Олег Данильченко - Чужая война [litres]

– Это вы к чему?

– К тому. Мы, эленте, мало отличаемся от женщин империи. При всей нашей исключительности мы тоже живые люди и не меньше их подвержены чувствам. Особенно в юности. Мы так же можем влюбиться и совершать глупости. Одно нас отличает, если эленте позволила такому случиться, то это должно быть взаимно. Иначе конец. Если сам этого не замечаешь, а моя дочь никак не может заставить свою гордыню отступиться и признаться тебе, то это придётся сделать мне. Она выбрала тебя, парень. Я ведь не зря распиналась перед тобой о нашей физиологии и устройстве психологии. Думала, что, сопоставив факты, сам догадаешься, но ты, похоже, даже не пробовал это делать.

Видимо, от таких откровений у Ильи отвалилась челюсть, но сам он этого даже не заметил, потому что леди с лёгкой усмешкой посоветовала:

– Ты челюсть-то подбери. Судя по твоей реакции, я действительно открыла великую тайну. Девка из кожи вон лезет, чтобы ему понравится, ночами слёзы льёт в подушку, чуть не умерла, когда ты пропал, а он действительно в счастливом неведении ходит.

Парень захлопнул рот. Даже зубы щёлкнули, так он это поспешно сделал. Женщина снова расхохоталась.

– Но с какого перепугу…

– Да кто ж это знает? Это просто происходит с нами в определённый момент и всё. Мы даже часто не сразу осознаём это. Вот и девочка моя наделала глупостей, прежде чем поняла, что произошло.

– Про то, что Ори чуть не умерла, вы сказали на полном серьёзе?

– А какой смысл мне выдумывать? Ори моя дочь, и уж коль скоро она повторила ошибку своей матери, выбрав чужака, то я обязана сделать всё, чтобы спасти её. Так мы устроены, выбрав и не получив взаимности, мозг понимает бесперспективность дальнейшего существования и отдаёт команду на отключение. Это происходит небыстро, иногда мучения могут растянуться на годы, но конец неизбежен. Чтобы спасти, мне пришлось разозлить её.

– Это как?

– Посоветовала ей найти тебя и уничтожить. Раздавить морально. Подчинить, сделать рабом. Это должно было стать своеобразной проверкой тебя, как выбранного, и одновременно её чувств. Для этого в распоряжении Ори были все ресурсы клана.

– Вы так легко об этом говорите…

– Мы взрослые люди. К тому же ты сам говорил, что не любишь лишних слов. Можно, конечно, этот процесс назвать как-нибудь по-другому, но смысл от этого ведь не изменится. Для меня ты никто, тогда как дочь это самое дорогое, что у меня есть. То, что я ей советовала, было направлено на её спасение. О тебе я думала в последнюю очередь. Если б ты оказался ошибкой, и у моей девочки получилось бы тебя уничтожить, значит, ты ничтожество, туда и дорога. Но случилось, как случилось. Ты оказался настоящим, а девочка действительно тебя любит. Вы оба прошли проверку. Она проверила свои чувства, наплевав на советы матери, а ты доказал, что за тебя стоит бороться даже эленте. Кто я такая, чтобы этому мешать? Поэтому и называю вещи своими именами, чтобы ты не подумал лишнего.

– Жестоко.

– Может быть. А как бы ты поступил на моём месте?

– …

– Молчишь? Жизнь, парень, это не только вой-на, в которой ты неплохо разбираешься. В этом я убедилась своими глазами. Но на войне всё просто. Вон там враг, его нужно уничтожить. Да только жизнь такие повороты делает, что ни одна война и никакое кровопролитие с ней не сравнятся.

Последняя фраза натолкнула землянина на ошеломляющую догадку. Вернее, эта фраза и оговорка, прозвучавшая чуть ранее.

