Роман Грачев - Край непуганых

Он бросил недокуренную сигарету вниз. Она описала дугу и рассыпалась искрами на тротуаре.

— Мир новый, а привычки старые, — буркнул я.

Впрочем, к черту сантименты. Мы загудели. Представляя себе возможный финал, я предусмотрительно спрятал все ценное содержимое бумажника, включая банковские карты и часть наличных денег, в сейф, который нашел в небольшом шкафу в прихожей. Сработала старая установка: если пьешь в незнакомом месте и с чужими людьми — оставь в кармане только необходимый лимит. Выручало не раз.

Первая бутылка ушла за милую душу вместе с семгой и телятиной, причем большую часть деликатесов сожрал Петровский. Буквально — сожрал, налетев на блюда с энтузиазмом бедняги Оливера Твиста. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас протянет пустую тарелку и жалобно проскулит: «Можно мне еще добавки, сэр?». Я сделал еще один заказ, нам принесли четыре порции свиного шашлыка. Я и сам проголодался, вспомнив, что последний раз обедал в вагоне-ресторане еще на подходе к Самаре.

Пошел «разговор за жизнь».

— Ты почему не женишься, подлец? — глядя на меня осоловевшими глазами, спрашивал Палыч. — Почему семью не завел до сих пор?

— Не знаю, папочка. Как-то не до того.

— Сорок лет почти, а не до того? Дети, домашнее хозяйство, борщ по вечерам — вот это всё… Оно тебе не надо?

— А тебе?

Женя встряхнул головой.

— Я, Серега, человек, которому противопоказана семейная жизнь. Я ею потрепан, измотан. Я всего себя отдавал России, а жена моя отдавала себя не туда… Я ведь и в поезд-то агитационный прыгнул, когда понял, что если задержусь в Москве еще хотя бы на пару дней, я ее, суку, пришибу и окончательно испорчу себе некролог.

— А мне, значит, предлагаешь жениться? Как у вас, политтехнологов, все запутано.

— На том стояли и стоять будем! — Он залпом выпил, закусил мясом и похлопал меня ладонью по щеке. — А ты, брат, совсем другой. Ты добрый, у тебя глаза спаниеля. Ты когда в первом сезоне главаря наркомафии брал, текст будто силой из глотки вытаскивал. Так и слышалось между строк: «Соблаговолите, господин Горбатый, сложить руки за спиной и проследовать за мной в автозак?». Тьфу! Здесь тебе самое место, интеллигент.

Я не обижался на его слова — я их почти игнорировал, понимая, что, во-первых, собутыльник мой балансировал на грани отбытия в астрал, а во-вторых, я и сам разомлел. Брюхо набито, но спать еще не хочется. Еще немного, и меня потянет на приключения. Пусть я добрый и глаза у меня песьи, но пьяный мужик — всегда мужик.

Петровский громко икнул, поднялся с дивана и направился в ванную комнату, опрокинув по дороге пуфик. В дверях остановился.

— Девочку хочешь?

Я кивнул.

— Размотал член до Канзаса…

Портье за стойкой в холле наградил нас недоуменным взглядом, когда мы в обнимку, как два дембеля, проследовали к выходу. В дверях я, кажется, послал ему воздушный поцелуй, но, боюсь, вышло у меня не ахти. Во всяком случае, портье — высокий и сухопарый мужчина с зализанными волосами — сразу после нашего выхода схватился за телефонную трубку и принялся что-то в нее говорить.

— Не надо раздражать местную обслугу, — посоветовал Петровский. — Ей, конечно, далеко до нашей, сермяжной, но в рамках тутошних законов может сильно осложнить досуг.

— Поздно пить боржоми.

Мы миновали парковку с дорогими автомобилями (Петровский обошел один из них — кажется, «Мерседес» — и сосредоточенно помочился на колеса, вызвав у меня приступ истеричного смеха). Потом двинулись по аллее к дороге, где собирались поймать такси. Та часть города, в которой находился наш отель, уже погрузилась в сон, но вдалеке, где-то в центре, жизнь продолжалась. Я видел цветные огни и столбы яркого желтого света, бьющие в небо.

— Тут есть ночные клубы?

— Есть, — икнул Женя.

— Значит, и девочки там есть?

— А то!

— Ну, хоть что-то по-нашему.

Мы перешли на другую сторону улицы. Такси ждали долго. Казалось, что машин на дороге с каждой минутой становилось все меньше. Мы стояли на обочине под фонарным столбом. У нас за спиной дремал гигантский жилой квартал, состоящий из тех самых дешевых сборных домиков («ипотека — пять процентов годовых»). Людей не было, но после нескольких минут нашего тщетного голосования я заметил на тротуаре одинокий светлый силуэт и услышал стук каблучков.

Вскоре под свет фонаря вышла девушка. Невысокая, элегантная, в светлом плаще до колен и с сумочкой на согнутой руке.

Одинокая девушка на окраине — в первом часу ночи?!

Я хотел удивиться вслух, но не успел.

— Буууаааээээ!!!!! — сказал Петровский. Точнее, зрелищно блеванул под столбом, залив асфальт ошметками съеденного ужина. Роскошного и дорогого ужина!

— Да твою же мать!!! — возмутился я. — Жрал бы «Доширак»!

Он не ответил — ожидал повторного фонтана, застыв в позе роденовского мыслителя. Но, кажется, пронесло. Он еще немного покашлял и пошмыгал носом, затем повернул ко мне свое бледное лицо.

— Помилосердствуйте, барин… наелся от пуза.

Стук каблучков затих. Девушка в светлом плаще остановилась в нескольких шагах от нас.

— Вам плохо? — прожурчал ее милый голосок. В нем было столько искреннего участия, что я опешил. Женя, впрочем, отреагировал привычным для себя способом. Немудрено — ведь он уже успел близко познакомиться с нравами местного населения.

— Душа болит и сердце плачет, — нараспев прогундосил политтехнолог, вытирая лицо.

— Что, простите?

— Не страшно вам, говорю, ходить в такой поздний час по пустынной улице?

Она улыбнулась. Я растаял. В этом странном и чуждом городе улыбка незнакомой девушки невероятно согревала. Кажется, я даже почувствовал дуновение теплого ветерка… и одновременно стало вдруг горько и одиноко. Циничный Петровский был прав: жениться на хорошей женщине — это не только большой плюс, но и просто физическая необходимость.

— Что вы! — удивилась девушка. — Здесь спокойно! Вы же сами знаете… или не знаете?

Женя покачал головой.

— Мы не местные.

— Вы с Луны? — рассмеялась прекрасная незнакомка.

— С Юпитера. У нас хорошеньких девочек едят на ужин. Без кетчупа. Мы так привыкши.

Увидев на лице девушки недоумение, я поспешил вмешаться, пока этот обалдуй не наговорил на пятнадцать суток (или на сколько тут сажают в обезьянник? и есть ли он тут, кстати?).

— Мой товарищ отравился грибами, не обращайте внимания. — Я приблизился к ней на пару шагов. Девушка, вопреки ожиданиям, не отстранилась. — Может, вас сопроводить до дома?

— Да нет же, не стоит! — Она усмехнулась. — Странные вы, ребята, честное слово.

— Кто бы говорил, — хрюкнул из-под столба Петровский.

— Меня зовут Сергей, — сказал я.

— Аня.

— Очень приятно. И спасибо за беспокойство. Скажите, Аня, здесь реально сейчас поймать такси?