Агния Миллерова - Повелитель моря (СИ)

«Лев» ответил незамедлительно. Часть выпущенных им чугунных шаров упала на шкафут, сломав доски. Некоторые, сделав в палубе вмятины, покатились по ней, оставляя дымящийся след, но дежурившие на шкафуте матросы тут же бросились заливать ещё горячие ядра заранее заготовленной водой. По фальшборту застучала картечь.

«Ну вот и ещё на одного „Юнион Джека“ стало меньше над Гондурасским заливом», — подумал Анри, наблюдая за тем, как англичане снимают с флагштока сбитой мачты свой флаг.

— Лейтенант, — обратился он к де Брисуэла, — закрыть порты! Курс вест-тень-норд! — и снова направил зрительную трубу на фрегат.

— Да, адмирал! — почтительно ответил, лейтенант де Брисуэла и его громкий голос тут же полетел со шканцев на шкафут, подхваченный боцманской дудкой.

Лишённый возможности маневрировать, «Лев» с пробитым грот-марселем медленно дрейфовал, ожидая, когда поворачивавший оверштаг линейный корабль войдёт в линию огня его погонных пушек.

Как только фрегат оказался на правом траверзе, ухнули его носовые орудия и два девятилибровых ядра пролетели гротом, оставив в выкрашенной в голубой цвет льняной ткани две дыры.

— Что-то мне не кажется, что англичане собираются сдаваться, — подошёл к адмиралу де Брисуэла.

— Ну что же, придётся их немного по… — договорить Анри не успел. На носу фрегата прогремел выстрел. Пуля пробила поля шляпы, сбив её набок.

— Видите, идальго, они только одного стрелка и смогли поставить, — Анри указал рукой на полубак «Льва». — Похоже, у них солдат было не более нашего, а теперь уж, пожалуй, и вовсе нет, — и тут же приказал открыть ретирадные порты и зарядить кормовые пушки ядрами.

Как только нос «Льва» оказался за кормой «Победоносца», корабли обменялись залпами. Девятилибровые английские ядра влетели в окна офицерской каюты. Затем бахнули две двенадцатилибровые ретирадные пушки испанского флагмана, выпустив ядра и клубы густого дыма. Прильнув к окуляру зрительной трубы, Анри направил её на фрегат. Ядра ударили в бушприт и блинда-рей [112] Блинда-рей — рей под бушпритом, на котором ставился парус, называвшийся блиндом. . Гюйс, в последний раз показав наложенные друг на друга кресты святых Георгия и Андрея, полетел вниз, и вместе с блиндом, натянувшим фал и шкоты, лёг на воду. Медленно дрейфующий фрегат стал втягивать их под себя. Матросы кинулись рубить блинда-шкоты. Один из них полез на бушприт рубить блинда-фал.

Когда вахтенный матрос отзвонил и прокричал семь склянок [113] В эту вахту это 15 часов 30 минут. , на палубу для доклада вновь вышёл навигатор.

— Идём бейдевинд, адмирал! Курс вест-тень-норд, скорость три с половиной узла, — доложил Густаф.

Анри посмотрел на медленно двигавшийся фордевинд фрегат, матросы которого ставили на вновь сооружённый из обломков грота-рей парус, и прищурился, оценивая расстояние между противниками. «Не более трёх кабельтовых», — решил он и скомандовал:

— Гондек — залп ядрами по готовности!

«Офицерское эхо» донесло приказ до нижней орудийной палубы и орудия, не торопясь, стали выплёвывать клубы дыма и ядра.

— Лейтенант, — обратился Анри к де Брисуэла, — приведите корабль к ветру! — и снова направил зрительную трубу на фрегат. И когда расстояние между противниками сократилось, закричал: — Мидельдек — книппелями по парусам, беглым — огонь!

И снова живое «эхо» понеслось вниз. Опять загрохотало и густые клубы дыма поползли вверх, на палубу.

— Ну что, думаете, теперь сдадутся? — спросил, разглядывающий сквозь завесу дыма изорванный в лоскуты грот, лейтенант де Брисуэла.

— А вот это мы сейчас узнаем!

— Гондек — цепными ядрами по готовности беглым! Опердек — картечью — огонь!

Но прежде, чем пушки опердека сказали своё «слово», с фрегата на шканцы «Победоносца» успело долететь английское: «Fire [114] Fire! — дословный перевод с англ. — «огонь!» !».

