Александр Башибузук - Господин поручик

Пообещав себе окончательно изжить наследие хозяина, я поймал таксомотор и указал адрес соседнего со своим, района.

Пришлось пережить несколько веселых минут, когда таксист выбрал маршрут мимо ночлежки. К счастью, обошлось. Полиция уже оцепила место происшествия, но машину останавливать не стала.

Домой добрался уже к вечеру. Сварил себе крепчайший кофе и положил на стол чемодан. Ну что, глянем, стоило он того, или нет…

Ключа, понятное дело, не нашлось, поэтому пришлось воспользоваться ножом.

– Не понял? – я достал тугой сверток в чехле из тонкой парусины и распустил завязки на нем. – Форма?

Действительно, это оказалась новенькая военно-полевая форма царской армии, с тщательно пришитыми погонами поручика.

– Очень полезная находка… – недовольно буркнул я, вслед за ней доставая форменную фуражку, портупею с кобурой и явно шитые на заказ, щегольские хромовые сапоги. – Ну и нахрена ты хранил все это? А шашку где прохлопал? Кажется, полагалась каждому офицеру. Пулен, слямзил? Хотя, сюда она просто не поместилась бы. Все, что ли? Нет, не все…

На самом дне чемодана отыскалась жестяная коробка из-под каких-то конфет. Снедаемый любопытством, я быстро сковырнул с нее крышку и вывернул содержимое на стол.

Внутри оказалось три ордена, наградные свидетельства, офицерское удостоверение, маленькая записная книжка, еще пару каких-то документов, маленькая иконка Николая Чудотворца и довольно большой золотой медальон на цепочке.

– Орден Почетного легиона, что ли? – я повертел пятиконечную звезду с раздвоенными концами на алой колодке и отложил в сторону. – И это какая-то иноземная побрякушка… г-м… с пальмами. А этот… вроде как наш, российский… Святого Станислава третей степени? С мечами? Увы, не знаток ни разу. И все? А это что?

Небольшой значок был опознан, как знак об окончании Павловского военного училища.

Судя по документам, получалось, что поручик отправился во Францию, сразу по окончанию четырехмесячных ускоренных офицерских курсов. На которые он поступил в семнадцать лет и закончил их с отличием.

В записной книжке, на первой странице, каллиграфическим почерком было начертано несколько строчек. Сначала шло число, а потом цифры, скорее всего означающие суммы денег. Общим числом на 56 тысяч франков.

– Долги? – озадачился я. – А вот хрен его знает. Вряд ли поручик сам занимал кому-нибудь. И вряд ли зарабатывал столько. Загадка, однако. Впрочем, никому и ничего я отдавать за него не собираюсь, так что проехали.

Больше никакой информации из находок почерпнуть не удалось. Будучи в крайней степени разочарования, я взял в руки медальон и неожиданно обнаружил, что он с секретом.

Клацнула потайная кнопка, с легким щелчком открылась крышка. На ладонь упал локон волос цвета воронова крыла.

– Ух ты… – с маленькой фотографии, вмонтированной внутри, на меня смотрела ослепительно красивая девушка, абсолютно не славянской внешности. Возможно, француженка или гречанка. Или еще какой средиземноморской национальности. Может даже итальянка.

И как не странно, эта девушка показалась мне знакомой. Поломав голову, так ничего и не вспомнил, а потом, снедаемый неожиданной догадкой, бросился к стопке марсельских газет, которых за все эти дни накопилась целая пачка.

Долго искать не пришлось. В первой же газете, на странице светской хроники, обнаружилась фото искомой красавицы. А прочитав комментарий под ним, я не поверил своим глазам.

– Стефания Неро? Твою же мать…

Девушка оказалась одной из первых красавиц и светских див Марселя и… и родной дочерью того самого Франциска Неро, главы корсиканской мафии.

– Вот это ты вляпался, парень… – я достал очередную сигарету, закурил и задумался. – Ничего себе…

Дальнейшие умозаключения не отличались особой сложностью. А что тут думать. Все и так ясно. Судя по фото из медальона и локону волос в нем, между Аксаковым и Стефанией происходил бурный любовный роман. Ее папаше сей мезальянс не понравился, и он постарался отвадить поручика от кровиночки. Тот, наверное, уперся, или того хуже, быканул по-черному, быстро стал личным врагом главмафиозо и вынужден был прятаться. Да уж… Идиотизм ситуации просто зашкаливает. Из-за какой-то пустяковой интрижки, погибло черт знает сколько людей и неизвестно сколько погибнет еще. Пустяковой, потому что, судя по светской хронике, девуля уже обзавелась новым ухажером. Сыном какого-то крупного промышленника.

– И что делать теперь? – плеснув еще кальвадоса в бокал, я перешел к камину. – А вот хрен его знает. Денег хватает, но документов как не было, так и нет. А без них… На свой страх и риск сунуться в посольство? Белая армия еще сражается, значит у нее должно быть представительство в Париже. Дай бог памяти, как же там его… Точно, военный атташе граф Ипатьев или Игнатьев. С ним еще какая-то история с деньгами случилась. В общем, можно к нему обратится. Авось сойду за настоящего белого офицера. А если спросит, почему не на фронте, скажу, что в госпитале провалялся. А сейчас жажду приобщиться к борьбе за святое дело, так сказать. Тем более, это недалеко от истины. А вернее, прямо в точку. Особой любовью к красным, я уж точно не страдаю. Черт его знает, чьи это убеждения, мои или поручика, но так и есть.

Или напрячь папашу Рене по поводу левого паспорта? Пожалуй, последнее безопасней. После чего валить к чертовой матери из Марселя. Стоп… а с сестричками что делать?

А если их забрать с собой? Да уж… сказанул. Куда, с собой? В Россию, прямо в мясорубку Гражданской войны? Ладно, все это лирика. Ничего кроме неприятностей, я им не принесу. Поэтому оставлю денег и на этом все. Может когда еще и свидимся. Или…

Мысль о том, что придется расстаться с Ульяной мне очень не нравилась, если не сказать большего.

– Влюбился, урод. Только вот вопрос, кто влюбился: Аксаков, черт бы его побрал, или я. Попробуй теперь разберись.

Так и не приняв окончательное решения, почистил оружие, а потом лег спать.

Ночь отметилась довольно странным видением.

Высокий статный старик в парчовом халате, слегка пошаркивая домашними туфлями по ковру, степенно вышагивал по кабинету обставленному старинной мебелью и надтреснутым старческим голосом уверенно чеканил слова:

– Беда великая наступает, Сашка, беда. И не в германцах дело, с ними, с божьей помощью справимся. Не впервой. Нечто худшее впереди, говорю тебе, гораздо страшнее. То, что может основы Руси низвергнуть. Понимаешь? Куда тебе, оболтус. Но ладно, со временем поймешь. Наш род издавна служил отечеству. Пришла и твоя пора послужить. А посему, прекращай балбесничать Сашка. Думаешь, я не знаю куда ты собрался с твоими друзьями бежать? Нет, не пойдет. Хочешь на фронт? Пожалуйста. Но сделаем все правильно. Я уже отзвонился Арсению Никифоровичу, так что примут тебя на офицерские курсы без проволочек. И закроют глаза на то, что годами слегка не вышел. И смотри мне, шельмец, не посрами…