Агния Миллерова - Повелитель моря (СИ)

— Как на мониторе. Он словно разделён вертикальной линией и в каждой его части бежит иной фильм. Со звуком. Мне как-то удалось добиться того, что в том фильме, на который я не хочу концентрироваться, звук немного приглушается. Видимо, мозг сам по себе начинает приспосабливаться к поступающим потокам информации, выделяя всегда лишь один из них, — не задумываясь, ответила Агата.

— Даже не знаю — завидовать тебе или сочувствовать, — покачал головой мужчина. — Хотя, наверное, всё же завидовать. Вот если бы я мог вот так видеть прошлое, да ещё и выбирать, в кого залезть… — размечтался вслух Ярослав.

— Я не выбирала, — пожала плечами Агата.

— Ну, раз уж так случилось, надо же это как-то использовать. Может, ты через него передашь какие-нибудь открытия, ускорившее развитие человечества? — воодушевлённо предложил Ярослав.

— Не думаю, чтобы в эпоху инквизиции можно было бы их осуществить, особенно когда ты неспособен объяснить, откуда ты это знаешь. Анри и так мучился, не понимая, как он узнал то, что до девятнадцатого века никто так и не узнает. Хотя есть у меня задумка как улучшить гигиену на корабле. Кстати, Яро, вот ты, например, знаешь, что в средние века люди в Европе мылись гораздо чаще, чем во второй половине семнадцатого века?

Ярослав, вспомнив экскурсию с семьёй в средневековый замок Красная Лгота, в котором, несмотря на то, что в восемнадцатом веке он был существенно перестроен, не было ни единого туалета, а всё отхожее, что собиралось в горшки, выливалось в озеро, окружавшее замок и служившее, кроме прочего, источником питьевой воды, недоверчиво покачал головой:

— Что-то мне подсказывает, что мытьё должно было стать ну очень редким явлением.

Агата рассмеялась:

— Ну да, про то, что во дворце Людовика XIV все справляли нужду там, где она их застала, я читала ещё в детстве. Но, оказывается, не всё так просто. Люди знали о гигиене не только в Древнем Риме. Представь себе, по всей Европе было огромное количество купален и бань. Они служили не только для мытья, но и для забав с банщицами. Причём желавших помыться было так много, что, например, в испанском городе Сепульведы в 1300 году было законами [127] Фуэро Сепульведы (на исп. el fuero de Sepulveda — дословно «право из Сепульведы») — общий свод законов, изданный в 1300 году. Фуэро Сепульведы состоит из 35 статей, пролога и заключения. В данном случае речь идёт о Т. (111). О банях: «Пусть мужчины идут сообща в баню во вторник, четверг и субботу. Женщины идут в понедельник и в среду. И евреи идут в пятницу и в воскресенье…». предписано по каким дням недели должны были ходить в баню мужчины, женщины и евреи. В колониях потом функции бань и купален выполняли бордели. Однако в середине XVII века английские учёные вдруг заявили о великом открытии — что купание вредит здоровью, и многие бани стали закрываться по всей Европе. Но, знаешь, что интересно, — Агата лукаво улыбнулась, — это открытие странным образом совпало с полным истреблением лесов на Британских островах. Я была немало удивлена, узнав, что знаменитый Шервудский лес был вновь высажен по приказу Кромвеля. Вот я и думаю — уж не недостаток ли дровишек побудил британских учёных таким образом успокоить народ, не желавший мыться в холодной воде, но способный взбунтоваться, подогретый желанием её согреть?

— Очень логичный вывод, — улыбнулся Ярослав. — И как ты хочешь опровергнуть британских учёных?

— Видимо, придётся к этому подключать доктора Антонио. Он же просил Анри делиться с ним новыми «откровениями», — вздохнула Агата. — Понимаешь, сам-то Анри и его «голубокровные» друзья за собой следят, да и простые солдаты и моряки, когда они на берегу, посещают местные бордели. Вот только одежду они отдают стирать не так часто, потому что дорого, да и не у всех есть сменное бельё. Оказывается, одежда в то время и в Европе была не дешёвым удовольствием! Так что беда даже не в том, что на корабле уже на следующий день запах немытых тел начинает доминировать над всеми остальными, а в том, что вши и блохи переносят весьма солидный список опасных инфекционных заболеваний. Думаю, если Анри во сне получит от какого-нибудь святого лекцию о том, что именно эти паразиты разносят, кроме иного, чуму и тиф, а потом поделится этим с Антонио, они найдут способ повысить гигиену на корабле.

Ярослав задумался.

— Идея хорошая, но как они будут бороться с блохами, например? Ну, вши, наверное, можно элиминовать, сбрив всем волосы. А вот для борьбы с блохами, думаю, без специальных инсектицидов не обойтись.

— Я ещё не думала над этим, но уверена — и в то время можно будет найти что-то подходящее, — уверенно кивнула Агата и вдруг вздрогнула.

— Что случилось? — спохватился Ярослав.

— Только что с английского корабля стреляли в Анри, но, к счастью, промахнулись.

Ярослав покачал головой:

— Солнце моё, ты так себя до инфаркта доведёшь! Нельзя так близко к сердцу принимать проблемы того, кто давно уже умер. Его нет, Агата. То, что ты видишь — это лишь отголоски прошлого.

— Это для тебя он «отголоски прошлого», а для меня он живой! — возмутилась женщина. — Но в одном ты прав — мне надо лучше следить за своими эмоциями. Я не хочу передавать Анри свой страх, хотя, когда он его почувствовал, тут же подавил и в себе, и во мне.

— Ладно, пошли спать — поздно уже. Я завтра должен быть на работе к половине восьмого, да и у тебя ведь приём с утра.

— Да, с девяти. Но ты иди спать, Яро, а я дождусь, чем закончится бой и приду, — поцеловав мужа, Агата мягко подтолкнула его к выходу из кухни. Тот тяжело вздохнул:

— Хочешь, я посижу с тобой, а ты будешь рассказывать, что там происходит?

— Я не знаю, как долго это ещё продлится, но обещаю, что утром расскажу тебе всё самое интересное, чем бы оно не закончилось, — женщина ласково провела ладошкой по щеке мужа.

— Хорошо. Только не пей слишком много кофе.

— Не буду, — пообещала Агата и снова поцеловала мужа. — Спокойной ночи!

Анри пришлось довольно долго ждать под дверью у дома Фернандо. Всё это время его не оставляла мысль вернуться к тюрьме. Он ещё обдумывал варианты наиболее убедительного разговора с охранниками, когда за дверью послышался шорох. Взвизгнула задвижка, открылось смотровое окошко, и чьи-то глаза пытливо уставились на позднего визитёра, пытаясь в свете фонаря разглядеть его лицо.

— С тех пор, как вы видели меня в последний раз, я ничуть не изменился! — решил ускорить процесс опознания Анри.

Услышав знакомый голос, слуга отпрянул от окошка, и оно закрылось. Зато тут же заскрипели дверные засовы.

— Входите, сеньор, — услужливо распахнул дверь Эмилио.

— Идальго дома? — поинтересовался Анри, идя за пожилым слугой в свою комнату.