Уханье одиннадцати девятилибровых орудий испанцев слилось с грохотом двадцати двух английских. Анри ощущал всем телом, как вздрагивает палуба «Победоносца» при каждом выстреле, и слышал, как от ударов роя ядер трещат лопавшиеся доски обшивки. По фальшборту сухим горохом застучала картечь. Дежуривший на шкафуте у ведра с водой матрос схватился за бок и стал медленно оседать. На его белой хлопковой рубахе проступило алое пятно.

Тяжёлые пушки гондека не заставили англичан долго ждать ответ и одна за другой, оглушая, изрыгали из себя густые клубы дыма и соединённые длинной цепью чугунные шары. На дистанции полутора кабельтовых цепные ядра безжалостно крушили всё, что преграждало их полёт. Треск разбиваемых досок и крики раненых тонули в громыхании пушек. Даже без зрительной трубы Анри увидел, как грот-мачта фрегата вздрогнула. Раздался протяжный, похожий на стон, звук и она не сразу, а словно выискивая место для падения, рухнула. Флаг Содружества, летя вниз, развернулся в последний раз, словно салютуя победителю.

Развеивавшийся пороховой дым неспешно открывал поверхность моря между кораблями, усеянную обломками обшивки, рангоута и обрывками такелажа. Среди всего этого и плавающих в воде трупов барахтались живые и раненые. На шканцы вражеского корабля поднялся офицер. Высоко подняв руки, он развернул белое полотнище и несколько раз взмахнул им. «Ну вот и всё. „Лев“ повержен!» — удовлетворённо отметил про себя Анри и, взглянув на не изменившего положения «Ньюбери», повернувшись к лейтенанту де Брисуэла, сдержанно сказал:

— Дайте сигнал англичанам, чтобы прислали делегацию с капитуляцией. Я буду ждать их капитана в своей каюте. Предупредите капитан-лейтенанта и подберите наших людей из воды. Ваш доклад о потерях и повреждениях я ожидаю после допроса английского капитана.

— Да, адмирал! — поклонился идальго и ушёл отдавать распоряжения.

Прежде, чем отправиться к себе, Анри сошёл на шкафут и направил зрительную трубу в сторону крепости. Никаких флагов над ней по-прежнему не было. Вновь наведя тубус на английский флагман, он бегло пролетел по мачтам и переместил взгляд на палубу. На шканцах блеснула линзой зрительная труба, направленная на «Победоносец». Пока офицер, возможно, сам Мингс, рассматривал флагман испанцев, матросы усердно крутили кабестаны [115] Кабестан — механизм для передвижения груза, состоящий из вертикально установленного вала, на который при вращении наматывается цепь или канат, прикреплённые другим концом к передвигаемому грузу, в данном случае, якорю. . «Ньюбери» поднимал якоря…

Анри стоял у окна и, глядя на море, представлял себе картину боя с английским флагманом. Его раздумья прервал скрип открывавшейся двери. Заранее получивший указания Рафаэль, не дожидаясь разрешения, пропустил в каюту дона Себастьяна и следовавшего за ним под присмотром двух пехотинцев англичанина. В руках капитан-лейтенант держал офицерскую шпагу, полученную от капитана «Льва» при сдаче в плен. Подойдя к Анри, он церемонно передал ему оружие поверженного противника и отошёл в сторону. Осмотрев трофей, Анри обратил внимание, что это была весьма дорогая английская дворянская офицерская шпага. Удовлетворённый увиденным, он приблизился к письменному столу и сел, положив перед собой этот символ победы. Один из солдат слегка подтолкнул замешкавшегося пленника. Тот, оглядываясь, прошёл вперёд и остановился в шаге от стола. Скользнув взглядом по своей шпаге, пленник бегло осмотрелся и стал пристально разглядывать хозяина каюты. От Анри, не менее внимательно рассматривавшего англичанина, не ускользнуло удивлённое выражение лица, когда тот перевёл взгляд с расшитого золотом камзола дона Себастьяна на потёртый старенький колет человека, которому теперь предстояло решать его участь и судьбу команды «Льва». Рослый, крепко сложенный, на вид не старше сорока, одетый в добротный ярко-красный коут с перламутровыми пуговицами, украшенный серебряной вышивкой и чёрную французскую шляпу со страусовым пером, капитан фрегата изо всех сил старался выглядеть гордо и независимо. Однако обуревавшие его тяжёлые мысли не давали удержать на лице надменное выражение, сменяя его то недоумением, то удивлением, то тревогой.