Дмитрий Хван - Ангарский сокол: Шаг в Аномалию. Ангарский Сокол. Между Балтикой и Амуром

Легко перемолов армию Туркестана, ханьцы остановились было на границах Русии, Красноярск же готовил ядерные заряды и мобилизовывал дополнительные силы, перегруппировывая войска с запада на южные рубежи – Иртыш и южно-сибирские степи.

Русаков тогда находился в Павлодаре, в составе 14-й отдельной танковой бригады, переброшенной на берега Иртыша из Люблина ещё несколько месяцев назад, когда ханьцы штурмовали столицу Туркестана Кашгар. Внезапная нелогичная и самоубийственная атака имперцев на областной центр Иртышской области привела к тому, что малочисленные на то время части русских войск были попросту задавлены количеством ханьских солдат. Техника имперцев, пусть и во многом уступающая даже туркестанским вариантам лицензионной русской техники устаревших модификаций, тоже брала числом. Вал ханьцев, старавшихся разрезать Русию пополам по линии Оби, был остановлен только у пригородов Тобольска и Тюмени.

Русаков к тому моменту уже пробирался к Охотску, сбежав из ханьского лагеря для русских военнопленных.

– Павел Константинович, к вам посетитель. Сергиенко Николай Валерьевич, профессор, заведующий лабораторией в Петербургском институте ядерной энергетики. Записан на приём около месяца назад по вопросу личного характера, – сухо сообщил динамик голосом секретаря.

– Проси войти, Антип, – Русаков придавил клавишу связи.

В дверь, открытую Антипом, вошёл невысокий моложавый мужчина лет сорока – сорока пяти в очках с тонкой оправой и с кожаной папкой в руках.

Секретарь вопросительно посмотрел на Русакова, тот ему кивнул, и Антип неслышно закрыл за собой дверь.

– Здравствуйте, Павел Константинович, вы меня, наверное, не помните…

– Извините, нет. Изложите свой вопрос конкретней, пожалуйста, у меня не так много времени.

– Меня зовут Николай Валерьевич Сергиенко, я занимаюсь проблемами пространственно-временного коридора, я уже связывался с президентом шесть лет назад. Мой проект на Новой Земле…

– Я вас помню, – сухо заметил Русаков, – ваши эксперименты с каналом стоили государству немалого расхода средств, а пятьдесят шесть человек безвозвратно исчезли.

– Это трагическая ошибка! И она сейчас может быть исправлена. Я и моя команда работали эти годы над усовершенствованием нашей аппаратуры, и нам это удалось! – возбуждённо уверял собеседника Сергиенко.

– Удалось что? – тихо проговорил Русаков.

– Мы сможем открывать и закрывать канал между мирами, независимо от прихоти сил, её контролирующих, – пальцы профессора, лежащие на столе, мелко подрагивали от нервного напряжения.

– Но как? Силы Природы – это вам не игрушки, мы до сих пор не познали всю её суть, как вы можете заявлять о полном контроле?! – убеждённо воскликнул Павел.

– Дискретные вихревые потоки электрического смещения поля – вам что-нибудь это говорит?

– Нет, я не физик. Меня назначили управлять людьми, проектами, бюджетами, сметами, распределением и логистикой денежных средств, специалистов и прочее. Я же не буду вам сыпать терминами своего направления, – Павел чувствовал, что начинает злиться.

– Извините меня, – негромко сказал Сергиенко.

– Чем вы сейчас занимаетесь? – Павел взял свой ежедневник, готовясь записать данные профессора.

– Я заведую лабораторией исследований электромагнитных полей в одном из закрытых петроградских институтов, и мне нужна ваша помощь в организации новой экспедиции на Новую Землю, – глухо пробасил Николай.

– А, это бывший Рижский Технологический?

В давние времена ещё, в городе, отнятом у немцев, на месте их столицы был построен Петербург. Этот город, вначале называвшийся Санкт-Петербургом, был настоящей загадкой для историков – до сих пор точно не ясно, в честь кого он был назван. То ли в честь генерала Петра Саблина, воевавшего в то время с немцами, то ли в честь святого апостола Петра, ведь город был взят двадцать девятого июля. Но тогда почему не Петропавловск, ведь это день почитания первоверховных святых апостолов Петра и Павла. В годы правления социалистов Петербург, в угоду интернациональным связям с их немецкими коллегами, был переименован обратно в Ригу. Ну а потом, после того, как власть их кончилась, балтийский город стал Петроградом.

– Ладно, Николай Валерьевич, я сделаю всё от меня зависящее. Я свяжусь с людьми, я…

– Минутку, Павел Константинович. Прежде чем связываться с кем-либо, постарайтесь правильно ограничить круг извещаемых об этом людей.

– Да, конечно! Я вас понял, Николай Валерьевич. Я свяжусь с президентом, надеюсь, он также согласится на вашу авантюру, как и прошлый президент.

– Тут, – профессор положил на стол свою папку, – всё, что нужно для осуществления проекта. Там же и результаты наших исследований. Ознакомьтесь и вы убедитесь, что это не может быть авантюрой. Там итоги многих лет нашей работы.

– Обязательно, – заверил собеседника Русаков.

– Вот мой номер телефона, – Николай положил поверх папки свою визитку, – прошу звонить в любое время дня и ночи.

Через двадцать часов Русаков разговаривал с Президентом Русии. Кормильцев заинтересовался проектом, но более всего он спрашивал о причинах произошедшего с ним провала ранее.

– А какова вероятность положительного исхода проекта, Павел Константинович?

– Честно говоря, я не знаю точно, Илья Михайлович. Но профессор Сергиенко уверяет, что на этот раз он учёл все ошибки и недочёты, что помешали работе его аппаратуры в прошлый раз.

– Если канал откроется, будет ли поддерживаться его рабочее состояние?

– Неизвестно. Сейчас нельзя сказать утвердительно, только после испытаний на месте перехода.

– То есть вы предлагаете сущую лотерею? – взгляд Кормильцева остановился на карте Русии, занимавшую практически всю стену кабинета президента.

Негромко пискнул динамик, Кормильцев утопил клавишу приёма:

– Да, Миша?

– Илья Михайлович, губернатор Терской области Апанасенко Богдан Петрович… – голос секретаря президента казался встревоженным.

– Миша, выводи на связь!

– Алло, Илья Михайлович! Алло!

– Да-да, Богдан Петрович, я вас слушаю!

– Товарищ президент! Я сейчас нахожусь в Наурском районе, сегодня, в десять часов утра было совершено очередное нападение на автоколонну переселенцев, которые согласно вашему указу были командированы на поселение в станицу Наурская.

– Жертвы? – устало произнёс президент.

– Погибли все: двадцать один военнослужащий внутренних войск, четыре милиционера из Наурского РОВД, шесть казаков Кубанского войска и гражданские, семьдесят девять человек, включая женщин и детей.

– Проклятье. Какие мероприятия проводите, допросили жителей станицы?