Агния Миллерова - Повелитель моря (СИ)

Несколько пар сильных рук ухватили Анри, стаскивая со штормтрапа в прыгающий на метровых волнах баркас и, когда альмиранте занял место на корме, матросы отнайтовали шлюпку от «Победоносца». Повинуясь командам кормчего, гребцы с «Решительного» дружно налегли на вёсла, взяв курс на фрегат, а флагманские моряки принялись вычерпывать деревянными вёдрами падающую с неба воду…

Пока баркас, отважно взбираясь на гребни волн, с каждым взмахом вёсел всё ближе подбирался к «Решительному», Анри погрузился в тяжёлые думы. Неизвестные опасности, поджидавшие экспедицию в неизведанных водах реки, беспокоили его не меньше, чем опасения за судьбы похищенных индейцами испанок. Но все эти тягостные мысли затмевало ночное видение. Невольно вспомнилась ему история принца датского, которому явился неупокоенный дух отца и потребовал отмщения за своё подлое убийство родным братом. Эта история, прочитанная в одной из книг, перекочевавших в его библиотеку из сундука капитана одного из захваченных когда-то английских фрегатов, сильно потрясла воображение Анри. Однако дух его матери, явившийся ночью, не требовал мщения, а те идеи, которые предшествовали появлению призрака и которые он пообещал не забывать, при обдумывании на свежую голову показались ему чрезвычайно интересными. «Нужно будет в Гаване обязательно заказать одну — две такие бочки и проверить на деле их эффективность, — решил он. — А если это действительно был дух моей матери, которая вернулась, чтобы быть моей заступницей перед Господом и просить для меня мудрых советов у святых — мне остаётся лишь благодарить судьбу за такое чудо!» — сняв шляпу, Анри запрокинул голову, подставив лицо ливню и, послав вверх благодарственную молитву, перекрестился.

Взойдя на шканцы фрегата, Эль Альмиранте увидел выстроившихся офицеров во главе с капитаном. После обмена приветствиями Анри повернулся к хееру Рубен де Крону:

— К отплытию всё готово, капитан?

— Да, менеер адмирал. Прикажете сниматься с якоря?

— Снимайтесь. И да поможет нам бог! — перекрестился Анри, не снимая шляпу. Все присутствующие сделали то же самое, потом хеер Йоханнес махнул рукой ожидавшему на шкафуте боцману. Тот дважды дунул в свою дудку, посылая сигнал дальше.

Монотонные удары тяжёлых дождевых капель по палубным доскам, нарушаемые лишь скрипом рангоута и воем ветра, оживил топот босых ног почти сотни матросов. Спустя мгновения на кормовом флагштоке развернулось синее полотнище с золотым солнцем и почти сразу же раздался холостой выстрел погонной пушки, известивший «Упорный» о том, что адмирал на борту и пора в путь. На «Решительном» заскрипели кабестаны, наматывая на ворот якорные канаты…

— Менеер Йоханнес, старый индеец, о котором я вчера вам говорил, доставлен на борт? — обратился Анри к капитану.

— Да, менеер адмирал. Его разместили в кубрике.

— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Анри. — Я хочу поговорить с ним.

— Как пожелаете, менеер адмирал. Моя каюта полностью в вашем распоряжении, — склонил голову фламандец и отдал приказ вахтенному офицеру.

В ратс-камере, примостившись в кресле возле шахматного столика, устроился доктор Эрнандес. Повернувшись на звук открываемой двери, он, увидев входящего судовладельца, степенно поднялся. Когда Анри отдал слуге капитана Йоханнеса насквозь промокшие плащ и шляпу, Антонио протянул руку для приветствия.

— Вчера мне показалось, что вы затаили на меня обиду, Антонио, — ответил на рукопожатие Эль Альмиранте и пригласил доктора проследовать в капитанскую каюту.

— Вы весьма наблюдательны, Анри, — несколько напыщенно произнёс доктор и пристально взглянув на собеседника, первым вошёл в распахнутую слугой дверь.

— И что же было тому виной? — войдя вслед за доктором, поинтересовался Эль Альмиранте для поддержания разговора, ибо уже догадывался, каков будет ответ.

— Накануне вы самолично предложили мне явиться в трактир, дабы определить на один из кораблей, а затем, как мне показалось, решили проигнорировать моё присутствие, — укоризненно произнёс Антонио.

Анри посмотрел в честные карие глаза друга и мысленно упрекнул себя: «А ведь я действительно виноват перед ним — раздумав брать его с собой, я тем самым допустил возможность, что Антонио мог предать меня!».

— Вам не показалось. Я искренне сожалею об этом и прошу вас простить меня, — склонил голову Эль Альмиранте.

— Я принимаю ваше извинение, Анри, — доктор Эрнандес отвесил ответный лёгкий поклон. — Однако мне хотелось бы знать причины ваших колебаний.

Разговор прервал стук в дверь.

— У нас будет время обсудить и это, и кое-что другое, а сейчас меня ждёт иная беседа, — Эль Альмиранте жестом предложил доктору присесть на капитанский сундук и, заняв кресло у скромного бюро местных мастеров, крикнул: — Войдите!

Дверь скрипнула и на пороге нарисовался старый охотник.

— Ты хотел видеть меня, сеньор? — глухо спросил он, цепляясь за дверной проём.

Анри заметил бледность лица индейца и обеспокоился:

— У меня есть к тебе претензия, Хуан, но вначале ответь мне — тебе нездоровится?

— Я не болен, сеньор, — ответил майя, продолжая стоять в проёме и держась за него обеими руками.

Сильный толчок в спину заставил его влететь в каюту. Едва не упав, индеец остановился перед Анри, широко расставив полусогнутые ноги и раскинув руки, балансируя на танцующем полу раскачиваемого волнами корабля.

— Он боится качки, альмиранте, — пояснил, входя, солдат. — Мне пришлось чуть ли ни на себе тащить его к вам.

Анри недоверчиво покачал головой, оглядывая худощавую фигуру абордажника:

— Я уверен, что обратно он дойдёт сам, вы свободны.

— Да, ми альмиранте! — поклонился солдат и удалился, закрыв за собой дверь.

Анри повернулся к майя. «Жаль, что на этом месте не касик. Как там его звали? Кукумель Йаш? Может, здесь, в моей стихии, он бы был ещё сговорчивее», — пронеслось в голове.

— Страшно? — спросил он, наблюдая за тем, как старый охотник пытается принять более достойную позу.

Хуан ответил не сразу. Некоторое время он пытался встать ровно, но после нескольких неудачных попыток, опустив голову, глухо сказал:

— Я никогда не видел Большую Воду, сеньор. В джунглях земля не качается под ногами.

Анри глянул на доктора, с любопытством переводящего взгляд с индейца на адмирала, встал и подошёл к окну. Некоторое время он наблюдал за стекавшими по толстому стеклу тяжёлыми каплями и вздымавшимися в серой пелене ливня высокими волнами, прислушиваясь к свисту ветра.

— Я доверял тебе, Хуан, а ты насмеялся над нами. Почему? — тихо спросил он, не оборачиваясь.

— Я не понимаю тебя, сеньор! — с недоумением отозвался старый охотник.