Агния Миллерова - Повелитель моря (СИ)

— Да я не особенно её слушал.

— Она говорила, что в городах Карибского бассейна невозможно заблудиться, потому что всё везде одинаково расположено, — терпеливо пояснила женщина и увлечённо продолжила: — С другой стороны, такая жёсткая регламентированность деятельности колоний имела и свои невыгоды. Дело в том, что в XVII веке Испания не страдала переизбытком населения, что очень сильно сказывалось прежде всего на состоянии её колоний и послужило, в итоге, причиной потери многих территорий в Новом Свете, часть из которых даже не была вообще освоена. Из колоний выкачивались все ресурсы, но особенно серебро и золото. Так же очень сильно ограничивалось развитие промышленности, чтобы вынудить колонистов покупать товары, произведённые в Испании. Но даже построенные в колониях литейные заводы, которые должны были обеспечивать форты и крепости, а также закреплённый за генерал-капитанами флот пушками и амуницией, из-за недостаточного финансирования производили практически неспособные к эксплуатации орудия. Более того, государство, финансируя армию и флот, не позволяло управляющим колониями администрациям самостоятельно набирать солдат из переселенцев, покидавших погрязшую в долгах Испанию. При необходимости усилить гарнизоны фортов и крепостей губернаторы вынуждены были посылать прошения генерал-капитанам или вице-королям, а те, в свою очередь, писали прошения прислать солдат и офицеров Совету Индий. Дело с флотом обстояло ещё хуже, так как денег в казне катастрофически не хватало и сэкономить решили на флоте, специально назначая капитанами только дворян, которые просто вынуждены были на свои деньги покупать и провизию, и амуницию для вверенных им кораблей. Благо что в Испании из дворян бедными могли быть лишь идальго — согласно законам, дворяне должны были иметь годовой доход не ниже установленного правилами соответственно титулу и их совокупности, если их было много. Теряя уровень дохода, дворянин терял и соответствующий ему титул, опускаясь ниже. Так он мог скатиться аж до идальго, а потерянные им титулы и земли, к которым эти титулы были привязаны, становились вакантными. Немаловажно было и то, что военный флот в Испании, в отличие от той же Голландии, например, мог иметь только король. Но при этом в Испании очень долго не было ранговой системы, чётко разделявшей военные корабли и торговые суда. К тому же во время войны во всех странах Европы практиковалось нанимать полностью укомплектованные пушками, ядрами, командой и провизией суда торговцев. Особенно это было актуально в колониях, терзаемых несметным количеством пиратов, натравливаемых на испанцев англичанами, голландцами и французами. Именно поэтому, если владелец хорошо вооружённого корабля был готов предоставить его для военных действий, администраторы колоний были готовы признать шестидесятипушечный галеон с большим количеством вооружённых наёмников торговым судном. А теперь, Яро, представь себя на месте губернатора города, у которого оборонительные сооружения сильно повреждены, а примерно половина солдат убита или ранена. В то же время в твоём порту базируется даже не один вооружённый корабль частного лица, а целый флот — армада, причём состоит он не из судов типа малых галеонов, флейтов и барков, а из многопушечных кораблей с многочисленными командами, сложенными из бывалых моряков, опытных канониров и обстрелянных солдат, обученных абордажному и сухопутному боям. И тебе достаточно лишь закрыть глаза на то, что на «торговых» кораблях слишком много людей и пушек и выдать владельцу этой армады торговую лицензию, подписать фрахтовый или каперский договор и ты можешь рассчитывать на то, что это частное лицо в случае нападения на вверенный тебе город окажет помощь в его обороне и, что самое главное — эта помощь тебе не стоит ни единого мараведи! В-общем, будь я губернатором, я бы такого «торговца» пыталась привязать к своему городу всеми правдами и неправдами! Ну что, милый, я убедила тебя в невиновности губернатора? — усмехнулась Агата и откусила от принесённой официантом горячей пиццы.

Когда супружеская пара доела свой ужин, вечер уже коснулся красных черепичных крыш Старого города. С реки потянуло прохладой, пахнувшей рыбой и водорослями. Утиное семейство, покрякивая, покачивалось неподалёку от берега, ожидая от людей привычных подачек в виде хлебных крошек.

— Яро, пойдём, погуляем? — предложила Агата.

— Что, снова в Белизе что-то происходит? — обеспокоился Ярослав.

— Да там постоянно что-то происходит, — вздохнула женщина, поправляя выбившиеся из заколки волосы. — Просто мы давно в центре не были. Да и по берегу реки пройтись своими ногами хочу.

— А что, ты и не своими ходила? — усмехнулся Ярослав.

— Ещё нет, но скоро буду. Анри собирается идти на баркасах вверх по реке Белиз искать какую-то миссию францисканцев. Надеюсь, до того момента, как там начнутся приключения, я успею закончить приём и узнать, что за диковины нас там будут ожидать, — вздохнула Агата и грустно улыбнулась: — Я скоро экспертом по выживанию в джунглях стану с таким напарником, как мой испанец.

— Ну а спать ты сегодня планируешь или нет? — спросил Ярослав, предлагая жене руку.

— Планирую, — Агата взяла мужа под руку. — Потому и прогуляться хочу, чтобы сегодняшний стресс из головы выветрился, — и потянула его на пешеходную дорожку вдоль Влтавы: — Пойдём, погуляем возле Рудольфинума…

Весь обратный путь от торговой конторы до трактира «У Сандро» Анри и дон Себастьян прошли молча. Перед глазами Эль Альмиранте всё ещё медленно проплывали мёртвые лица товарищей. Только сейчас он в полной мере осознал, что не появись его небольшой отряд в тылу пиратов, уже готовых взорвать городские ворота — гибель и этих солдат, и тех, которых оплакивали сейчас родные, была бы напрасной. Это понимание тяжкой ношей легло на плечи молодого человека. Размышления родили мысль, что какая-то неимоверно могущественная сила играет им, как шахматной фигурой. От этой мысли неприятно защекотало где-то в животе. «Какой ход ты сделаешь следующим, Господи?» — задумался он, пытаясь представить себе все возможные варианты исхода предстоящей экспедиции.

Идущий рядом капитан-лейтенант в быстро сгущавшихся сумерках видел серьёзное, как перед решающей битвой, лицо друга и не решился заговорить с ним. Не без оснований предположив, что тот всё ещё мысленно проходит между гробами, аристократ благочестиво погрузился в молитвы до конца пути.