mon dieu, зачем вы это сделали! — выговаривала молодым мужчинам барышня. — Вы могли погибнуть! Ради чего!

— Я раскрыл преступление! — отвечал Вийт.

— Неужели, месье инспектор, для этого нужно было лезть по стене дома! — схватилась за голову девушка. — Какое это имеет… Какое это может иметь касательство к раскрытию преступлений! — Она всем телом обернулась к истопнику. — А вы, месье chauffeur! Вы кажетесь серьёзным, положительным мужчиной! Как вы могли потакать этой выходке!