– Погодите, вы сказали, – встрепенулся Илюха, – что Ори повторила вашу ошибку. Если переосмыслить в этом свете приказ императора и его слова о том, что именно клану Цивис он обязан жизнью и что именно вам стоит доверять, как доверяет он, то не значит ли это, что вы и…

– Догадался? Действительно, проговорилась, а ты заметил. Ну что же, то, что не дурак, я уже поняла, теперь знаю, что и слушать ты умеешь. Всё правильно понял. Ори его дочь. Мы были молоды, глупы и безрассудны. Наши отношения начинались схожим образом, что и ваши с дочерью. В смысле с ссоры и взаимной неприязни. Но не об этом речь. Я не жалею о содеянном. В конце концов, я познала любовь настоящего мужчины. Но наши отношения изначально были обречены. Его отец никогда бы не позволил эленте стать законной спутницей своему сыну. Слишком велико недоверие к нашему виду после известных тебе событий. А потом, когда, узнав о нашей связи, спецслужбы Элентийского союза подставили, и, уже по приказу старшего брата, свои обвинили в предательстве, я сделала всё, чтобы сохранить ему жизнь. В этом и сама была заинтересована, так как только, пока жив он, живу я.

– А зачем это потребовалось союзу?

– Наш клан всегда был оппозицией для проводимой политики совета кланов. Однако наш вес был таков, что просто выпереть из совета не могли. При поддержке одного из сыновей тогдашнего императора наш клан мог набрать ещё больший вес и переломить ситуацию в совете под себя. Видимо, они решили, что я имею планы посадить своего избранника на трон.

– А на самом деле такие планы были?

– Мысли были. – Грустно улыбнулась леди своим воспоминаниям. – Но он такой человек, что никогда бы не сделал подобного за спиной брата, каким бы мягкотелым тот ни был. Даже сейчас, когда он, не без твоей, кстати, помощи, таки взошел на трон, мы не можем мечтать о совместной жизни. И Ори он никогда не признает законной наследницей. А она, в свою очередь, даже не в курсе, кто её отец. Да и знать ей это не обязательно. Он присмотрит за ней, поможет в случае нужды, и не более. Он не хуже тебя понимает ситуацию о невозможности физической ассимиляции нашего вида. Но у него есть мысли, как интегрировать нас в структуру империи и при этом не получить империю Эленте на выходе. В конце концов, ни мне, ни дочери этого и не надо. К чему я это говорю? Если ты перестанешь вести себя, как упрямый и слепой человек, то ты получишь самую верную спутницу. Верней которой тебе никогда не найти. Верную, умную, любящую и заинтересованную в твоём благополучии. А наши дела с её отцом это наши дела. Он любит меня, я люблю его, но мы вынуждены жить порознь, тайно встречаясь изредка. Но также ты должен понимать, что знание о наших отношениях опасное знание. Лучше для всех и для тебя в частности забыть об этом разговоре и никогда, ни при каких обстоятельствах, не вспоминать. Теперь ты знаешь почти всё. Но на главный мой вопрос так и не ответил.

– Да не могу я вас доставить до места! Не могу! Если верить вашим словам, а звучат они слишком безумно, чтобы быть ложью, то он мне никогда не простит, если я отвезу вас на убой. Ваша домашняя система занята жагами. Что там происходит, мы не знаем. Из всей информации только показания ИскИнов с кораблей шахтёров, и заметьте, устаревшая информация. Устаревшая ровно настолько, сколько прошло времени и ещё пройдёт, пока мы будем на струне. Но даже этой информации достаточно, чтобы понимать, мы не справимся. И я ничего не смогу с этим поделать. Вы предлагаете идти в бой только с вашим эскортом? Который будет уничтожен почти мгновенно. Или и шахтеров до кучи прихватить, на их медлительных, не приспособленных к серьёзному бою лоханках? Так я отвечу сразу, только зря потеряем корабли и людей. Я в одиночку мог бы ещё рискнуть. Мой рейдер подготовлен для этого. Ни в манёвренности, ни в скорости я не уступлю жагам. Но смысла в этом не вижу. Оставшимся в системе людям мы не поможем, да и высадить вас я не смогу. Куда вы рвётесь? Ведь даже если десант на планету ещё не сброшен, то уж орбитальные станции системы точно давно под контролем.